Красняков Н.И. Проблематика имперского периода России в трудах историков права

Раскрывается проблемно-тематический анализ литературных источников относительно предметно обозначенных общих и специфических закономерностей в эволюции управленческо-нормативной деятельности государственных институтов России XVIII-начала XX вв. Сделан акцент на отражение проявления значимости в различных регионах империи определенной конфигурации свойств институированного государственного устройства. Отмечается, что исследование имперской истории во времени и пространстве не стало предме¬том отдельного исследования в контексте нормативно-правового регулирования государственного управления России. Хотя, для современного периода историко-правовой науки характерно возрастание количества публикаций, расширение спектра их предметов и значительный разброс мнений, вовлечение все большего числа ученых в изучение социума, идеологии, системы правительственных институтов и их деятельности в Российской империи. Представляется рациональным методом имеющиеся исследования классифицировать в рамках различных сторон рассматриваемых политико-правовых явлений и процессов при систематизации в трудах ученых широкого круг архивных, законодательных, статистических и эпистолярных материалов, анализ которых по различным направлениям правительственных действий по отношению к многочисленным этносам России. Предпочтение отдано ряду значимых монографий, в существенной степени определяющих линии исследования региональной географии власти Российской империи, прежде всего, касающихся разноуровневого и сочетающего в себе черты многофакторного влияния и потому четко выражающего имперскую сущность государственного механизма. Содержательным выводом стал тезис, что в административно-управленческой системе Российской империи осуществлялся процесс бюрократизации, в основном в трех направлениях – рационализации системы государственных учрежде¬ний, становления законодательства о государственной службе и появления но¬вого самосознания государственных служащих. В понимании основ¬ных черт губернаторской власти в России выделены: цен¬трализм, единоначалие, преобладание отраслевого принципа над территори¬альным, охранительно-поли¬цейские функции. Утверждается в историографии, что управленческо-нормативная система периферийных территорий и проводимая в отношении формирования ее элементов политика имперского центра отличались гибкостью и прагматизмом, терпимостью, которые по мере утверждения основ министерско-губернской системы управления в окраинах сменялась курсом на единообразие административно-правового порядка в присоединенных землях и их сближением с центром в организации институтов государства и правовой системе, хотя этот процесс имел своеобразие применительно к отдельным регионам.

Краковский К.П. Судебная контрреформа 2 половины XIX в.: историография и историко-правовые проблемы

статья посвящена одному из самых дискуссионных вопросов, связанных с судебной реформой 1864 г., ее реализацией и последующей судьбой. Историографическая дискуссия по вопросу, была ли проведена судебная контрреформа, ведется уже около полутора веков. Автор анализирует ее содержание. Придерживаясь мнения о бытии судебной контрреформы, автор характеризует ее цели и основные направления, к которым относит изменения механизмов политической юстиции, ограничение принципов судопроизводства, наступление на суд присяжных и ликвидацию мировой юстиции, замену ее земскими начальниками. Использованы сравнительно-исторический, догматический, а также историко-юридический методы исследования, также применялись элементы социологического метода. Новизна исследования заключается в представлении авторской концепции судебной контрреформы, определение ее главной цели - бюрократизации суда, историко-правовая характеристика основных направлений (трансформации политической юстиции, ограничение основных принципов судоустройства и судопроизводства, ограничение суда присяжных и ликвидация мировой юстиции). Вывод автора: судебная контрреформа была проведена, но не была "точечной", в отличие от земской и городской контрреформ.

Сычев Д.А. Прокурор: от Петра Великого до наших дней. Эволюция функциональной деятельности в уголовном процессе

Предметом исследования является эволюция функционального содержания деятельности прокурора на досудебных стадиях уголовного процесса. Выделяются в деятельности прокурора функции процессуального надзора и уголовного преследования. Анализируется нормативная база российского законодательства от Петра Великого до наших дней, являющаяся средством реализации этих функций. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы как происхождение уголовно-процессуальных функций прокурора, их обусловленность ролью прокурора в государственном механизме в целом. Показывается историческая преемственность российских прокуроров различных эпох в выполнении этих двух функций. Методологической основой исследования являются положения диалектического метода познания. Наряду с ним в ходе исследования применяются сравнительно-правовой, системный, логико-юридический и исторический методы научного исследования. Научная новизна исследования заключается в комплексном историко-правовом исследовании реализации прокурором своих функций в уголовном судопроизводстве России от Петра Великого до наших дней. Показывается историческая преемственность роли фигуры прокурора в уголовном процессе в разные исторические эпохи. Дан широкий анализ точек зрения дореволюционных и современных авторов по вопросу исследования. Делается вывод о необходимости одновременного обладания прокурором функциями уголовного преследования и надзора и необходимости дальнейшего сохранения такой модели его деятельности.

Айрих В.А. Опасность как центральная категория германского полицейского права

Предметом исследования является понятие опасность, как наиболее важный, системообразующий элемент германского полицейского права, схожий по значимости с понятием преступление в уголовном праве. Автор подробно рассматривает различные дефиниции полицейско-правового понятия опасность, её основные виды – абстрактный и конкретный, а также объективный и нормативно-субъективный подходы к её пониманию. На примере норм земельного полицейского законодательств показаны отдельные виды квалифицированной опасности и обусловленные ими правовые последствия. Подчёркивается роль понятие опасность как нормативного инструмента, позволяющего регулировать и направлять в легитимное русло процедуру принятия полицией решений об избрании и применении превентивных мер в условиях обстановки неопределённости. В основу методологии исследования положены общие и специальные методы: диалектический, системный, сравнительно-правовой, метод анализа и синтеза. Особый вклад автора заключается в новизне представленного исследования, определяемой тем обстоятельством, что на примере норм германского полицейского права впервые показаны центральные элементы механизма превентивного обеспечения общественной безопасности и порядка, отсутствующие в современном российском законодательстве о полиции и ещё недостаточно изученные отечественной правовой наукой.

Субботский Е.В. Невидимая реальность: Сознание в зеркале магического мышления

В статье рассмотрена гипотеза, согласно которой сознание представляет собой способность человека одновременно находиться в двух типах реальностей: видимой обычной реальности и невидимой магической реальности. Около 100 тысяч лет назад, человек породил идею существования загробного мира, в котором обитают духи умерших. Он также открыл, что духи умерших обладают необычными свойствами: они могут быть невидимыми, бессмертными, читать мысли людей и питаться дымом от сжигаемых жертв. Сделав это открытие, человек по новому посмотрел на свой собственный мир и удивился тому, что реальный мир устроен совсем по другому. Так возникает сознание: способность видеть обыденную реальность со стороны. Эта способность к рефлексии дает начало новым формам поведения: произвольному поведению и креативному мышлению. Креативноe мышление вызывает к жизни новые, более совершенные орудия общения, труда и охоты. Около 30 тысяч лет назад креативное мышление приводит к изобретению нового способа общения с богами и духами -- общения при помощи знаков и символов (таких как рисунок на стене пещеры или вырезанная из кости фигурка). Чуть позже символы начинают употребляться и для чисто практических целей, например, для запоминания числа убитых оленей или выделанных шкур. На последующих этапах развития символическая реальность порождает письменный язык и математику. Так первобытное сознание, родившись на пересечении обычной и альтернативной магической реальностей, перерастает в логическое и научное мышление.
Но возникновение сознания, дав толчок выделению человека из животного мира, принесло с собой и психологические проблемы. Главная из этих проблем была проблема поддержания границы между обычной и альтернативной магической реальностями. Чтобы сделать такое разграничение возможным, у человека заработал новый психологический механизм: усилие разграничения реальностей (УРР). Потребовались тысячелетия, чтобы этот энергоемкий механизм достиг того уровня совершенства, на каком он работает у современных людей. Подобно работе сердца, легких и других органов, этот механизм стал автоматизированным и ушел на уровень бессознательного. Новизна: (1) Впервые феномен сознания рассматривается как производная от веры в магическую реальность: (2) Новым является и выделение особого психологического механизма: усилия разграничения реальностей (УРР). Выводы: (1) сознание возникает как способность человека существовать одновременно в видимой обычной и невидимой магической реальностях; (2) сознание дает толчок новым психологическим образованиям: креативному мышлению и произвольному поведению; (3) креативное мышление приводит к изобретению символических и знаковых средств общения с богами, а впоследствии - письма и математики; (4) необходимость поддерживать границу между обычной и магической типами реальностей порождает особый психологический механизм: усилие разграничения реальностей (УРР); (5) по ходу исторического развития, УРР становится автоматизированным и уходит на уровень бессознательного; (6) нарушения усилия разграничения выражается в феноменах галлюцинаций (например, при шизофрении) и религиозного радикализма; (7) следы веры в сверхъестественный магический мир, возникшей у человека в эпоху позднего палеолита, у современного человека проявляются в подсознательной вере в сверхъестественное, обнаруженной в психологических исследованиях последних десятилетий.