注释,注释: Исследуется определение знания как истинного обоснованного мнения, а также рассматриваются некоторые квази-стандартные определения знания. Приводятся аргументы в пользу того, что эпистемология для решения своих проблем нуждается в философии языка и философии сознания. В частности, проводится параллель между "трудной проблемой" философии сознания и проблемой определения знания. Предлагается определение знания как «успешного» мнения, то есть истинного обоснованного мнения, при условии, что эпистемический «провал» между обоснованием (мнением) и фактом (знанием) закрыт «прагматически» в смысле витгенштейновской проблемы следования правилу. Вторая философия Витгенштейна комбинируется со сначала-знание-эпистемологией Тимоти Уильямсона. В качестве фундаментального эпистемического правила (нормы) для мнения принимается знание. Утверждается, что так называемые случаи Геттиера имеют прежде всего концептуальный статус. Они указывают на то, что стандартное определение знания что-то упускает из виду. Предложенная точка зрения на знание близка к точке зрения Стефена Хетерингтона, согласно которой знание есть истинное обоснованное мнение, при условии, что осознаётся всякое в эпистемическом смысле специфическое обстоятельство.

Abstract: This article examines the definition of knowledge as a genuine substantiated opinion, as well as considers certain quasi-standard definitions of knowledge. The arguments are adduced that in order to solve its issues, epistemology requires the philosophy of language and philosophy of consciousness. Particularly, the author pursues parallel between a “difficult problem” of the philosophy of consciousness and the problem of definition of knowledge. The article suggests the definition of knowledge as a “successful” opinion, namely a genuine substantiated opinion, on the condition that an epistemological “gap” between the substantiation (opinion) and the fact (knowledge) is “pragmatically” closed in the sense of Wittgensteinian problem of rule-following. The second Wittengstein’s philosophy combines with the knowledge first epistemology of Timothy Williamson. Knowledge is accepted as a fundamental epistemic rule (norm) for the opinion. It is stated that the so-called Gettier-cases first and foremost have a conceptual status, underlining that the standard definition of knowledge leaves something out of account. The proposed point of view on knowledge is similar to such of Stephen Hetherington, according to which knowledge is a genuine substantiated opinion, on the condition that any specific circumstance is being understood in epistemological sense.

注释,注释: Предметом исследования является наличие предполагаемой связи между анти-случайной эпистемологией когнитивных способностей Дункана Притчарда и эпистемологией Санди Голдберга. Последняя апеллирует к понятию эпистемически допустимых предложений и симпатизирует сначала-знание-эпистемологии, а первая предлагает двух-компонентный анализ понятия знания. Общим у двух подходов является введение условия объясняемости веритического экспланандума, – факта, что мнение истинно. В то же время природа объяснения, к которому прибегают философы, различна. В рамках подхода Притчарда объяснение даётся в терминах эпистемологии эпистемических способностей, тогда как у Голдберга - в терминах эпистемически допустимых предложений. Мы сравниваем функционирование обоих подходов на одном из примеров, предложенных Притчардом. В этом примере истинное мнение безопасно и получено в результате применения субъектом своих эпистемических способностей, но не является знанием. Мы заключаем, что подходы Притчарда и Голдберга совместны. Мы предполагаем, что они являются рациональной реконструкцией более фундаментального подхода, к которому мы относим сначала-знание-эпистемологию. Мы также интерпретируем случаи Гетье как случаи «провала» в имплицитных предположениях в процессе применения концепта знания.

Abstract: The subject of this research is the existence of supposed connection between the anti-luck epistemology of cognitive abilities of Duncan Pritchard and epistemology of Sanford Goldberg. The latter one appeals to the notion of epistemically admissible suggestions and sympathizes with the beginning-knowledge-epistemology, while the firs one offers a dual-component analysis of the term of knowledge. The common of these two approaches lies in the introduction of a condition of explicability of the veritical explanandum – the fact that an opinion is true. At the same time, the nature of explanation to which resort the philosophers, is different. Within the framework of Pritchard’s approach, explanation is given using the terms of epistemology of epistemic abilities, and in the context of Goldberg’s approach – in terms of epistemically admissible suggestions. The work compares the functionality of both approaches leaning on one of the proposed by Pritchard examples, when the true opinion is secured and received as a result of application by a subject of this epistemic abilities, but is not the knowledge. The author believes that the approaches of Pritchard and Goldberg are joint, as well as manifest as a rational reconstruction of the more fundamental approach that is referred as the beginning-knowledge-epistemology. The article also interprets the Gettier problems as cases of the “gap” in implicit assumptions in the process of implementation of the concept of knowledge.  

注释,注释: Предметом исследования являются аргументы Марка Шрёдера [5], утверждающие, что перцептивное ментальное состояние «видеть, что», вообще говоря, не является знанием и, следовательно, знание не является наиболее общим фактивным ментальным состоянием (установкой). Этот вывод противоречит позиции Тимоти Уильямсона [6]. В частности, мы анализируем, каким образом Шрёдер применяет положения, что наличие знания с необходимостью влечёт наличие мнения, и что знание есть норма для мнения, которые он разделяет с Уильямсоном. Методами исследования являются сначала-знание эпистемология Тимоти Уильямсона [6-8] и витгенштейновский по духу терапевтический метод анализа понятия перцептивного опыта, предложенный в работах Жослина Бенуа (см. [1], а также [2,9]). Устанавливается, что аргументы Шрёдера основаны на ложной предпосылке, что перцептивный опыт cам по себе может иметь репрезентационное содержание. «Видеть, что» не есть чистая перцепция, а концептуализированный перцептивный опыт, предполагающий знание. Мы, таким образом, отдаём предпочтение позиции Уильямсона. К новизне исследования относится комбинация аналитического и терапевтического методов.

Abstract:  
 
The subject of this research is the arguments of Mark Schroeder claiming that the perceptual mental state “seeing that”, as a matter of fact, is not knowledge, and thus, knowledge is not the most common factive mental state. This conclusion contradicts the position of Timothy Williamson. The article particularly analyzes the Schroeder’s positions that the existence of knowledge necessitates the existence of opinion, and knowledge is the norm for an opinion, which he shares with Williamson. Methods of this research consist in the knowledge-first epistemology of Timothy Williamson, and Wittgensteinian in spirit therapeutical method of the analysis of notion of perceptual experience, suggested in the works of Jocelyn Benoist. It is established that Schroeder’s arguments are based on the false prerequisite that the perceptual experience itself can have a representational content. “Seeing that” is not a pure perception, but a conceptualized perceptual experience suggesting knowledge. The author expresses preference towards the position of Williamson. The scientific novelty of this work consists in combination of the analytical and therapeutical methods.
 
 

注释,注释: В статье рассматривается проблема ценности знания и некоторые подходы к её решению и, в частности, классическая точка зрения Платона, подходы Дункана Притчарда, Тимоти Уильямсона и Эрнеста Созы. Анализируется предлагаемое Притчардом различие между первичной, вторичной и третичной проблемами ценности знания. Акцент делается на особой ценности знания. Рассматриваются аргумент Притчарда, направленный против тезиса о финальной ценности знания, защищаемого эпистемологией способностей/достоинств Созы, и утверждающий особую ценность понимания, а также позиция Картера и Гордона, что особую ценность имеет объектное понимание. Сравнительный анализ различных позиций позволяет выявить их сильные и слабые стороны. Особая ценность знания, если таковая существует, должна быть одной и той же для всех видов знаний и, в частности, для тех видов знаний, которые, согласно Джону Греко, подчиняются различным (более или менее сильным) эпистемическим нормам. Мы отвергаем позиции Притчарда и Картера & Гордона в пользу тезиса об особой ценности знания и отдаём предпочтение экстерналистской точке зрения Тимоти Уильямсона, что особая ценность знания состоит в его фактивности. Мы также делаем предположение, что позиция Уильямсона совместима с позицией Витгенштейна.

Abstract: This article examines the problem of the value of knowledge and certain approaches towards its resolution, particularly the classical point of view of Plato, approaches of Duncan Pritchard, Timothy Williamson, and Ernest Sosa. The proposed by D. Pritchard difference between the primary, secondary, and tertiary problems of the value of knowledge is being analyzed. Accent is made on the special value of knowledge. The author reviews Pritchard’s argument aimed against the thesis on the final value of knowledge, protected by epistemology of capabilities/advantages of Sosa and claiming the special value of understanding, as well as the position of Carter and Gordon that special value belongs to the objective understanding. Comparative analysis of the various positions allows identifying their strong and weak sides. If the special value of knowledge does exist, it must be universal for all types of knowledge, including such, which according to John Greco, comply with the diverse (more or less strong) epistemic norms. The author rejects the positions of Pritchard, Carter, and Gordon that favor the special value of knowledge, and adopt the externalist point of view of Timothy Williamson, suggesting the special value of knowledge consists in its factivity. The author also supposes that Williamson’s positions is compatible with the position of Wittgenstein.

注释,注释: В статье излагается подход Джона МакДауэлла к виттгенштайновской проблеме следования правилу и предлагается критика макдаулловской критики подхода Роберта Брэндома к этой проблеме. В частности, сравниваются точки зрения двух философов на виттгенштайновское понятие интерпретации, понятие имплицитной нормативности и проблемы регулизма и регуляризма. Акцент делается на том, что правилу следуют практически, в действии, которое первично и в котором «провал» между правилом и его употреблением отсутствует с самого начала. Подходы МакДауэлла и Брэндома сравниваются между собой, а также с позицией Виттгенштайна в рамках его "второй философии". Утверждается, что теоретический подход Брэндома в своих основных чертах совместим с терапевтическим подходом Виттгенштайна и терапевтической интерпретацией проблемы следования правилу, предложенной МакДауэллом. В то же время подход Брэндома даёт основания для критики, в частности, что касается предполагаемого существования двух уровней нормативности.

Abstract: The article narrates the approach of John McDowell towards the Wittgenstein’s problem of rule-following and proposes comments on the McDowell’s criticism of Robert Brandom’s approach towards this problem. The author compares points of view of the two philosophers upon the Wittgenstein’s notion of interpretation, concept of the implicit normalization, and the problem of regulism and regularism. Focus is made on the fact that the rule is followed in practice, in action, that is primal and where is no “gap” between the rule and its use from the very beginning. The approaches of McDowell and Brandom are compared with each other, as well as with the position of Wittgenstein within his “second philosophy”. It is stated that the theoretical approach of Brandom in its major features is compatible with the therapeutic approach of Wittgenstein and the therapeutic interpretation of the problem of rule-following proposed by McDowell. At the same time, Brandom’s approach gives grounds for criticism, including the facts related to the existence of two levels of normalization.

注释,注释: Предметом исследования является понятие знания и, в частности, описанный Тимоти Уильямсоном случай, когда субъект знает, что p, несмотря на то, что имеющаяся у него очевидность почти с достоверностью свидетельствует о том, что он не знает, что p. Мы интерпретируем этот случай при помощи вводимого нами различия между инстинктивным и рефлексивным/интроспективным (и, в частности, феноменальным) знанием. При этом мы принимаем классическое определение знания как обоснованного истинного мнения. Мы предполагаем существование особого причинно-нормативного процесса формирования рефлексивного знания, устанавливающего отношение семейного сходства между более или менее рефлексивными видами знаниями. К основному выводу проведённого исследования относится возможность существования глубоко инстинктивного знания без соответствующего рефлексивного знания и наоборот. Мы также полагаем, что всякое знание в конечном итоге имеет феноменальный (в широком смысле) характер, что позволяет закрыть эпистемологический «провал» между обоснованным мнением и знанием. Мы интерпретируем случаи Гетье как случаи истинных мнений с неполным обоснованием.

Abstract: The subject of the present research is the concept of knowledge and, in particular, the case described by Timothy Williams when a subject knows  p in spite of the fact that the available evidence states he doesn't know p. The author of the article interprets this case from the point of view of the difference between instinctive knowledge and reflexive/introspective (and, in particular, phenomenal) knowledge. The author uses a classical definition of knowledge as a justified true belief. The author assumes existence of special causal and standard process of formation of the reflexive knowledge establishing the relation of family similarity between more or less reflexive types knowledge. The main conclusion of the conducted research includes possibility of existence of deeply instinctive knowledge treats without the corresponding reflexive knowledge and vice versa. The author also believes that any knowledge finally has the phenomenal (in a broad sense) nature that allows to close epistemological "failure" between reasonable opinion and knowledge. The author interprets Gettier cases as the cases of true beliefs with incomplete justification.

注释,注释: Статья представляет собой введение в проблему объяснительного провала в философии сознания. Даётся обзор основных подходов к решению этой проблемы. Внимание акцентируется с одной стороны на попытках преодоления чисто физикалистских подходов, а с другой на критике дуализма. Блок, например, вводит понятие имплицитно физических феноменальных концептов. Папино признаёт, что феноменальные концепты имеют особую природу. Левин возвращается к понятию экуэйнтанс. Варела предлагает расширить традиционную науку и развивает нейро-феноменологию. Исследование проводится методом сравнения основных подходов к решению проблемы объяснительного провала. Предпочтение отдаётся феноменальному реализму. Устанавливается что традиционный материализм/физикализм сталкивается с принципиальными трудностями в решении проблемы объяснительного провала. В то же время дуализм свойств является неприемлемой позицией, противостоять которой, по всей видимости, может лишь неметафизическая версия натуралистического феноменального реализма, или нетрадиционный контекстуалистский натурализм/физикализм виттгенштайновского типа.

Abstract: The paper introduces
the explanatory gap problem
 in the philosophy of mind. A review of the mainapproaches to the problem shows that the traditional materialism/physicalism encounters the principaldifficulties.
The article introduces the explanatory gap problem gap in the philosophy of mind. The author provides a brief review of the main approaches to the problem. The author focuses on attempts to overcome physical approaches, on the one hand, and critics of dualism, on the other hand. For example, Blok offered the definition of implicit physical phenomenal concepts. Papineau admitted that phenomenal concepts had a singular nature. Levin spoke of the concept of acquaintance. Varela offered to extend the scope of the traditional science and developed so called neuro-phenomenology. The research is based on the method of comparison of the main approaches to solving the explanatory gap problem. Preference is given to phenomenal realism. The author demonstrates that the traditional materialism/physicalism encounters the principal difficulties when solving the explanatory gap problem. At the same time, property dualism is an essential concept only a non-metaphysical version of naturalistic phenomenal realism, or nontraditional contextual naturalism/physicalism of Wittgenstein type may compete with. 

注释,注释: В статье анализируется введённое Лоаром понятие феноменального концепта и утверждается, что оно не противоречит философии Виттгенштайна и является необходимым этапом в решении проблемы объяснительного провала. Концептуальный дуализм в смысле Лоара, однако, не может быть окончательным решением этой проблемы; он перемещает её на концептуальный уровень. «Провал» между концептами феноменальными и концептами физикалистскими/функциональными должен быть объяснён (или закрыт) материалистически. Понятие узких и одновременно толстых имплицитно физических феноменальных концептов Неда Блока позволяет сделать шаг в этом направлении. Можно предположить, что более тесный синтез второй философии Виттгенштайна и метафизики феноменальных свойств и концептов позволит полностью решить проблему объяснительного провала. Основным методом исследования является аналитический метод современной философии сознания. Вкратце делается также сравнительный анализ различных подходов к феноменальным концептам. В статье анализируется введённое Брианом Лоаром понятие феноменального концепта и его применение для решения проблемы объяснительного провала в контексте других подходов. В статье утверждается, что это понятие не противоречит философии позднего Виттгенштайна и, в частности, аргументу частного языка. Указывается перспектива полного решения проблемы объяснительного провала.

注释,注释: Излагается и анализируется предложенное Дунканом Притчардом решение проблемы доступа в теории эпистемологического дисджонктивизма, который утверждает, что в парадигматических случаях перцепции агент знает, что p, в силу рациональных оснований для его мнения, что p, которые одновременно доступны рефлексии и фактивны, то есть с необходимостью влекут наличие самого факта, p. Проблема доступа состоит в том, что приобретение знания об относящемся к внешнему миру (то есть эмпирическом) факте при помощи одной лишь рефлексии (то есть a priori) невозможно. Эта проблема, однако, в теории эпистемологического дисджонктивизма оказывается иллюзорной. Предлагается трактовать эпистемологическую проблему (любого, а не только перцептивного) знания в тесной связи с проблемой объяснительного провала в философии сознания, которая в свою очередь может трактоваться в терминах виттгенштайновской проблемы следования правилу. В случае знания «провал» между рациональными основаниями для мнения и фактом (знанием) закрывается прагматически, или феноменологически в широком смысле. В этом смысле любое знание, а не только знание перцептивное, имеет феноменологическое измерение. Классическое определение знания как обоснованного истинного мнения сохраняется, при условии, что обоснование предполагает свою укоренённость в факте, то есть является обоснованием подлинным (полным). Знание можно также определить как «успешное мнение».

Abstract: The solution of the problem of access to theories of an epistemological disjunctivism proposed by Duncan Pritchard who claims is stated and analyzed that in paradigmatic cases of perception the agent knows that p, owing to the rational bases for his opinion that p which are at the same time available reflections and factual, that is with need attract existence of the fact, p. The problem of access consists that acquisition of knowledge about belonging to the outside world (that is empirical) the fact by means of only one reflection (that is a priori) is impossible. This problem, however, in the theory of an epistemological disjunctivism is illusory. It is offered to treat an epistemological problem (any, and not just perceptual) knowledge in close connection with a problem of an explanatory failure in consciousness philosophy which in turn can be treated in terms of a Wittgenstein problem of following to the rule. In case of knowledge "failure" between the rational bases for opinion and the fact (knowledge) is closed pragmatically, or phenomenologically in a broad sense. In this sense any knowledge, and not just knowledge perceptual, has phenomenological measurement. Classical definition of knowledge as reasonable true opinion remains provided that justification assumes the rootedness in the fact, that is is justification original (full). The knowledge can also be defined as "successful opinion".

注释,注释: В статье рассматривается эволюция взглядов Дэвида Папино на феноменальные концепты, и, в частности, подробно излагаются два основных его подхода к ним (Папино-2002, Папино-2006). Акцент делается на свойстве феноменальных концептов одновременно упоминать и употреблять феноменальный опыт, которое предлагается интерпретировать в контексте виттгенштайновского понятия «употребления» (языковой игры). В рамках такой интерпретации «употребляемый» феноменальный опыт вносит свой вклад в когнитивный акт. Для Папино, напротив, ассоциированный с употреблением феноменальных концептов опыт позволяет лишь объяснить существование иллюзорной интуиции о так называемом объяснительном провале в психо-физических тождествах, но в семантическом и эпистемологическом смыслах является нейтральным.
Сходство между феноменальными концептами и концептами перцептивными, а также «сходство» между феноменальными концептами и феноменальным опытом, интерпретируется в виттгенштайновских терминах семейного сходства. Подход Папино сравнивается с подходом Неда Блока. У обоих философов решение так называемой проблемы объяснительного провала в психо-физических тождествах содержит прагматическое измерение. В более общем плане эволюция взглядов Папино может быть охарактеризована как сближение с прагматизмом виттгенштайновского типа, который избавляет от иллюзии существования объяснительного провала. «Минимальный подход» Папино-2014 к понятию феноменального концепта ограничивается введением лишь одного существенного свойства феноменальных концептов – их априорной независимости от теоретических/научных концептов, что позволяет избавить это понятие от многих стандартных возражений. Можно согласиться с Папино-2014, что в сущности, анти-материалистические аргументы основываются лишь на апостериорном характере психо-физических тождеств.

Abstract: In article evolution of views of David Papineau on phenomenal concepts is considered, and, in particular, two of its are in detail stated the main approach to them (Father's-2002, Father's-2006). The emphasis is placed on property of phenomenal concepts at the same time to mention and use phenomenal experience which is offered to be interpreted in the context of the vittgenshtaynovsky concept "uses" (language game). Within such interpretation the "used" phenomenal experience makes the contribution to the cognitive act. For Papineau, on the contrary, the experience associated with the use of phenomenal concepts allows to explain only existence of illusory intuition about a so-called explanatory failure in psychophysical identities, but in semantic and epistemological meanings is neutral. Similarity between phenomenal concepts and concepts perceptual, and also "similarity" between phenomenal concepts and phenomenal experience, is interpreted in the vittgenshtaynovskikh terms of family similarity. Approach Father's is compared to Ned Blok's approach. At both philosophers the solution of a so-called problem of an explanatory failure contains pragmatical measurement in psychophysical identities. In more general plan evolution of views Father's can be characterized as rapprochement with a pragmatism of vittgenshtaynovsky type which relieves of illusion of existence of an explanatory failure. "The minimum approach" Father's-2014 to concept of a phenomenal concept is limited to introduction of only one essential property of phenomenal concepts – their aprioristic independence of theoretical/scientific concepts that allows to relieve this concept of many standard objections. It is possible to agree with Father's-2014 that in effect, antimaterialistic arguments are based only on aposteriorny nature of psychophysical identities.

注释,注释: В статье излагаются философские взгляды Вернера Гайзенберга, интерпретируется введённое им понятие замкнутой теории, а также сравниваются взгляды Гайзенберга, Нильса Бора и Поля Дирака на природу интер-теоретических связей. Философия Гайзенберга интерпретируется как прагматизм и неметафизический реализм виттгенштайновского типа. В отличие от Ализы Бокулич, предпочитающей позицию Дирака относительно природы связей между различными физическими теориями, в статье предпочтение отдаётся позиции Гайзенберга. В статье также предлагается ответ на поставленные Эрхардом Шайбой вопросы относительно понятия замкнутой теории. Методом исследования является философия обыденного языка Людвига Виттгенштайна, понятая как натуралистический прагматизм, и контекстуалистский виттгенштайновский подход Жослина Бенуаста. Устанавливается, что замкнутая физическая теория имеет статус виттгенштайновского правила/концепта, или, что эквивалентно, «формы жизни». Её истинность логическая в смысле виттгенштайновской «философской грамматики». Она может быть либо применимой либо нет, но не может быть ложной. В соответствии с данной интерпретацией и в противоположность позиции Поппера критерием устоявшейся научной (замкнутой) теории является её нефальсифицируемость.

Abstract: In article a philosophical opinion of Werner Karl Heisenberg is stated, the concept of the closed theory entered by him is interpreted, and also Heisenberg, Niels Bohr and Paul Dirac's views of the nature of inter-theoretical communications are compared. Heisenberg's philosophy is interpreted as a pragmatism and not metaphysical realism of Wittgenstein's type. Unlike Aliza Bokulich preferring Dirac's position concerning the nature of communications between various physical theories the preference is given in article to Heisenberg's position. In article the answer to the questions raised by Erhard Shayboy concerning concept of the closed theory is also offered. Method of research is the philosophy of ordinary language of Ludwig Vittgenshtayn understood as a naturalistic pragmatism, and contextual Wittgenstein's approach of Zhoslin Benuast. Is established that the closed physical theory has the status of the Wittgenstein's rule / concept, or that is equivalent, "life forms". Its validity logical that is Wittgenstein's "philosophical grammar". It can be or applicable or isn't present, but can't be false. According to this interpretation and contrary to a position of the Popper criterion (closed) theory which settled scientific is its not falsifiability.

注释,注释: Недавно Дэвид Папино аргументировал, что феноменальные концепты несовместимы с виттгенштайновским аргументом частного языка, и что проблематичным является виттгенштайновский аргумент, а не феноменальные концепты. Мы анализируем аргумент Папино. В частности, мы анализируем и критикуем некоторые его интерпретации, относящиеся к известному мысленному эксперименту Джэксона с учёной Мэри и его модификации, аргументу «зомби» и аргументу частного языка Виттгенштайна. В конце статьи предлагается понимание психофизического тождества в рамках аналитического прагматизма Роберта Брэндома. Мы комбинируем аналитический метод современной философии сознания с прагматизмом и натурализмом позднего Виттгенштайна, а также некоторыми элементами «континентальной» реалистической философии Жослина Бенуаста. Мы заключаем, что феноменальные концепты совместимы с аргументом частного языка. Несовместимость может возникать при ограниченном или неправильном понимании виттгенштайновского аргумента или феноменальных концептов. В частности, утверждение Папино о возможности прямой идентификации нового вида феноменального опыта благодаря использованию стока имеющихся в распоряжении потенциальных феноменальных концептов не противоречит философии Виттгенштайна.

Abstract: Recently David Papineau reasoned that phenomenal concepts are incompatible with Wittgenstein's private language argument and that it is Wittgenstein's argument but not phenomenal concepts that is problematic. The author of the present article analyzes Papineau's argument. In particular, Pris analyzes and criticizes  some of his interpretations related to a well-known mental experiment of Jackson and Mary and its modification, "zombie" argument and Wittgenstein's private language argument. At the end of article the concept of psychophysical identity from the point of view of the analytic pragmatism of Robert Brendom is offered. We combine an analytical method of modern philosophy of consciousness with a pragmatism and late Wittgenstein'snaturalism as well as some elements of "continental" realistic philosophy of Jocelyn Benoist. We conclude that phenomenal concepts are compatible with private language argument. Incompatibility can arise at limited or wrong understanding of Wittgenstein's argument or phenomenal concepts. In particular, Papineau's statement about possibility of direct identification of a new type of phenomenal experience due to a drain of available potential phenomenal concepts doesn't contradict Wittgenstein's philosophy. 

注释,注释: В статье анализируется дискуссия между Блоком & Сталнакером и Чалмерсом & Джэксоном о физико-физических и психо-физических тождествах и, в частности, о (не)возможности их вывода a priori. Предлагается разрешить эту дискуссию путём корректировки обоих позиций, обобщения понятия вывода a priori, а также устранения некоторых смешений между эпистемологическим и онтологическим уровнями исследования. В статье также вкратце анализируются относящиеся к рассматриваемой проблематике точки зрения других философов. Анализ позиций проводится в духе прагматизма позднего Виттгенштайна и в контексте так называемой проблемы объяснительного провала в философии сознания. При этом в качестве основного неопределяемого понятия используется виттгенштайновское понятие спонтанности. Устанавливается, что Чалмерс & Джэксон преувеличивают роль a priori в традиционном смысле, тогда как Блок & Сталнакер её недооценивают. «Априорное» устранение объяснительного провала в тождествах возможно, и оно возможно лишь post factum и в смысле обобщённого a priori с остаточной спонтанностью.

Abstract: In the article discussion between Blok & Stalnaker and Chalmers & Jackson about physico-physical and psychophysical identities and, in particular, about (not) possibilities of their a priori conclusion is analyzed. It is offered to allow this discussion by correction of both positions, generalizations of concept of a conclusion of a priori, and also elimination of some mixtures between epistemological and ontologic research levels. In the article the points of view of other philosophers relating to a considered perspective also are in brief analyzed. The analysis of positions is carried out in the spirit of late Wittgenstein's pragmatism and in a context of a so-called problem of an explanatory failure to consciousness philosophies. Thus as the basic of not defined concept the vittgenshtaynovsky concept of spontaneity is used. Is established that Chalmers & Jackson exaggerate a priori role in traditional sense whereas Blok & Stalnaker underestimate it. "Aprioristic" elimination of an explanatory failure in identities is possible, and it is possible only post factum and that is generalized a priori with residual spontaneity.

注释,注释: Излагается и анализируется проблема объяснения иллюзий возможных нарушений физико-физических и психо-физических тождеств. Эпистемическое и референционное объяснения, предложенные Крипке, и «если-в-действительности» объяснение оказываются неудовлетворительными. Они, в частности, не всегда удовлетворяют психоаналитическому критерию Стефана Уайбло. Эти объяснения также предполагают, что за иллюзорными возможностями всегда скрываются некоторые реальные возможности, существование которых и объясняет иллюзии. Рассматриваются объяснения иллюзий возможностей, предложенные Перри и Хиллом, которые не предполагают, что за иллюзорными возможностями скрываются реальные возможности. Исследование проводится в рамках виттгенштайновского нормативного прагматизма и натурализма. Понятие семейного сходства играет при этом центральную роль. Предлагается удовлетворяющее психоаналитическому критерию Стефана Уайбло виттгенштайновское объяснение иллюзии возможности нарушения необходимого апостериорного тождества. Иллюзия объясняется тем, что в других контекстах входящие в тождество концепты могли бы быть употреблены по-другому. Утверждается также, что в математике не все иллюзии возможностей являются чисто эпистемическими.

Abstract: The problem of an explanation of illusions of possible violations of physical and psychophysical identities is stated and analyzed. The epistemic and settlement explanations offered by Kripke and the "if - in - reality" explanation are unsatisfactory. They, in particular, do not always satisfy to Stephane Uayblo's psychoanalytic criterion. These explanations also assume that some real opportunities which existence explains illusions always are behind illusory opportunities. Explanations of illusions of the opportunities offered by Perry and Hill who don't assume that there are real opportunities behind illusory opportunities are provided. Research is conducted within the framework of Wittgenstein's standard pragmatism and naturalism. The concept of family similarity plays the central role. the author of the article suggests that we should use Wittgenstein's explanation of illusion of possibility violating a necessary posteriori identity which, according to the author, satisfies Stephane Uayblo's psychoanalytic criterion. Illusion is explained by the fact that in other contexts concepts entering identity could be used in a different way. It is claimed also that in mathematics not all illusions of opportunities are purely epistemic.

注释,注释: В этой статье в рамках виттгенштайновского прагматизма я предлагаю срединный путь для разрешения дискуссии между Тимоти Уильямсоном (Timothy Williamson) и Чарльзом Трэвисом (Charles Travis) касательно справедливости принципа бивалентности. Как мне кажется, Трэвис не делает различия между новыми употреблениями одного и того же концепта и употреблениями сходного, но отличного (например, более общего) концепта. И его примеры не подтверждают его тезис о нарушении принципа бивалентности. Напротив, Уильямсон не принимает во внимание прагматическое явление «открытой текстуры». Я частично согласен с Уильямсоном, что примеры Трэвиса выглядят как примеры, в которых слова в различных контекстах отсылают к различным свойствам. В отличие от Уильямсона, который оперирует понятиями характера (лингвистического смысла) и содержания, и в отличие от Трэвиса, оперирующего понятиями семантического смысла и понимания, я ввожу три смысловых уровня: лингвистический, семантический (уровень правила/концепта) и прагматический (уровень употребления правила/концепта или уровень смысла-употребления). Я согласен с Уильямсоном, что классический принцип бивалентности не нарушается. Он «нарушается» лишь в области потенциально новых высказываний, истинностные условия которых не являются предетерминированными (таким образом, такие потенциальные, или не полностью определённые высказывания, не являются полностью осмысленными). Это явление концептуальной и, следовательно, как я полагаю, также и онтологической недоопределённости мира, имеющее отношение к «явлению открытой текстуры». «Условие Аристотеля» Трэвиса соответствует условию укоренённости мысли и языка в мире.

Abstract: In this paper I seek to find a middle way pragmatic solution to Williamson-Travis’s controversy about the principle of bivalence within a Wittgensteinian pragmatism. It seems to me that Travis does not distinguish between the new applications of one and the same concept and the applications of a similar, but different concept (for example, a more general concept). And his examples do not support his thesis about the violation of the principle of bivalence. On the contrary, Williamson, I think, does not take into account the pragmatic “open texture” phenomenon. I partly agree with Williamson that Travis’s examples look like those in which in different contexts words refer to different properties. Unlike Williamson, who operates with the notions of a character (linguistic meaning) and content, and unlike Travis who operates with the notions of a semantic meaning and understanding, I introduce tree levels of meaningfulness: the linguistic, the semantic (or the level of a rule/concept), and the pragmatic one (the level of the use of a rule/concept, or the meaning-use level). I agree with Williamson that the classical principle of bivalence holds. It is “violated” only in a domain of potential new utterances, whose truth-conditions are not pre-determined (such utterances are not fully meaningful). This is the phenomenon of the conceptual (hence, I think, also ontological) under-determination of the world. Travis’s «Aristotle condition» is equivalent to the condition that the gap between thought, language and the world is closed.

注释,注释: Теоретизация философии Виттгенштайна в терминах естественных нормативных практик - языковых игр и форм жизни - сближает её с нормативным прагматизмом Хайдеггера. В частности, Хайдеггер тоже отводит фундаментальную роль понятию «употребление».

Французский философ Жослин Бенуаст, однако, оспаривает глубинный характер аналогии между понятиями употребления у Виттгенштайна и Хайдеггера.

В данной статье я возвращаюсь к вопросу об этой аналогии, а также пытаюсь прояснить возможна ли вообще теоретизация виттгенштайновского понятия употребления.

Исследование проводится при помощи синтеза герменевтического и аналитического методов анализа текстов Хайдеггера и Виттгенштайна в контексте достижений современной аналитической философии и, в частности, аналитического прагматизма. В статье делается попытка более тесного сближения философий Виттгенштайна и Хайдеггера в рамках нормативного прагматизма и натурализма. Предлагается аналитическая интерпретация некоторых виттгенштайновских понятий (правила, употребления, семейного сходства, аспекта и других). В статье утверждается, что философия Виттгенштайна содержит имплицитную метафизику, которую Хайдеггер делает эксплицитной.

注释,注释: Излагается и анализируется скептический парадокс Крипке, то есть интерпретация Крипке виттгенштайновской проблемы следования правилу применительно к операции сложения чисел. Парадокс указывает на то, что натурализация смысла и проблемы следования правилу в рамках классического (ненормативного) натурализма невозможна. Предлагается рассмотреть проблему с точки зрения виттгенштайновского нормативного натурализма. Вводится понятие нормативной диспозиции. Критикуется недавно предложенное Гинзборг решение парадокса, в частности, её натуралистический «срединный путь» между диспозиционализмом и ментализмом. Парадокс Крипке и подход Гинзборг анализируются в рамках аналитической интерпретации второй философии Виттгенштайна, понятой как нормативный натурализм языковых игр, которые одновременно естественны и спонтанны. Устанавливается, что парадокс возникает в результате пренебрежения прагматикой и нормативным измерением производимых операций. Предлагается решение парадокса. Подход Гинзборг близок к нормативному виттгенштайновскому натурализму, но вводимое ею понятие примитивной нормативности неудовлетворительно. Правильнее говорить не о натурализме с минимальным добавлением нормативности, как это делает Гинзборг, а о нормативном натурализме.

Abstract: The article analyzes Kripke’s skeptical paradox, that is the interpretation of the Kripke-Wittgenstein problem of following the rule applied to the addition operation. The paradox states that it is impossible to naturalize the sense and the problem of following a rule in the networks of a classical (non-normative) naturalism. It is suggested to view the problem from the point of view of Wittgenstein’s normative naturalism. The notion of a normative disposition is introduced. The article criticizes the solution of the paradox recently suggested by Ginzborg, particularly her naturalistic “middle way” between the dispositionalism and mentalism. Kripke’s paradox and Ginzborg’s approach are analyzed within the networks of the interpretation of Wittgenstein’s second philosophy which is understood as a normative naturalism of language games that are natural and spontaneous at the same time. It is also found that the paradox appears as a result of neglecting of pragmatics and normative measurements of the operations. Ginzborg’s approach is close to Wittgenstein’s normative naturalism but the notion of primitive normalization which she introduces is not satisfying. It is more correct to speak not about the naturalism with the minimum of normalization added (as Ginzborg does) but about the normative naturalism.