注释,注释: В статье рассматривается организация патриотической деятельности в кадетских корпусах российского зарубежья 1920–1930-х годов, роль русского офицерства в передаче воинских традиций подрастающему поколению. Историческая преемственность российского военного образования в новых исторических условиях. Консолидация российской диаспоры в сохранении и формировании патриотических чувств. Стремление преподавателей и кадет не только сохранить, но и обогатить, расширить, придать актуальности и сохранить для будущих поколений традиции и обычаи, существовавшие еще в дореволюционной России. Ретроспективный метод позволяет восстановить историческое пространство, на фоне которого происходил процесс становления кадетского образования в эмиграции. Исследование показало, что в условиях эмиграции, когда молодежь особенно остро нуждалась в развитии патриотических чувств, гордости за великое прошлое своего Отечества, лишь воинские традиции, верность к родине и воинский долг могли дать им основу, на которой можно было построить целостную личность, готовую сохранять и приумножать скудные ресурсы, которыми обладала российская эмиграция.

Abstract: The article deals with the organization of patriotic activity in the cadet corps of the Russian abroad of 1920–1930, the role of Russian officers in the transfer of military traditions to the younger generation. The historical continuity of the Russian military education in the new historical conditions. Consolidation of the Russian diaspora in the preservation and formation of patriotic feelings. The desire of teachers and cadets not only maintain but also to enrich and expand, to give relevance and preserve for future generations the traditions and customs that existed in pre-revolutionary Russia.Retrospective method allows you to restore the historical space, against which there was a process of formation of military education in exile.The study showed that in emigration, especially when young people desperately needed in the development of patriotism and pride in the great past of the Fatherland, a military tradition, loyalty to the homeland and military duty could give them a foundation on which to build the whole person, ready to save and augment scarce resource with a Russian emigration.

注释,注释: В статье рассматривается история становления института форм гражданского контроля в судопроизводстве Древней Руси, его характерные черты и особенности. Показано влияние конфликтологии и юриспруденции на осуществление медиативных процедур. Актуальность работы обусловлена тем, что количество публикаций, посвященных теме медиации в Древней Руси, сравнительно мало. Роль медиатора в разрешении конфликтов в судопроизводстве Древней Руси практически не была изучена. Целью исследования становится анализ зарождения института медиации на Руси. Исследуются должностные лица судебной системы Древней Руси, ответственные за разрешение споров альтернативными средствами. Для исследования проблемы была проанализирована следующая литература: найденные научные статьи по теме досудебного разбирательства, тексты Псковской судебной грамоты XV века, а также Новгородских берестяных грамот. Альтернативные способы урегулирования споров, как институты саморегулирования гражданского общества, могли применяться в Древней Руси наряду с судебной формой защиты. При этом такие процедуры отнюдь не подменяли собой государственное правосудие и не нарушали законного права граждан на судебную защиту. Благодаря альтернативным способам урегулирования споров, стороны могли самостоятельно урегулировать конфликт на взаимоприемлемых условиях, что способствовало укреплению их репутации и сохранению партнерских отношений. Автор идентифицирует среди работников судебной системы Древней Руси лиц ответственных за альтернативные способы разрешения споров.

Abstract: This article deals with the history of creation of creating the civil control forms in the legal process of ancient Russia, its specific features and peculiarities. It shows the influence of conflict resolution studies and jurisprudence on performing mediation procedures. The importance of this work may be put down to the fact that the number of published works on the subject of mediation in ancient Russia is relatively small. The role of a mediator in conflict resolution in the legal process of ancient Russia has hardly been studied. The objective of this research is to analyses the creation of the institute of mediation in Russia. The author examines the officers of the judicial system in ancient Russia which were responsible for resolving disputes using alternative methods. in order to examine this subject, the following literature was analyzed: known scientific articles on the subject of pre-court proceeding, the texts of Pskovian court documents of the 15th century and Novgorod  birchbark letters. Alternative methods of dispute resolution as institutes of self-regulation in civil society could be used in ancient Russia along with the legal remedies. Such procedures did not replace public justice and did not violate the citizens’ lawful right to legal protection. Thanks to the alternative methods of dispute resolution, the parties could settle their conflict independently on mutually acceptable terms, which strengthened their reputation and preserved their partnerships. The author identifies the persons responsible for alternative dispute resolution methods among the workers of the court system of ancient Russia.

注释,注释: В статье рассматриваются особенности развития естественно-правовых взглядов в России с XIX по начало XX вв., анализируются основные факторы, способствовавшие становлению и развитию концепции естественного права в русской правовой мысли. История развития представлений о естественном праве в России в период с XIX по начало XX вв. истоки свои имеет первоначально в христианизации страны, а дальнейшие импульсы к развитию естественное право получает в процессе европеизации России. Эти факторы сохранят свое влияние и в дальнейшем, однако при этом все большое значение начнет приобретать задача выражения самобытности русской православной духовности через все наслоения западноевропейского философско-правового наследия.
Рассматривая развитие естественного права, необходимо применять единство исторического и логического методов исследования. Такое единство заключается в освобождении логической модели от случайных исторических наслоений. Логическая схема развития естественного права приложима к разнообразным историческим ситуациям и не связана со случайными, преходящими обстоятельствами. Без исторического воспроизведения правового развития исключается возможность логического осознания его закономерностей, также как и без логического осмысления объективного хода исторического развития права невозможно вскрыть внутренние причины механизма закономерного его движения.
Христианство способствовало гуманизации нравов на Руси и выходу на иную нравственную орбиту во взаимоотношениях между людьми и представлениями о должном поведении на всех уровнях социальных отношений. Кроме того, христианство способствовало европеизации Руси, в том числе на уровне ментальности и нравственных ориентиров. Другое дело, что европеизация проходила достаточно медленно и сталкивалась с противодействием консервативного начала на всех уровнях. Но в любом случае, христианизация страны способствовала тому, что в истории России получила развитие естественно-правовая точка зрения. Однако сама история становления и развития концепции естественного права была достаточно долгой и противоречивой.

Abstract: The article concerns the specific features of development of natural law views in Russia in XIX - early XX centuries. The author analyzes the main factors, which facilitated the formation and development of the natural law concept in the Russian legal thinking. The history of development of views of natural law in Russia in the XIX - early XX centuries finds its roots in Christianization of Russia, and its further development is due to the Europeanization of Russia. These factors shall keep their influence in the future as well, however, the issue of expressing authenticity of Russian Orthodox Christian spirituality through all the layers of the Western European philosophical and legal heritage shall gain more and more importance. Evaluating the development of the natural law, one should apply the unity of historical and logical methods of study. This unity may be found in setting the logical model free from accidental historical layers. The logical scheme of development of natural law is applicable to the various historical situations, and it is not related to accidental temporary matters. The historical reconstruction of legal development is required for the logical understanding of its patterns, and logical understanding of the objective historic development of law is also needed to reveal the inner mechanisms of its patterns. Christianity made the Russian life more humanistic, and it brought Russia onto a new moral orbit in the relations among the people and the ideas of due behavior at all of the levels of social relations. Additionally, Christianity facilitated Europeanization of Russia including the mental and moral levels. Europeanization of Russia took place rather slowly and it was opposed by the conservative elements at all levels. In any case Christianization of Russia facilitated the development of natural law views in the Russian history. However, the history of formation and development of the natural law concept was rather long and contradictory.

注释,注释: Современный мир с его несомненно активной политической жизнью и быстро меняющимися реалиями нуждается в тщательном изучении сферы политики и такого важного её звена, как политическое лидерство. Политические отношения общества априори порождают феномен политического лидерства, как необходимое и обоснованное глубокими политико-культурными, религиозными, а также социально-экономическими причинами явление. Политическое лидерство, таким образом, играет ключевую роль в организации любого политического процесса, вследствие чего его актуальность неоспорима, а феномен политического лидерства, его модели и концепции представляют собой интересный предмет для изучения не только ученых-политологов, но и исследователей иных областей научных знаний.
На современном этапе кардинальным образом изменился характер позиционирования партийной элиты в российском политическом пространстве. Создание Общероссийского Народного фронта свидетельствует о том, что иная модель, складывающаяся в современной России, идет на смену старым партийным системам. В российскую политическую элиту стремятся войти новые люди, чьи интересы представляют вновь создаваемые партии.
Основополагающим проблемным полем является складывание современных концепций политических партий. Эти концепции, с одной стороны, находятся в системе общих достижений современной концептуальной мысли. С другой стороны, эти концепции трансформируются под воздействием реалий политического процесса в разных нормативно-правовых ландшафтах. В этом плане партогенез, партийное строительство и функционирование партий в России отмечено не только общероссийским содержанием, но и региональным и местным своеобразием. Также представляется возможным выделить региональные особенности отечественного партогенеза в его фактическом и формальном воплощении. В связи с этим перспективный и конкретный исследовательский интерес представляет партийное участие в оптимизации противоречий социального развития, в том числе в модернизации традиционных сообществ, сложившихся и функционирующих в разных регионах России.

Abstract: The modern world with his undoubtedly active political life and quickly changing realities needs careful studying of the sphere of policy and its such important link, as political leadership. The political relations of society a priori generate a phenomenon of political leadership, as necessary and reasonable deep political and cultural, religious, and also the social and economic reasons the phenomenon. Political leadership, thus, plays a key role in the organization of any political process owing to what its relevance is indisputable, and the phenomenon of political leadership, its model and the concept represent an interesting subject for studying not only scientists-political scientists, but also researchers of other areas of scientific knowledge.At the present stage nature of positioning of party elite in the Russian political space radically changed. Creation of the All-Russia People's Front testifies that other model developing in modern Russia, goes for change to old party systems. New people seek to enter into the Russian political elite, whose interests represent again created parties.Fundamental problem field is folding of modern concepts of political parties. These concepts, on the one hand, are in system of the general achievements of modern conceptual thought. On the other hand, these concepts are transformed under the influence of realities of political process in different standard and legal landscapes. In this plan партогенез, party construction and functioning of parties in Russia is noted not only the all-Russian contents, but also a regional and local originality. Also it is obviously possible to mark out regional features domestic партогенеза in its actual and formal embodiment. In this regard perspective and concrete research interest represents party participation in optimization of contradictions of social development, including in modernization of the traditional communities developed and functioning in different regions of Russia.

注释,注释: В статье рассматриваются основные направления деятельности по сохранению национально-культурный идентичности российскими эмигрантами 1920–1930-х годов. Оказавшись в инокультурной среде, российская диаспора была вынуждена создавать новые модели поведения, зачастую конфликтующие с прежним укладом жизни, что грозило социальной разобщенностью, конфликтами с представителями других стран, денационализацией. Глубокая обеспокоенность мыслящей частью российской диаспоры утратой национальных идеалов, национально-культурных традиций предопределили активный поиск духовных скреп. В условиях современной России историческая память о недавнем опыте сохранения национально-культурной идентичности российскими эмигрантами 1920–1930-х годов может помочь понять наилучшие пути развития общества. Ретроспективный метод позволяет восстановить историческое пространство, на фоне которого происходил процесс сохранения национально-культурной идентичности. Показана роль русских традиций, русской православной церкви в формировании и поддержании национально-культурной идентичности эмигрантов. Выделены несколько уровней, составляющих самосознание российских эмигрантов, позволивших им долгое время сохранять идентичность в условиях инокультурной среды: вербальный, психолого-конструктивный и уровень культурно-ценностной осознанности. Выявлена роль российской эмиграции «культурного моста» между западной цивилизацией и Россией.

Abstract: The article discusses the main activities for the conservation of the national cultural identity of Russian emigrants of 1920–1930. Caught in a cultural environment, the Russian diaspora was forced to create new patterns of behavior are often conflicting with the former way of life that threatened social fragmentation, conflict with other countries, denationalization. Deep concern about the thinking part of the Russian diaspora loss of national ideals, national and cultural traditions determined the active search for spiritual scrapie. In today's Russian historical memory of the recent experience preservation of national and cultural identity of Russian emigrants of 1920–1930 may help to understand the best ways to the development of society.Retrospective method allows you to restore the historical space, against which there was a process of conservation of national and cultural identity.The role of Russian traditions of the Russian Orthodox Church in the formation and maintenance of national and cultural identity of immigrants. Highlighted several levels that make up the identity of the Russian emigrants, which allowed them a long time to maintain identity in a cultural environment: verbal, psychological and structural level and the cultural value of awareness. The role of the Russian emigration "cultural bridge" between Western civilization and Russia.

注释,注释: В статье анализируется творчество известного русского ученого Г. П. Федотова. Религиозное видение истории Г. П. Федотовым определялось широким горизонтом всеобъемлющей культуры, частью которой выступала реальная церковь, а христианство облекалось в культурный стиль эпохи. Поэтому его формула гласила: «От мира — в Церковь, от Церкви — в мир». Церковь понималась им, прежде всего, как мистическое Тело Христово, в которой каждый должен выступить соработником Божиим. Тем самым личность, наделенная свободой воли, выдвигалась на первый план. История как процесс лишался цели, ибо последняя не дана, а задана каждому. Но единство задания для всех придавало ему универсальный характер и являлось основой для «общего дела», а значит и для всеобщности. Взгляд Г. П. Федотова на историю был трагичен. В соответствии с законами жанра трагедии гибель героя, обусловленная неизбежным конфликтом, борьбой со злом в себе или в окружающем мире, приводила к очищению. Формой такого очищения являлось покаяние. Тем самым трагизм истории, раскрываемый в ее познании, выступал средством воспитания мужества, ибо без него нельзя смотреть прямо в глаза смерти.
Опираясь на совокупность историко-культурных методов и приемов, автор статьи сделала упор на выявление и раскрытие историко-культурных аспектов публикаций ученого. В частности, в статье анализируется использование междисциплинарных приемов исследования в методологической системе Федотова, рассматриваются концепция историко-культурной динамики российского общества и перспективы его демократического преобразования.
При сложном синтетическом характере его учения, Г.П. Федотов как политический мыслитель по совокупности его идей относится скорее к консервативному направлению политической мысли, так как отвергает любые проявления радикализма и прожектерства, основанного на абстрактных принципах, а в построении своей политико-философской концепции опирается на принципы реалистической политики, традиционные христианские идеалы и глубокое уважение к историческому опыту. Его консерватизм при этом может быть определен как «либеральный», так как важнейшее значение в его концепции, наряду с ценностями христианских традиций и общественной солидарности, имеет защита прав и свобод личности.

Abstract: In article creativity of the famous Russian scientist G. P. Fedotov is analyzed. Religious vision of history by G. P. Fedotov was defined by the wide horizon of comprehensive culture as which part the real church acted, and the Christianity clothed in cultural style of an era. Therefore its formula said: "From the world — in Church, from Church — to the world". The church was understood by it, first of all, as the Christ's mystical Body in which everyone has to act as a sorabotnik Bozhiim. Thereby the personality allocated with a free will was put in the forefront. History as process lost the purpose because the last isn't given, and is set to everyone. But the unity of a task for all gave it universal character and was a basis for "common cause", so and for generality. G. P. Fedotov's view of history was tragic. According to laws of a genre of the tragedy the death of the hero caused by the inevitable conflict, fight against the evil in itself or in world around led to clarification. A form of such clarification was the repentance. Thereby the tragic element of history opened in its knowledge acted as a courage educational tool because without it it is impossible to look fool in the face to death.Relying on set of historical and cultural methods and receptions, the author of article put emphasis on identification and disclosure of historical and cultural aspects of publications of the scientist. In particular, in article use of interdisciplinary methods of research in methodological system of Fedotov is analyzed, the concept of historical and cultural dynamics of the Russian society and prospects of its democratic transformation are considered.At difficult synthetic character of its doctrine, G. P. Fedotov as the political thinker on set of his ideas treats rather the conservative direction of political thought as rejects any manifestations of the radicalism and daydreaming based on the abstract principles, and in creation of the political and philosophical concept relies on the principles of realistic policy, traditional Christian ideals and deep respect for historical experience. Its conservatism thus can be defined as "liberal" as in its concept, along with values of Christian traditions and public solidarity, protection of the rights and personal freedoms has the extreme importance.

注释,注释: Рассматриваются основные аспекты социал-демократии с учетом современной актуальности политико-правовых воззрений движения.
Особое значение для социал-демократии имеет отказ от марксистской экономической концепции социализма. Частная собственность на средства производства имеет право на защиту постольку, поскольку она не препятствует развитию справедливого социального порядка. Рыночное хозяйство, свободная конкуренция и свободная предпринимательская инициатива признаются современными социал-демократами в качестве основополагающих инструментов экономического роста, экономической эффективности и социальной справедливости. Именно благодаря тезису равенства, солидарности, справедливости партии социал-демократической ориентации возникают практически на всех континентах. Благодаря использованию исторического метода мы можем проследить генезис социал-демократизма на всех этапах его развития. В условиях, когда в мире в начале XXI в. наблюдается новое столкновение – теперь уже не на идеологической (тоталитарные и демократические режимы), а на цивилизационной основе (в первую очередь между западным индивидуализмом и восточным традиционализмом, наиболее отстаиваемым исламским фундаментализмом), на долю именно социал-демократии выпадает роль связующего звена, прежде всего по той причине, что ее ценностные установки вбирают в себя как индивидуалистские, так и коллективистские начала.
Необходимо подчеркнуть, что все главные принципы социализма – равенство, справедливость, солидарность – сохраняются и в новом социализме, обеспечивая его преемственность с социализмами прошлого. Но эти принципы реализуются по-новому, приобретают новые черты, обеспечивая место социализму и в новом, постиндустриальном обществе.

Abstract: The main aspects of social democracy taking into account modern relevance of political and legal views of movement are considered. Special value for social democracy has refusal of the Marxist economic concept of a socialism. The private property has the right for protection to means of production so far as it doesn't interfere with development of a fair social order. The market economy, free competition and free enterprise initiative admit modern social democrats as fundamental instruments of economic growth, economic efficiency and social justice. Exactly thanks to the thesis of equality, solidarity, justice of party of social democratic orientation arise practically on all continents. Thanks to a historical method we can track social democratism genesis at all stages of its development. In conditions, when in the world at the beginning of the XXI century. new collision – now not on ideological (totalitarian and democratic modes) is observed, and on a civilization basis (first of all between the western individualism and east traditsionalizm, the most otstaivayemy Islamic fundamentalism), to lot of social democracy falls a link role, first of all for the reason that its valuable installations incorporate both individualist, and the collectivist beginnings.It is necessary to emphasize that all main principles of a socialism – equality, justice, solidarity – remain and in a new socialism, providing its continuity with past sotsializm. But these principles are realized in a new way, gain new lines, providing a place to a socialism and in new, post-industrial society.

注释,注释: В статье исследуется роль и место Советского Союза во внешнеполитической стратегии гоминьдана.
Очаг гражданской войны в Маньчжурии сохранялся на протяжении еще долгого времени. Русское население разделилось на противников советской власти и тех, кто ее поддерживал. Материальное положение было неодинаковым, что приводило к пассивному противостоянию друг другу. Бесправие, экономическая зависимость, отсутствие работы озлобляло русских эмигрантов по отношению к советским гражданам, подталкивало их к вступлению в военно-политические организации, стоявшие на антисоветских позициях. Для Советского Союза такие организации представляли серьезную опасность, особенно на начальном этапе своего существования. Белая военная эмиграция находилась под бдительным оком советских спецслужб.
Потребовалось немало усилий в борьбе с подрывной деятельностью белоэмигрантов, которая проводилась с целью свержения советской власти. Столкновения между двумя группировками выходцев из России на территории Маньчжурии нередко сопровождались жертвами. Особенно наглядно это проявилось в конфликте на КВЖД 1929 года. В статье был использован сравнительный метод. Данный метод помог сравнить позиции Китая и позиции России в контексте двусторонних отношений. Следующий метод, который был использован в данной работе, это исследовательский анализ. Было обработано достаточное количество литературы, материалов, на основе которых и складывалось содержание данной статьи. За прошедшие десятилетия была проделана значительная работа - опубликованы фундаментальные исследования, аналитические статьи; вопросы истории неоднократно обсуждались на научных конференциях. Особое значение имеет издание документальных серий, основанных в значительной степени на архивных и иных материалах, иллюстрирующих источниковедческую базу советских исследований, дополнительные публикации в советских журналах отдельных архивных документов. Публикуемые документы, как правило, привлекает внимание общественности.
В настоящее время наступает новый этап в освещении прошлого, в том числе внешнеполитической истории предвоенных лет. Он связан прежде всего с восстановлением научных связей между учеными СССР и КНР, доступностью архивных материалов в наших странах. В течение многих лет приоритетное место в советском китаеведении отводилось советской политике в изучении советско-китайских отношений.

Abstract: The article concerns role and place of the Soviet Union in the foreign political strategy of the Kuomintang. The trouble spot of the civil war in Manchukuo remained for a very long time. The Russian population was divided into the opponents of the Soviet rule and those supporting it.  The financial situations differed, which  caused passive opposition. The lack of rights, economic dependency, unemployment made the Russian emigrants opposed to the Soviet citizens, causing them to join the military political anti-Soviet organizations. These organizations posed a serious threat to the Soviet Union, especially  at the early time of its existence. the "white" military immigration was watched by the Soviet intelligence services very attentively.  The counteractions to the undermining activities of the "white" emigrants, which was often aimed at the downfall of the Soviet rule took a lot of effort.  The tensions between two groups of former Russian residents in the territory of Manchukuo often involved victims.  It was especially obvious in the conflict for the Chinese Eastern Railway in 1929. The article used comparative method, allowing to compare the positions of China and Russia within the framework of their bilateral relations.  The authors worked with the large quantity of literature, materials, and based their article on these materials. In the last decades a lot was done. The fundamental studies were published, as well as analytical articles, and the historical issues were often discussed at the scientific conferences.  Special attention should be paid to the issuing of documentary series, which are mostly based on archives and other materials, illustrating the sources base for the Soviet studies, and there were also additional publications of certain archive documents in the Soviet journals. The documents, which were published, usually attracted attention of the general public. Currently, there is a new stage in casting light upon the past, including the foreign political history of the years before the war. It relates to the restoring of the scientific connections between the scientists in the USSR and the PRC, accessibility of the archive materials in Russia.  For many years, the Russian studies of China gave priority to the Soviet policy in the Soviet-Chinese relations.

注释,注释: В данной статье рассматривается взаимодействие между церковью и государством в современной России. Возможность диалога религии и науки.
Сложившаяся в России ситуация религиозной свободы, которой так долго добивались все представленные религиозные организации, образовала чрезвычайно насыщенное и разнородное конфессиональное пространство, о котором шла речь выше. Эта религиозная свобода ставит каждого россиянина, имеющего религиозные потребности, особенно из числа впервые обращающихся к вере, в ситуацию непростого выбора, а религиозные организации – в ситуацию жесткой конкуренции за привлечение этих людей к себе. Многоконфессиональным отношениям в России в новых условиях необходим новый импульс, при котором каждый народ, каждая культура, религия, должны иметь возможность проявить свою самобытность, свой потенциал в гармоничном единстве со всем российским обществом. В качестве выводов следует выделить следующие положения:
1. При организации, проведении и методическом сопровождении любой практики изучения религии в российских светских образовательных учреждениях специалистам органов управления образованием, руководителям образовательных учреждений, и непосредственно преподавателям важно не допускать нарушений законодательства об образовании.
2. Не следует допускать искусственных ограничений изучения религии в светских образовательных учреждениях, так как такие ограничения противоречат нормам международного права и российского законодательства.
3. Необходимо обеспечить повышение правовой культуры работников образовательной сферы.
4. Необходимо интенсифицировать теоретические и прикладные разработки по проблемам взаимодействия государства и церкви в области образования, создать для этой цели соответствующие региональные научно-исследовательские подразделения и центры.

Abstract: This article concerns the interactions between the church and the state in the modern Russia, as well as the possibility for the dialog between religion and science. The situation of religious freedom in Russia, which was for a long time demanded by all of the religious organizations has formed a very rich and varied confessional space. This religious freedom makes any Russian person, having religious needs (especially concerning those turning to faith for the first time), face a difficult choice, and the religious organizations have to compete vigorously to attract these people.  The multi-confessional relations in Russia need a new impulse in the new conditions, when any  people, culture, religion should have an opportunity to show its authentic identity and potential in harmonious unity with the Russian society as a whole. The authors make the following conclusions: 1. When organizing, holding and methodologically supporting the studies of any practice of religious studies in the Russian secular educational institutions, the specialists of  administrative institutions in the sphere of educations, heads of educational institutions and lecturers should not violate the legislation on education. 2.  The religious studies in secular education institutions should not be artificially limited, since such limitations contradict the norms of both the international law and the Russian legislation. 3.  There is need to guarantee advancement of legal culture of workers in the sphere of education. 4.  There is need to intensify theoretical and applied studies on the issues of interactions between the church and the state in the sphere of education, and it is necessary to form for this purpose regional scientific research institutions and centers.

注释,注释: В языках для специальных целей важную роль играет связь информации со знаниями и их использование в речевой деятельности, которая рассматривается в когнитивной лингвистике как особый вид обработки информации. Это сложный когнитивный процесс, включающий передачу и получение закодированной языковыми средствами информации, зависящей от условий его осуществления и от того, между какими партнерами он протекает. Поэтому изучение языковой обработки информации, необходимой для передачи знаний и проблемы коммуникации становятся центральными аспектами современного кoгнитивно-дискурсивного направления в терминоведении.
Когнитивно-дискурсивный подход признает двумя главными функциями языка когнитивную и коммуникативную и преследует цель «изучать эти функции в постоянном взаимодействии и согласовании друг с другом».
Когнитивная составляющая данной парадигмы позволяет анализировать типы знаний/информации, вербализуемых в научном тексте, и стоящие за ними ментальные единицы и структуры, в то время как дискурсивная составляющая позволяет выявить способы представления информации адресату с учетом прагматической направленности текста, интенций автора и особого контекста коммуникативного акта.
Термины оптимизируют процесс сохранения и передачи информации в ходе научной коммуникации, так как смысл термина формируется характеристиками концептов, которые всегда представлены в системном значении слова. В этом состоит одно из отличий терминов от слов общелитературного (естественного) языка, концептуальные характеристики которых, по мнению когнитологов, проявляются только на функциональном уровне, то есть в высказывании. Поэтому важно отметить, что наличие у термина дефиниции позволяет использовать его как относительно стабильный элемент научного познания. Определение термина фиксировано, хотя и подвержено коррекции в связи с развитием научных знаний, то есть характеристики концептов, формирующих значение термина, в нем отражены достаточно точно и соответствуют определенному этапу развития науки.

Abstract: In languages for the special purposes an important role is played by communication of information with knowledge and their use in speech activity which is considered in cognitive linguistics as a special type of information processing. It is the difficult cognitive process including transfer and receiving coded by language media, depending on conditions of its implementation and on between what partners it proceeds. Therefore studying of the language information processing necessary for transfer of knowledge and a problem of communication become the central aspects of the modern kognitivno-diskursivny direction in a terminovedeniye.Cognitive discursive approach recognizes as two main functions of language cognitive and communicative and pursues the aim "to study these functions in continuous interaction and coordination with each other".The cognitive component of this paradigm allows to analyze knowledge/information types, the verbalizuyemykh in the scientific text and costing behind them mental units and structures while the diskursivny component allows to reveal ways of submission of information to the addressee taking into account a pragmatical orientation of the text, intensions of the author and a special context of the communicative act.Terms optimize process of preservation and information transfer during scientific communication as the sense of the term is formed by characteristics of concepts which are always submitted in a system word meaning. In it one of differences of terms from words of common-literary (natural) language which conceptual characteristics, according to kognitolog, are shown only at the functional level, that is in the statement consists. Therefore it is important to note that existence at the term of a definition allows to use it as rather stable element of scientific knowledge. Definition of the term is fixed, though is subject to correction in connection with development of scientific knowledge, that is characteristics of the concepts forming value of the term are reflected in it rather precisely and correspond to a certain stage of development of science.

注释,注释: В статье авторами ноосферное развитие понимается как осознанно управляемое природосообразно ориентированное соразвитие Человека, Природы и Общества, при котором удовлетворение потребностей происходит без ущерба для Вселенной и последующих поколений. Небывалая ранее роль выпала на долю образования. Оно может стать лидером ноосферного перехода т.е. тем звеном, потянув за которое, можно решить другие проблемы современного общества. Ноосферное образование не отрицает ранее существующие системы, а основывается на лучшем, что выработало человечество, укрепляя образование знанием законов развития ноосферной системы. Формулируется и обосновывается концепция семиотической репрезентации ноосферного универсума в рамках учения В. И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу. Проблемы ноосферного универсума анализируются в контексте соотношения категорий «семиотика» и «семиология», «основной ноосферный закон» и «универсальный семиотический закон», «языковое сознание» и «семиосознание», «семиосфера» и «инфосфера», «биогеохимическая энергия» и «ноогенная биогеохимическая энергия» и т. д. Философско-методологический анализ семиотической репрезентации ноосферы (ноосферной реальности) позволяет предположить, что современное семиотическое знание, развиваясь по линии, намеченной Вяч. Вс. Ивановым и Ю. С. Степановым, способствует формированию новой синтетической семиотической дисциплины — универсумной (ноосферной) семиотики, или семиософии.
В настоящее время правомерно говорить об экологизации мировоззрения, которое является формой гуманизации знания. Экологизация выполняет задачу духовно-практического освоения природы с целью создания системы «природа-общество», функционирующей «под контролем», в том числе и прежде всего технико-технологическом, человека. Процесс перехода биосферы в ноосферу, рассмотренный через призму семиотики и представлений о знаках Вселенной, оказывается адекватным кластеру принципов современного естествознания, дающему возможность понимания и объяснения путей развития человеческой цивилизации в рамках современных глобализационных процессов.
Семиосознание и семиотическое мышление Вернадского позволяют говорить не только о научном и религиозном, но и образном, знаковом и символическом понимании ноосферы, что обеспечивает глубинные формы ноосферного дискурса. Семиосознание помогает более глубоко понять процессы формирования ноосферы и саму ноосферу как непостижимое не только в контексте ХХ, но и в контексте наступившего XXI века.

Abstract: The authors interpret noosphere development as a consciously managed nature oriented co-development of Human Being, Nature and Society, when the satisfaction of needs takes place with no harm for the Universe and later generations. The role of education today is like it has never been before. It may become a leader for the noosphere transition, and the link, by moving which one may resolve other problems of human society. Noosphere education does not deny previously existing systems, rather it takes the best of what humanity has developed  and suports the education with the knowledge of patterns of development of the noosphere system.  The authors formulate and substantiate the concept of semiotic representation of noosphere universum according to the teachings of hte V.I. Vernadskiy on transition from the biosphere to the noosphere.  The problems of noosphere universum are analyzed within the context of correlation of categoreis of "semiotics", "semiology", "fundamental noosphere law", "universal semiotic law", "language conscience", "semioconscience", "semiosphere", "infosphere", "biogeochemical energy", "noogenous biochemical energy", etc.  The philosophical and methodological analysis of the semiotic representation of the noosphere (noosphere reality) allows to suppose that the modern semiotic knowledge facilitates the formation of the new syntetic semiotic discipline - universum (noosphere) semiotics or semiosophy by developing within the lines mentioned by V.V. Ivanov and Y.S. Stepanov. Currently it is fair to speak of environmentalization of the world view, which is the form of humanization of knowledge.  Environmentalization serves the goal of spiritual and practical development of nature in order to form the system of "nature society", functioning "under control" (first of all technical and technological) of the people.  The process of transition from the biosphere to the noosphere viewed through the prism of semiotics and knowledge of the signs of the Universe turns out to be adequate to the cluster of principles of the modern natural sicence, allowing for understanding and explaining of the ways of development of the human civilization within the framework of the modern civilization processes. Semioconscience and semiotic thinking of Vernadksiy allow one to go outside the limits of scientific and religious understanding of noosphere to find symbolic and sign-oriented understanding of noosphere, guaranteeing the in-depth forms of noosphere discourse. The semioconscience may provide assistance for the deeper understanding of the processes of noosphere formation and the noosphere itself as an incomprehensible matter within the contexts of both the XX and the new XXI centuries.

注释,注释: Рассматриваются конкретные особенности русской эмигрантской речи представителей первой «волны» русской эмиграции в иностранном окружении, свидетельствующие о глубоких изменениях в русском языке и национальном самосознании потомков этой «волны» в конце ХХ века.
Сегодня многими исследователями ощущается определенный концептуальный вакуум, и они все громче говорят о необходимости пересмотра и переосмысления старых концептуальных подходов к анализу феномена «русская эмиграция». Этот вакуум не в последнюю очередь связан с вопросом, в каких терминах и категориях описывать культурно-исторический феномен диаспоры – в категориях национальной истории и / или коллективной памяти – общей и параллельной, или в категориях развиваемой ныне транснациональной истории? Установка на возвращение в Россию предопределила постоянную и разнообразную по формам и методам борьбу Русского Зарубежья за сохранение национального самосознания, одним из самых очевидных проявлений которого является осознание своей этнической принадлежности. В этой борьбе культура в целом и ее языковые аспекты, в частности, имели первостепенное значение. Стремление к сохранению русской диаспорой своей этнокультурной идентичности способствовало оформлению идеи национального возрождения. Эта идея была нацелена на возрождение прежней, дореволюционной России и содержала сильную социокультурную доминанту, включающую в себя: понятие единства (в православии опирающееся на понятие соборности); служения обществу (в данном случае – эмигрантскому сообществу, которое понималось как «малая Родина»); жертвенности; сохранения прежних национально-культурных традиций.

Abstract: The article is devoted to the peculiarities of the Russian immigration speech of the 'first wave' that reflect profound changes in the Russian language and national identity of their descendants at the end of the XX century. 
Today many researchers speak of a certain gap in conceptual grounds and emphasize the need for reconsideration and new undestanding of the old conceptual approaches to the analysis of the phenomenon 'Russian immigration'. First of all, this is the question about what terms and categories the cultural and historical phenomenon of the diaspora should be described in. Should it be described in terms of national history and/or collective memory or in terms of trans-national history being developed nowadays? Their desire to return to Russia predetermined the constant and varied in form and method battle of the Russian migration for preservation of their national identity. Culture had the primary importance in this battle. Attempts of the Russian diaspora to preserve their ethnocultural identity created grounds for the idea of the national rebirth. That was the idea about the revival of the previous, prevolutionary Russia and entailed a strong socio-cultural dominant including the concept of the national unity (Sobornost in Orthodoxy), service to the community (immigration community understood as the 'small homeland'), sacrifice and protection of the previous national and cultural traditions. 

注释,注释: В статье рассматривается процесс сближения Советской России и Германии в условиях проведения концессионной политики. Автором выявлены причины сближения двух государств. Сепаратный мирный договор, заключенный между Советской Россией и странами германской коалиции в марте 1918 г. в Брест-Литовске, нанес стране огромный экономический ущерб.
Помимо этого, Брестский мир послужил для стран Антанты оправданием для введения против России режима экономической изоляции. Акцентируется внимание на том, что сотрудничество продолжалось, пока государства были заинтересованы друг в друге. Рассекреченные в последние годы документы российских архивов подтверждают: наличие трений и противоречий между СССР и Германией в этот период, которые значительно снижали эффективность духа Paппалло в обоюдных торгово-экономических, политических и военно-технических связях. На рубеже 1926–1927 гг. произошел перелом в советско-германском сотрудничестве. Вступление Германии в Лигу наций и «гранатный скандал» выявили реальный предел такого сотрудничества, которое к началу 1927 г. подверглось пересмотру и изменениям. С переходом на легальные формы военно-технические контакты между обеими сторонами постепенно шли на убыль. С уходом активных творцов такого сотрудничества (Ленин, Троцкий, Вирт, Сект) у советского руководства постепенно нарастало сомнение в возможности укрепления обороноспособности Советского Союза с помощью финансово-технической поддержки Германии. С включением Германии, а затем и СССР в мировую политику обе стороны получили возможность использовать альтернативных партнеров и начали переосмысление двусторонних отношений не только в военной, но и в политической и торгово-экономической сферах. Сугубо прагматический подход Берлина и Москвы к обоюдному сотрудничеству ставил под вопрос судьбу курса Paпалло, который к концу 1920-х гг. стал терять для обеих сторон свою политическую и практическую значимость.

Abstract: The article concerns the process of rapprochement between the Soviet Russia and Germany within the concession policy framework. The author establishes the causes for the rapproachment of two states.  The separate peace treaty, which was concluded between the Soviet Russia and the German coalition states in March of 1918 in Brest-Litovsk caused great economic damage to the state. Additionally, the Brest peace treaty served as an excuse for the Allies to introduce the economic isolation regime against Russia.  The attention is paid that cooperation continued, while the states were interested in each other. The documents from the Russian archives, which were lately declassified, prove the presence of contradictions and frictions between the USSR and Germany at that time, which lowered the efficiency of the Rapallo spirit in the mutual trade and economic, political, and military technical connections. At the verge of 1926-1927 there was a rapture in the Soviet-German cooperation. The Germany joined the League of Nations and there was a granite scandal showed the real limit to the cooperation, which was reviewed by 1927 and changed.  With the transfer to the legal forms of cooperation, the military and technical contacts between the parties declined. When the active forefathers of such cooperation (Lenin, Trotskiy, Wirth, Seeckt) were gone, the Soviet government began to doubt the viability of strenghenting the defence potential of hte Soviet Union with the financial and technical support of Germany. When Germany and the USSR entered the global politics, both parties had the opportunities to use alternative partners, and they started trethinking the bilateral relations in military, political, trade and economic spheres. The pragmatic approach of Berlin and Moscow to the mutual cooperation challenged the entire Rapallo course, which lost its political and practical significance for both parties by the late 1920s.

注释,注释: В статье рассматривается влияние миграционной политики на формирование правового статуса мигрантов в России.
Правовая неурегулированность отношений, связанных с определением понятия, структуры и содержания права на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства, отрицательно сказывается на соблюдении других прав и свобод, предусмотренных Конституцией Российской Федерации. Его нарушение приводит к невозможности реализации, например, права на свободное распоряжение своими способностями к труду, права на жилище, на охрану здоровья и медицинскую помощь, на образование, субъективного избирательного права. В связи с этим возникает необходимость комплексного видения всей системы прав и свобод человека и гражданина, установления взаимосвязи между удовлетворением личных потребностей и защитой публичных интересов, разрешения проблемы ограничения свободы передвижения. Нами обозначены основные, наиболее очевидные и существенные функции миграционно-правовой политики, которые могут видоизменяться либо дополняться в зависимости от этапов осуществления правовой трансформации данной сферы общественных отношений, от восприятия предпринимаемых населением шагов, от соответствия используемых правовых средств полученным результатам. Для решения данных проблем обосновывается целесообразность разработки и принятия Стратегии развития миграционного законодательства конкретизирующей этапы построения и функционирования эффективной миграционной политики в Российской Федерации. В частности, должны быть разработаны федеральные программы выхода из демографического кризиса содействия переселению в Россию иммигрантов (с учетом научно обоснованной стратегии их расселения по регионам, а также социокультурной адаптации коренного населения и мигрантов формирования у них толерантности.

Abstract: The article concerns the influence of the migration policy on the formation of the legal status of migrants in Russia. The lack of legal regulation of the relations regarding definition, structure and elements of the right to the freedom of movement, choice of place of stay  and residence has a negative influence on the compliance with other rights and freedoms provided for by the Constitution of the Russian Federation.  Its violation precludes implementation of right to free use of labor rights, right to dwelling, right to protection of health and medical aid, to education, subjective election rights. That is why there is need to perceive the system of personal rights and freedoms as a complex in order to establish the relations between satisfying the personal needs and protection of the public interest, solving the problem of limitations to the freedom of movement. The authors pointed out most substantial and obvious functions of migration law policy, which may be changed or amended in accordance with the stages of implementation of legal transformatio in this sphere of social relations from acceptance by the measures by the population to the conformity between the measures and the results.  In order to resolve these problems, the authors substantiate the need for the adoption of the Strategy for the Development of Migration Legislation, which would provide for specific details on stages of formation and functioning of the efficient migration policy in the Russian Federation. In particular, there is need to develop the federal programs aimed at finding the way out of the demographical crisis and support of movement of immigrants to Russia as residents  (taking into account the scientifically substantiated strategy of their placement in the regions, social and cultural adaptation of the local people and migrants, and formation of tolerance.

注释,注释: В данной статье под «субъектом» понимается человек, носитель таких качеств как автономность, противопоставленность миру как объекту, самодетерминация, активность, внутренняя целостность и неделимость. Строго говоря, такое понимание справедливо лишь для европейской нововременной модели субъекта (или жекартезианской парадигмы субъектности), только в рамках которой и стало возможным появлениетермина «субъект» и приписывание ему привычных нам сегодня значений. В средневековом илиантичном мировоззрении не могло появиться ни такой категории, ни подобной интерпретации человека.
Спорным является и соответствие картезианской интерпретации современным тенденциям философской мысли: ведь уже И. Кант своим «коперниканским поворотом» вносит значительные коррективы в эту модель. В ранних работах неклассического периода философствования картезианская модель субъекта подвергается еще более резкой критике. И, наконец, заявление о «смерти субъекта», впервые явным образом сформулированное М. Фуко в работе «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» (1966) и ставшее своего рода лозунгом постмодернистской философии, ставит вопрос об отказе от самой категории «субъект». Итак, каждая историческая эпоха «создает» своего собственного субъекта, наполняя новыми смыслами все ту же картезианскую категорию «субъект». Более того, в «прокрустово ложе» этой категории мы пытаемся втиснуть также представления о человеке, например, эпохи Античности или Средних веков.
Таким образом, категория «субъект» лишь с натяжкой может использоваться для характеристики других эпох или культур. Однако, если мы и не можем с полным правом назвать, например, христианина эпохи Средневековья «субъектом» в современном смысле, можем ли мы утверждать, что он вообще не обладал в той или иной мере «субъектными качествами»? Очевидно, нет – пожалуй, это означало бы, что он не был и человеком. Таким образом, вероятно, следует вести речь не о несостоятельности категории «субъект» вообще, но скорее о переносе исследовательского интереса со статичной категории «субъект», фиксирующей конкретный исторический тип «субъекта», на категорию, выражающую определенное качество – «способность быть субъектом». И уже это качество может быть в той или иной степени присущим человеку любой исторической эпохи. В этой роли также может выступить категория «субъектность». Такой подход позволит достаточно корректно отразить историческую динамику категории «субъект», обозначая не самого «субъекта», но степень выраженности определенного качества в разные исторические периодыили в разных культурах.
Утверждение о том, что некто обладает качеством «субъектность», не дает никаких указаний на то, о субъекте в каком понимании идет речь. Если же принять допущение, что субъектность является имманентной характеристикой человека, а ее формы (типы, парадигмы) могут изменяться в исторической и географической перспективе, ее можно представить как переменную, номинально присущую любой культуре или эпохе, но фактически принимающую разные значения.

Abstract: In this article the term "subject" is understood as the person, the carrier of such qualities as autonomy, a protivopostavlennost to the world as to object, self-determination, activity, internal integrity and indivisibility. Strictly speaking, such understanding is fair only for the European new temporary model of the subject, only within which became possible появлениетермина "subject" and attributing to it values habitual to us today. In medieval outlook couldn't appear neither such category, nor similar interpretation of the person.Compliance of Cartesian interpretation to current trends of philosophical thought is disputable also: after all already I. Kant the "Copernican turn" introduces considerable amendments in this model. In early works of the nonclassical period of philosophizing the Cartesian model of the subject is exposed to sharper criticism. And, at last, the statement for "death of the subject", for the first time explicitly formulated by M. Foucault in work "Words and things. The archeology of the humanities" (1966) and become some kind of slogan of post-modernist philosophy, raises a question of refusal of the category "subject". So, each historical era "creates" the own subject, filling with new meanings the same Cartesian category "subject". Moreover, in "прокрустово a bed" this category we try to squeeze also ideas of the person, for example, eras of Antiquity or the Middle Ages.Thus, the category "subject" only with great reserve can be used for the characteristic of other eras or cultures. However, if we also can't call rightfully, for example, the Christian of an era of the Middle Ages "subject" in modern sense, whether we can claim, what it at all didn't possess to some extent "subject qualities"? Obviously, isn't present – perhaps, it would mean that he wasn't also a person. Thus probably it is necessary to talk not about insolvency of the category "subject" in general, but it is rather about transfer of research interest from the static category "subject" fixing concrete historical type of "subject", on the category expressing a certain quality – "ability to be the subject". And this quality can already be to some extent inherent in the person of any historical era. In this role the category "subjectivity" also can act. Such approach will allow to reflect rather correctly historical dynamics of the category "subject", designating not "subject", but degree of expressiveness of a certain quality in different historical периодыили in different cultures.The statement about that somebody possesses quality "subjectivity", doesn't give any instructions on that, about the subject in what understanding there is a speech. If to accept an assumption that subjectivity is the immanent characteristic of the person, and its form (types, paradigms) can change in historical and geographical prospect, it can be presented as variable, nominally inherent in any culture or an era, but actually accepting different values.

注释,注释: Экстерриториальность – понятие, наиболее полно обобщающее все варианты вненаходимости писателя по отношению к родному локусу и своей культуре. В применении к творческому субъекту у него два уровня, соответствующие двум планам писательской жизни: эмпирический (исторический, бытовой, географический и т. п.) и трансэмпирический, охватывающий план художественного сознания.
Эмпирическая экстерриториальность – это все возможные формы свободного, по собственной воле, и несвободного, в силу необходимости, перемещения из своего пространства в чужое. С одной стороны, культурное паломничество, временные выезды, экспатриация; с другой – вынужденная эмиграция, изгнанничество, высылка, бегство и т. п. Трансэмпирическая экстерриториальность – имагинативное пребы-вание в чужом пространстве, которое может реализоваться в образах воображаемого, как бы реального перемещения или никак не оформляться, представая в форме свободного движения фантазии и мысли. Из сказанного следует, что трансэмпирическая экстерриториальность – универсальная форма и условие культурно-художественного развития, касается ли это писателя, живущего в родном пространстве и совершающего воображаемые набеги в иные края, или речь идет об эмигранте, паломнике, изгнаннике, который из чужого локуса непременно возвращается памятью на свою территорию, в свою культуру.
В обоих вариантах экстерриториальность – смена «зон творчества», предполагающая пересечение культурно-цивилизационных контекстов, переход в иное семантическое поле, иную систему экзистенциальных ценностей, культурных и бытийственных «кодов», иной хронотоп. Минимум смены – двуходовое движение «туда-обратно», на деле же творчество – постоянное шатание «маятника» художественного сознания.

Abstract: Exterritoriality is the concept most fully generalizing all options of extra findability of the writer in relation to a native locus and the culture. In application to the creative subject at it two levels corresponding to two plans of literary life: empirical (historical, household, geographical, etc.) and the transempirical, covering plan of art consciousness.Empirical exterritoriality is all possible forms free, at own will, and not free, owing to need, movement from the space in others. On the one hand, cultural pilgrimage, temporary departures, expatriation; with another – expatriation, an izgnannichestvo, dispatch, flight, etc. Transempirical exterritorialityis imaginative stay in others space which can be realized in images imagined, as though real movement or not to be made out in any way, appearing in the form of free movement of the imagination and thought. From the told follows that transempirical exterritoriality is a universal form and a condition of cultural and art development, whether concerns it the writer living in native space and making imagined attacks in other edges, or it is a question of the emigrant, the pilgrim, the exile who of others locus by all means comes back memory to the territory, to the culture.In both options exterritoriality means the change of "creativity zones", assuming crossing of cultural and civilization contexts, transition to other semantic field, other system of existential values, cultural and the everday life "codes" and other chronotope. Change minimum is teh two-running movement "there and back", while in real life creativity is the continuous swaying of "pendulum" of art consciousness.

注释,注释: В статье рассмотрены этапы развития педагогических идей Дж. Дьюи в образовательном пространстве зарубежных стран и России. Показана актуальность идей Дж. Дьюи в современной образовательной практике. Рассматриваются методы, основанные на идеях Дж. Дьюи: Дальтон-план, метод проектов. В заключение автор рассматривает причины отказа от идей Дьюи и возврата классно-урочной системы образования. В настоящее время, в связи с реформированием образования России и развитием идей прогрессивного обучения, интерпретация идей Дж. Дьюи в отечественной педагогике актуальна.
Благодаря развитию демократического общества личность в нашей стране приобретает востребованность, перед ней открываются широкие возможности. Среди разнообразных направлений новых педагогических технологий особое место заняли развивающие личностно-ориентированные технологии воплотившие идеи и конкретные разработки.
Ценности, сформированные в условиях кризиса, составляют основу для интерпретации новой образовательной парадигмы Дж. Дьюи, а, предложенные им, методы обучения направлены преимущественно на формирование самостоятельного мышления, на интеллектуальное развитие обучающихся. Все это существенно актуализировало педагогическую систему Дж. Дьюи для российского образования.