Law enforcement function of the state as theoretical legal category

Shatilov Sergei Petrovich PhD in Law Docent, the department of Theory and History of State and Law, Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 656049, Russia, Altai Krai, Barnaul, Malakhova Street 122 Shatilov_sp@mail.ru Other publications by this author

Обеспечение правопорядка и укрепление законности является одним из магистральных путей, позволяющих стабилизировать общественные отношения, усилить эффективность борьбы с правонарушениями и другими негативными явлениями.  Реализация Указов Президента РФ «Вопросы Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации», «О совершенствовании государственного управления в сфере контроля за оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и в сфере миграции» является очередным важнейшим шагом модернизации страны и ее государственного управления. Главной целью реализуемой реформы является создание современной и эффективной правоохранительной системы в России, а это в  свою очередь свидетельствует о том, что данная тема является актуальной как в теоретическом, так и в практическом плане.

Объективно существующий социальный мир, который как структурен, так и функционален, включает в себя ряд важнейших элементов, главнейшим из которых является государство. Как нам представляется, Л.С. Мамут справедливо считает, что наилучший шанс на создание реального образа государственности и на установление правильного отношения к ней способен дать лишь комплекс характеристик всех ее измерений ^{[1, С. 56]}. Так, одна из основополагающих характеристик государства, по нашему мнению, функциональная, потому как именно она позволяет всесторонне оценить сущность и назначение государства, выявить тенденции развития государственности.

 Для полного и глубокого исследования правоохранительной функции нам необходимо определиться с самим понятием «функция». Изначально термин «функция» не был собственно юридическим или политическим. Впервые термин «функция» стал использовать в своих работах Г.В. Лейбниц. Так, в таких отраслях знаний, как математика и физика, это понятие означает зависимость одной переменной величины от другой, то есть при изменении одной величины другая величина также подвержена определенным изменениям ^{[2, С. 231]}.

Термин «функция» заимствован с латинского языка, с которого на русский язык переводится как исполнение, осуществление, то есть деятельность, работа. Вместе с тем энциклопедическая литература толкует этот термин максимально абстрактно и широко. В частности, термин «функция» определяется как «деятельность, обязанность, работа; внешнее проявление какого-либо объекта в данной системе отношений; роль; назначение» ^{[3, С. 392]}; «отправление, деятельность: 1) обязанность, круг деятельности, 2) назначение, роль» ^{[4, С. 666]} и т.д., прослеживается тенденция к расширенному и многоаспектному объяснению понятия «функция» – это деятельность, работа и вместе с тем назначение, обязанность и даже круг деятельности. Прежде всего, специфика сфер применения этого термина обусловила разнообразие в его понимании. Конечно же, не стоит прибегать к строгому, единообразному пониманию функции в областях знаний, в которых используется рассматриваемое понятие. Однако в пределах одной или нескольких схожих по предметам науках смысловое содержание категории «функция» должно быть единым.

Функция с точки зрения философии понимается как внешнее значение свойств какого-либо объекта в данной системе отношений ^{[5, С. 374]}, она представляет собой способ поведения, присущий какому-либо объекту ^{[6, С. 418]}. Ряд философов, излишне абстрагируя данное понятие, отмечают, что функция – это «нечто объективное», «то, что уже есть», «действительно существующая связь части целого» ^{[7, С. 31]}.

Вызывает интерес толкование, предложенное В.И. Кремянским, по мнению которого функция – это вид активной деятельности, и притом направленной или вообще целенаправленной деятельности или биологических, или социальных, или технических систем или их частей ^{[8, С. 149]}. Похожую мысль высказал А.Г. Афанасьев, понимая под функцией целенаправленную, активную деятельность системы ^{[9, С. 132]}. Следуя за этими суждениями, В.Д. Перевалов определяет: «Функционировать – значит действовать, так как функция есть проявление жизнедеятельности любого объекта, отражение всеобщего движения в природе как способа существования материи» ^{[10, С. 58]}.

При этом следует отметить, что в исследованиях по философии понятие «функция» разработано недостаточно, что делает возможность его использования для определения явлений государственной действительности, в частности функционирования государства, затруднительной.

Все вышеизложенное обусловило наличие нескольких точек зрения на определение понятия функций государства в теории государства и права. С целью выявления сущности функций государства исследование в рамках этих подходов будет осуществляться в хронологической последовательности их появления в отечественной научной юридической литературе.

Исследуя понятие «функции государства», в первую очередь нам необходимо остановиться на подходе, получившем широкое распространение благодаря трудам К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина.

С позиции исторического материализма понятие «функция» в большинстве своем применялось с целью характеристики общего социального назначения государства, в меньшей степени с целью определения различных сторон государственной деятельности. К. Маркс писал о необходимости выделять в деятельности правительства (государства) «два момента: выполнение общих дел, вытекающих из природы всякого общества, и специфические функции, вытекающие из противоположности между правительством и народными массами» ^{[11, С. 422]}. Ф. Энгельс также разграничивал политическое господство, «общие общественные функции» и «общие экономические функции» ^{[11, С. 152]}.

Классовую природу функций охарактеризовал в свое время и В.И. Ленин. По его мнению, «все и всякие угнетающие классы нуждаются для охраны своего господства в двух социальных функциях – палача и попа… Палач должен подавлять протест и возмущение угнетенных. Поп должен утешать угнетенных... тем самым примирять их с этим господством...» ^{[12, С. 237]}.

Так, классики марксизма-ленинизма определили основные функции государства, опираясь на которые в дельнейшем была выведена взаимозависимость функций государства от его классовой сущности советскими учеными.

Господствовавший долгое время классовый подход в определении функций государства обусловил искаженное представление об управлении государством общими делами. Считалось, что там, где существует классовая направленность государственной деятельности, у государства нет и не может быть надклассовых функций. Тем не менее даже поделенное на разные классы общество является единым социальным организмом, государственной общностью, где существуют и даже взаимодействуют противостоящие классы, социальные группы, слои населения. Несмотря на то, что в каждом обществе присутствуют классовые интересы и потребности, им противостоят общесоциальные, общечеловеческие связи и отношения. Государство нельзя отождествлять с публичной властью, которая является одним из его элементов. Есть и другие элементы – граждане, территория и граница, общезначимые дела, бюджет и налоги, правовой порядок, «представительство» и участие страны в мировом сообществе. Все элементы должны быть связаны между собой, поэтому государство, представляя собой механизм управления обществом, выполняет общесоциальную деятельность, реализует интересы всего общества, всех классов, групп и слоев населения.

Другая точка зрения была представлена М. Манели ^{[13, С. 29]}, который полагал, что функции государства – это сущность (содержание) его деятельности во внутренней и внешних сферах. Л.И. Каск считал, что «функции государства  – это такие стороны содержания его деятельности, которые характеризуют его классовое и социальное назначение» ^{[14, С. 9]}.

Ряд представителей советской юридической науки постоянно подвергали критике в своих исследованиях точки зрения, высказанные М. Манели и Л.И. Каска. Вполне возможно, что Л.И. Каска высказывал свою позицию  исходя из нежелания отождествлять функции государства с его деятельностью. Он считал, что в общеупотребимом определении функции рассматриваются как направления деятельности. Л.И. Каск отмечал: «Разница между функциями государства и его деятельностью оказывается в лучшем случае количественной: функции – это хотя и основные (или главные) направления, но все-таки лишь направления деятельности государства. А если так, то вряд ли есть необходимость вводить в научный оборот новый термин, не имеющий качественно самостоятельного содержания» ^{[14, С. 7]}. На что можно возразить: между направлениями деятельности (т.е. функциями) и самой деятельностью наблюдается лишь количественная разница, такая же разница между сторонами деятельности и ее содержанием. А если это так, то функции государства тождественны содержанию деятельности государства. При этом, как нам представляется, во-первых, функции государства не должны дробиться до бесконечности; во-вторых, многим делам, которыми занимается государство, нельзя дать статус функций из-за их незначительности, ибо они могут не заключать в себе непосредственно социального назначения государства, так как являются  слишком незначительными сами по себе ^{[15, С. 75-78]}.

Согласно точке зрения Л.В. Николаевой, функции государства представляют собой его цели. Л.В. Николаева взяла за основу философскую трактовку категории «функция», определяющую ее в качестве цели деятельности отдельно взятого субъекта, как системообразующий фактор такой деятельности. Согласно точке зрения автора, под «функциями государства могут быть признаны только его конечные цели, которые остаются неизменными на всем протяжении существования государства или, во всяком случае, на протяжении существования государства определенного исторического типа» ^{[16, С. 56]}. В результате анализа данного определения мы наблюдаем смешение различных категорий. При этом такие категории, как «функции государства» и «цели государства», бесспорно, необходимо разграничивать. Опираясь на философскую точку зрения, цель – «это представляемое и желаемое будущее событие или состояние» ^{[17, С. 506]}. При ее (цели) характеристике на первый план выступает стратегический характер, в то время как задачи обладают тактическим характером. Государство стремится к достижению поставленной цели с помощью функций, для чего ему необходимо решить определенные задачи. Причем при рассмотрении функций и целей государства первые являются подчиненными по отношению к последним.

При этом Л.А. Морозова считает, «что современной юридической наукой предложена трактовка функций государства не только как направлений его деятельности, но и механизма государственного воздействия на общественные процессы» ^{[18, С. 102]}. В процессе выполнения определенных функций в различных сферах жизнедеятельности общества государство параллельно с помощью различного рода регулирования и всевозможных преобразований оказывает непосредственное воздействие на общественные процессы.

С данным утверждением также нельзя полностью согласиться, так как происходит сведение функций, принадлежащих государству в целом, к деятельности его механизма, а также подмена функционирования государства разного рода правовым воздействием, несмотря на то, что правовые формы осуществления функций государства, являясь самостоятельным понятием, закреплены в научной мысли.

Группа ученых – Б.К. Бабаев, М.И. Байтин, С.А. Комаров, Б.М. Корельский, В.Д. Перевалов, Б.С. Петров, И.Н. Сенякин, Б.М. Сырых и другие – понимают под функциями государства основные направления его (государства) деятельности, в которых находят свое выражение его сущность и социальное назначение. При этом многие из этих исследователей заостряют внимание на обусловленности функций государства достижением целей и решением поставленных перед государством задач, его историческим типом. По нашему мнению, именно последний подход является более точным, так как в нем раскрывается сущность функций государства.

Однако вышерассмотренные трактовки понятия «функции государства», несмотря на то, что они все по ряду признаков различаются, все же имеют и принципиально общее, позволяющее определить ряд характерных черт анализируемой категории, составляющих некий инвариант понятия, с чем соглашаются большинство исследователей.

В первую очередь, функция государства выводится в большинстве своем на основе его социального предназначения, заключающегося в решении различных задач и достижении целей на конкретном этапе его исторического развития.

Во вторую очередь, понятие «функции государства» в большинстве случаев рассматривается вместе либо прямо отождествляется с понятием «деятельность государства». При этом следует помнить, что нельзя включать в качестве признака (элемента) функций государства фактическую его деятельность как таковую. Более точным является обозначение направлений деятельности государства, направленных на удовлетворение общесоциальных или классовых потребностей, но не самой деятельности. Исходя из данного подхода, динамическое начало невозможно исключить из понятия «функции государства», оно может быть перенесено из области сущего в область должного.

Однако в теории государства и права существуют и иные устоявшиеся представления о свойствах, характеризующих функции государства, а именно то, что функции государства относятся к деятельности в целом (если сравнивать с функциями отдельных государственных и негосударственных органов). Функции государства имеют общеобязательный характер, закрепленный в понятии государственного суверенитета, который составляет прерогативу государственной власти перед всеми остальными видами власти.

На содержание и характер реализации функций государства, имеющих комплексный, собирательный характер, непосредственно влияют особенности и закономерности его исторического развития, динамика социально-экономических, политических и духовных изменений в жизни общества.

Считаем, что вполне возможно на основе вышерассмотренных признаков вывести определение функций государства: это основные направления государственной деятельности, в которых наиболее отчетливо проявляется социальная сущность государства на определенном этапе его исторического развития.

В советский период и настоящее время в юриспруденции сложилось два подхода к признанию и определению места правоохранительной функции в системе функций государства. 

У одних ученых (С.А. Балтабаев, В. П.  Кочергин, Н. Д. Шелякин, Э. А.  Максименко, В. К. Нехайчик, Е. О.  Фелюст, О. В. Харченко  и другие) не вызывает сомнения тот факт, что правоохранительная функция является самостоятельной функцией государства. Другие ученые (Л.И. Каск, И.И. Мушкет, Р.А. Ромашов, Е.Б. Хохлов и другие) не рассматривают правоохранительную функцию как самостоятельную функцию государства, делая возможным ее условное распределение между другими функциями.

«Иногда, – пишет Л.И. Каск, – некоторым наиболее важным или распространенным методам и средствам осуществления деятельности государства придается значение самостоятельных функций... Так происходит, в частности, когда значение самостоятельной функции государства придается деятельности по охране собственности. Однако охрана, например, капиталистической собственности является частной задачей охраны правопорядка вообще. Правопорядок же есть, с одной стороны, результат законодательной формы деятельности государства, а с другой – важнейшее средство осуществления всех (хотя и в разной степени) функций государства. Поэтому охрану правопорядка ни в целом, ни тем более частично нельзя рассматривать в качестве самостоятельной функции государства» ^{[14, С. 45]}.

Р.А. Ромашов в принципе не выделяет правоохранительную функцию государства из целого ряда функций, относя правоохранительную деятельность к одной из юридических форм осуществления государственных функций ^{[27, С. 47]}. Однако с таким же успехом экономическую функцию можно отнести к организационно-хозяйственной форме реализации функций государства.

И.И. Мушкет и Е.Б. Хохлов также не выделяют правоохранительную функцию в качестве самостоятельной функции государства, они относят ее к группе материальных функций государства, реализующейся в рамках законотворческой, административной и судебной деятельности (т.е. формальных функций государства) ^{[28, С. 9]}. Так, при условии исключения недостаточно точного обозначения правоохранительной функции как функции охраны правопорядка, рассмотренный выше подход является вполне конструктивным, так как позволяет рассматривать эту функцию в системе взаимосвязей «функция – метод – средство», абсолютно специфичной для каждой из ветвей государственной власти.

По мнению, профессора В.С. Афанасьева, функции государства нельзя изучать как нечто раз и навсегда данное, застывшее и неизменное. В зависимости от конкретно-исторических условий элементы этих общих функций могут приобретать самостоятельное значение, становясь в силу особой значимости самостоятельными функциями ^{[29, С. 285]}. Это дает нам право считать реальной возможность выделения любой функции, в том числе правоохранительной, что является теоретически обоснованным. Таким образом, правоохранительную функцию, безусловно, можно рассматривать в качестве самостоятельной функции государства.  Если проанализировать историю человечества, то с легкостью можно прийти к выводу о том, что правоохранительная функция была присуща всем государствам независимо от их форм и типологии.

Мы в своей работе придерживаемся именно этой точки зрения, так как, на наш взгляд, для этого имеется достаточно оснований.

Во-первых, сущность государства, являясь общественным явлением, можно представить в виде многогранного стержня, состоящего из множества взаимосвязанных как внутренних, так и внешних сторон, наделяющих его качественной определенностью универсальной управляющей системы. Государство как социальный институт предназначено воплощать в жизнь специфические направления деятельности, вытекающие из его сущности. Сущность государства усматривается и в одном из направлений его деятельности – обеспечении безопасности социума, интересы которого оно выражает. Государство в своей деятельности стремится к установлению определенного порядка, позволяющего обеспечить реализацию интересов представителей различных социальных групп или общества в целом, сохранить незыблемость социальной системы, отражать тенденции деструктивного, разрушительного характера. Не может быть государства без определенного порядка в нем, а следовательно, прослеживается непосредственная связь между сущностью государства и охраной права.

Во-вторых, функции государства распространяются на самые разнообразные отношения экономической, социальной, политической и духовной жизнедеятельности общества, нуждающиеся в государственном воздействии. Отмечая это обстоятельство, мы приходим к выводу, что в осуществлении общегосударственных функций так или иначе участвуют практически все государственные органы. Это особенно наглядно, когда речь идет о правоохранительной функции, которая осуществляется такими государственными органами, как Прокуратура Российской Федерации, Министерство по чрезвычайным ситуациям, Следственный комитет, Федеральная служба безопасности, Министерство внутренних дел, Федеральная служба войск национальной гвардии Российской Федерации, Министерство юстиции Российской Федерации, Федеральная служба исполнения наказаний и др.

В-третьих, как мы видим, правоохранительная функция складывается из разносторонней работы  всего государственного механизма, следовательно, она носит комплексный, собирательный характер, включает в себя: обеспечение правопорядка; предупреждение, выявление и расследование правонарушений; осуществление правосудия; прокурорский надзор; оказание юридической помощи и др.

Таким образом, обобщая наиболее важные черты правоохранительной функции, нельзя не согласиться  с тем, что она обладает признаками, характеризующими ее как самостоятельную функцию государства.

Однако плюрализм мнений ученых относительно исследуемой функции выражается в широком спектре подходов к ее рассмотрению, что стало причиной того, что данная функция до сих пор не имеет единого определения. В юридической литературе выделяются такие функции государства, как охрана общественной и личной собственности ^{[30, С. 7]}, укрепление законности ^{[31, С. 105]}, охрана правопорядка, обеспечение прав и законных интересов граждан ^{[32, С. 76]}, правоохранительная функция ^{[33, С. 51]} и др.

Анализируя приведенные точки зрения, можно прийти к общему выводу о том, что данный вопрос довольно сложный, противоречивый, неоднократно поднимающийся в юридической литературе и требующий к себе особого подхода. Исходя из этого, представляется вполне оправданным и целесообразным выйти за рамки традиционного анализа. В связи с чем нами будет рассмотрено название исследуемой функции, во-первых, с точки зрения норм русского языка, во-вторых, через отношения ученых к праву как категории либо позитивной, либо объективной ^{[34, С. 44-47]}.

Определение должно быть правильным по своему содержанию, по форме, на что, несомненно, оказывает влияние структура, регулируемая логическими правилами. Всего выделяют четыре основных правила, одно из которых гласит, что определение не должно заключать в себе круга. «Если  при определении мы прибегаем к другому понятию, которое, в свою очередь, определяется при помощи первого, то такое определение содержит в себе круг» ^{[35, С. 256]}. Разновидностью круга в определении является тавтология. Тавтология (от греч. «то же самое слово») – лингвистический термин, обозначающий «повторение сказанного однокоренными славами» ^{[36, С. 368]}. В случае такого определения, как «функция борьбы с преступностью, обеспечения правопорядка», «функция обеспечения прав и свобод граждан» заключается в борьбе с преступностью, обеспечении правопорядка, обеспечении прав и свобод граждан, допускается частный случай круга – тавтология (в данном случае повторяются слова борьба, преступность, обеспечение, правопорядок и т.д.). Из вышеизложенного следует, что более правильным с точки зрения русского языка будет называние данной  функции  правоохранительной, правозащитной.

При этом смысловая нагрузка названных терминов неодинакова. Так, под словом «защита» понимается настаивание на правильности, справедливости каких-либо позиций, положений, идей и т.п. достижение их признания, реализации применения и т.п. ^{[37, С. 394]} Таким образом, под термином «правозащитная» понимаются требования по исполнению, использованию, соблюдению и применению норм права. Иное дело обстоит со словом «охранять», под которым понимается  наблюдение за сохранностью чего-либо, безопасность, неприкосновенность кого- и чего-либо. Помимо этого, слово «охранять» означает не только пребывание вблизи, около охраняемого объекта, но и указывает на какие-либо действия, мероприятия, связанные с охраной кого-, чего-либо от нападения, посягательств, враждебных действий и т.д. ^{[38, С. 111]}.  Как мы можем видеть, данные понятия не являются идентичными, однако вместе с тем в современной научной литературе многими учеными понятия «защита» и «охрана» рассматриваются либо как тождественные ^{[39, С. 82]}, либо «защита» понимается как более узкое понятие, если сравнивать его с «охраной», либо каждое из них имеет самостоятельное содержание.

Так, по мнению Н.В. Витрука ^{[40, С. 104]}, под охраной права следует понимать деятельность, направленную на устранение препятствий в реализации норм права, на борьбу с правонарушителями, на предупреждение этих проявлений. Под защитой права он рассматривал деятельность, проявляющуюся только тогда, когда нормы права не используются или есть злоупотребление правом, а также когда возникает препятствие по его реализации ^{[41, С. 203-204]}.

Б.Ю. Тихонова, рассматривает охрану права как совокупность различных взаимосвязанных между собой мер, осуществляемых органами государственной власти и общественными объединениями, направленных на пресечение и предупреждение правонарушений ^{[42, С. 13]}.

Исходя из данных подходов, «охрана права» понимается как процесс, включающий в себя такой важный компонент, как предупреждение нарушений, под которым следует понимать деятельность государственных органов, должностных лиц в тех случаях, когда поведение субъектов не выходит за рамки правомерного, с целью недопущения ими правонарушения.

Все вышеизложенное дает нам основание сделать вывод, что охрана права подразумевает набор мер, которые предпринимают уполномоченные на то субъекты, при этом меры должны быть направлены на предупреждение нарушений права, устранение и предотвращение причин, их порождающих, и способствовать воплощению права в жизнь.  Главной особенностью защиты является то, что  она наступает только при условии, что правонарушение было совершено, и выражается в том, что к совершившим правонарушение лицам должны быть применены юридические санкции. Из этого следует, что смысловая нагрузка и содержание термина  «охранять», в отличие от «защищать», более точно отражает специфику деятельности органов государственной власти по охране норм права.

Следовательно, не будет преувеличением утверждение того, что функцию государства по охране норм права более правильным с точки зрения норм русского языка, понимания права называть правоохранительной функцией.

На многообразие подходов к названию исследуемой функции также оказывает существенное влияние отношение ученых к праву как категории либо объективной, либо позитивной. При объективном подходе охрана права не должна заключаться во всестороннем стремлении упрочения правовых предписаний. Эту деятельность непременно будут составлять действенные компоненты, которые на деле позволяют уяснить истинное правовое содержание.

Иначе обстоит дело, если значение охраны права складывается только для позитивного права. В таком случае при несовершенстве правовых норм охрана права еще более станет искажать правовое содержание и окажет отрицательное влияние на состояние общества и государства. Демократическое государство в основном относится к первому варианту. Второй вариант, наоборот, свойственен недемократическим режимам, стремящимся к тому, чтобы право превратилось только в инструмент волюнтаристского государственного управления, выхолащивая его собственное содержание.

Тем не менее каждый из этих вариантов далеко не идеален, в состоянии идеала они не существуют. Даже при тоталитаризме объективное содержание права тем или иным образом отображается в действующей правовой системе, становясь объектом правоохранительной функции. И наоборот,  в демократических государствах, которые в большинстве своем являются правовыми, всегда находятся элементы, подрывающие совершенство, при этом их наличие вносит дисбаланс в правовую действительность, между учеными ведутся горячие диспуты по поводу названия «правоохранительная функция».

В теории государства и права правоохранительная функция государства преимущественно исследуется лишь как какая-либо ее составляющая, к примеру, можно выделить функции охраны прав и свобод граждан ^{[43, С. 47]}, охраны правопорядка ^{[44, С. 159-160]}, укрепления правопорядка и законности ^{[45, С. 7]}, контроль за соблюдением прав и обязанностей ^{[46, С. 38]}, охраны общественного и государственного строя ^{[47, С. 5-6]} и др.

Однако мы считаем, что подобный подход является не совсем верным, т.к. одним из основных признаков любой функции государства является собирательный характер, отсюда следует, что функция государства состоит из нескольких подфункций, это, в свою очередь, относится и к правоохранительной функции.

Как справедливо отмечают С.С. Алексеев, С.И. Архипов, В.М. Корельский, В.И. Леушин, В.Д. Перевалов, О.А. Пучков, Р.К. Русинов, А.П. Семитко, Н.Н. Тарасов, А.С. Шабуров, «законность и правопорядок являются величайшими социальными ценностями, выступают основой нормальной жизни общества, его граждан. Поэтому их укрепление – одна из главных задач, стоящих перед обществом, одно из основных направлений деятельности государства, его функция» ^{[48, С. 480]}. Действительно, законность и правопорядок объединяет много общего, они основываются на одних принципах, являются взаимосвязанными с государственной властью, имеют общее государственно-волевое содержание и интересы. Они взаимосвязаны с правами, свободами и обязанностями, ответственностью граждан, субъектов права, для них характерна формальная нормативная определенность и т.д.

Однако все вышеизложенное ни в коей мере не говорит об отсутствии, а скорее делает возможным предположение наличия принципиальных отличий, указывающих на их качественную самостоятельность. Законность и правопорядок различаются по ряду оснований. В первую очередь, по содержанию и характеру категорий: законность – качественная сторона правовой деятельности субъектов права и их поведения, правопорядок – состояние правовой жизни общества, упорядоченная система правовых отношений. Во вторую очередь, они предстают в качестве различных этапов реализации воли и интересов народа: законность – в качестве начального этапа, как формирование воли и интересов в обязательные для соблюдения всеми правила; правопорядок – как право, претворенное в жизнь, воплотившиеся в общественной сфере воля и интересы государственной власти и народа. В третью очередь, они имеют отличающуюся друг от друга правовую и функциональную наполненность: законность выступает в качестве средства его установления, правопорядок является результатом воплощения права в законности, упорядочивающим социальную жизнь.

В целом правопорядок можно представить существующим в действительности состоянием общественных отношений в стране, причем эти отношения должны быть урегулированы правом. При условии выполнения основных предписаний режима законности, а также того, что все субъекты общественных отношений строго придерживаются закона, мы можем вести речь о присутствии в стране высокого уровня правопорядка. Более правильным, по нашему мнению, будет утверждение того, что правопорядок является результатом реализации всех правовых предписаний в соответствии с принципом законности ^{[48, С. 475]}.

Подводя итог, отметим, что правоохранительная функция включает в себя две составляющие: охрану правопорядка и укрепление законности, а также учитывая, что данные подфункции взаимосвязаны между собой и содержат общие направления деятельности, такие как охрана прав и свобод граждан, контроль за соблюдением прав и обязанностей, охрана общественного и государственного строя, борьба с преступностью и др., под правоохранительной функцией следует понимать обеспечение охраны правопорядка и укрепление законности.