注释,注释: Одним из основных вопросов в ходе индустриализации является обеспечение динамично развивающегося промышленного производства источниками энергии. Несмотря на стремительное распространение в России в конце XIX – начале ХХ вв. новых типов двигателей, вода как источник энергии продолжала активно использоваться в промышленном производстве. Исследование, результаты которого представлены в статье, на основе опубликованных материалов первой (1900 г.) и второй (1908 г.) промышленных переписей показало, что в начале ХХ в. доля водяных двигателей в структуре суммарной мощности двигательной силы в промышленности в целом не только не снижалась, но, наоборот, возрастала. Выявлены группы производств и губерний, отличавшихся активным использованием энергии воды в промышленности. Анализ статистических источников позволяет сделать вывод о переходе промышленных предприятий от водяных колес к превосходящим их по мощности водяным турбинам. На основе отраслевых данных выявлены взаимосвязи между удельными значениями использования водяных двигателей в общей структуре энерговооруженности предприятий и их основных производственных показателей (чистая прибыль, структура расходов и др.). На основе корреляционного анализа подтверждена гипотеза о более высоком уровне концентрации рабочей силы на предприятиях и в отраслях, сохранивших в структуре своей энергетической базы заметную долю водяных двигателей.

Abstract: One of the main issues in the course of industrialization is the provision of dynamically developing industrial production with energy sources. Despite the rapid spread of new types of engines in Russia in the late XIX – early XX centuries, water as an energy source continued to be actively used in industrial production. The research, the results of which are presented in the article, based on the published materials of the first (1900) and second (1908) industrial censuses showed that at the beginning of the twentieth century the share of water engines in the structure of the total power in industry as a whole not only did not decrease, but, on the contrary, increased. Groups of industries and provinces distinguished by the active use of water energy in industry have been identified. Analysis of statistical sources allows us to conclude that industrial enterprises are moving from water wheels to water turbines that exceed them in power. On the basis of industry data, the interrelations between the specific values of the use of water engines in the overall structure of the energy capacity of enterprises and their main production indicators (net profit, cost structure, etc.) are revealed. On the basis of correlation analysis, the hypothesis of a higher level of labor concentration at enterprises and in industries that have retained a significant proportion of water engines in the structure of their energy base has been confirmed.

注释,注释: В статье рассматриваются вопросы, связанные с финансированием строительства Транссибирской магистрали в конце XIX – начале ХХ вв. В ходе исследования была определена общая и поверстная стоимость строительства, а также выявлены причины различий затраченных сумм для отдельных участков этой железной дороги. Проведено сравнение запланированных и реальных расходов, как суммарных, так и по отдельным статьям, а также выявлены причины перерасхода изначально запланированных сумм и обстоятельства, позволившие сократить расходы на отдельные виды (этапы) работ. Определена структура расходов, оценена доля различных статей в общей сумме затрат на строительство. Проведено сравнение структуры расходов разных частей Транссибирской магистрали.   Основу источниковой базы данного исследования составили материалы отчетов по строительству отдельных линий этой железнодорожной магистрали. В структуре расходов для всех участков дороги выделяются наиболее значимые статьи, которые забирают на себя основную долю выделенных средств. При этом имеющиеся различия могут быть объяснены, прежде всего, условиями осуществления строительных работ, необходимостью сооружения различных инфраструктурных объектов, мостов, тоннелей. Несмотря на наличие просчетов на этапе планирования при строительстве Западно-Сибирской, Томской ветви Средне-Сибирской, обоих участков Уссурийской железной дороги суммы расходов не превышали установленные первоначальной сметой.

Abstract: The article deals with issues related to the financing of the construction of the Trans–Siberian railway in the late XIX - early XX centuries. In the course of the study, the total cost of construction was determined, as well as the reasons for the differences in the amounts spent for individual sections of this railway were identified. The comparison of planned and actual expenses, both total and for individual items, was carried out, as well as the reasons for overspending the originally planned amounts and the circumstances that made it possible to reduce costs for certain types (stages) of work were identified. The structure of expenses is determined, the share of various items in the total amount of construction costs is estimated. A comparison of the cost structure of different parts of the Trans-Siberian Railway is carried out. The basis of the source base of this study is the materials of reports on the construction of individual lines of this railway. In the structure of expenses for all sections of the road, the most significant items are allocated, which take over the bulk of the allocated funds. At the same time, the existing differences can be explained, first of all, by the conditions of construction work, the need to construct various infrastructure facilities, bridges, tunnels. Despite the presence of miscalculations at the planning stage during the construction of the West Siberian, Tomsk branch of the Middle Siberian, both sections of the Ussuri Railway, the cost amounts did not exceed the initial estimates.

注释,注释: Поиски оптимального маршрута Транссибирской магистрали заняли не одно десятилетие во второй половине XIX в. В дискуссии по этому вопросу оказались вовлечены не только государственные чиновники, но и представители деловых кругов, и члены российских научно-технических обществ, и широкие общественные круги. В статье рассматривается деятельность в 1870-х – начале 1890-х гг. Императорского русского географического и Императорского русского технического обществ по выработке предложений о маршруте трансконтинентальной железнодорожной магистрали, а также об использовании водных путей в контексте решения задач по сооружению Транссиба. Основными источниками стали стенографические отчеты, доклады и другие материалы, опубликованные по итогам заседаний участников этих российских научных обществ, а также и приглашенных докладчиков.   Дискуссии о возможных направлениях линии будущего Транссиба, происходившие в 1870-х – начале 1890-х гг. способствовали постепенному формированию основных возможных вариантов маршрута железнодорожной магистрали с учетом, прежде всего, экономических интересов, финансовых возможностей, технических сложностей и сроков строительства. Некоторые из предложенных решений и сделанных рекомендаций были учтены в ходе сооружения Транссиба в последующие годы. Кроме того, благодаря участию в этих дискуссиях ученых, инженеров и других специалистов удалось сформулировать приоритетные задачи дальнейших топографических, геологических, гидрологических, климатических и других исследований территорий Сибири и Дальнего Востока, которые планировалось проводить при непосредственном участии государства, как в контексте задач железнодорожного строительства, так и в целом для расширения знаний об этих территориях.

Abstract: The search for the optimal route of the Trans- Siberian Railway took more than a decade in the second half of the XIX century. The discussions on this issue involved not only government officials, but also representatives of business circles, members of Russian scientific and technical societies, and broad public circles. Russian Geographical and Imperial Russian Technical Societies' activity in the 1870s - early 1890s to develop proposals on the route of the transcontinental railway, as well as on the use of waterways in the context of solving the problems of the construction of the Trans–Siberian Railway is considered in the article. The main sources were verbatim reports, reports and other materials published following the meetings of participants of these Russian scientific societies, as well as invited speakers.   Discussions about possible directions of the future Trans-Siberian Railway line, which took place in the 1870s – early 1890s, contributed to the gradual formation of the main possible options for the route of the railway, taking into account, first of all, economic interests, financial opportunities, technical difficulties and construction deadlines. Some of the proposed solutions and recommendations were taken into account during the construction of the Trans-Siberian Railway in subsequent years. In addition, thanks to the participation of scientists, engineers and other specialists in these discussions, it was possible to formulate priority tasks for further topographic, geological, hydrological, climatic and other studies of the territories of Siberia and the Far East, which were planned to be carried out with the direct participation of the state, both in the context of railway construction tasks, and in general to expand knowledge about these territories.

注释,注释: Вопрос об уровне жизни населения в годы Первой мировой войны по-прежнему остается дискуссионным, особенно с учетом того, что советская историография традиционно рассматривала обострение продовольственного вопроса как один из факторов нарастания революционных настроений в обществе. В статье выявляется динамика стачек промышленных рабочих в военные годы, причиной которых являлись дефицит и рост дороговизны на продовольственные товары. Основой источниковой базы является новое издание хроники стачечного движения в годы Первой мировой войны, изданной в 2019 г. и содержащей информацию о большем количестве конфликтов, чем то, которым исследователи оперировали ранее.   Оценивая остроту продовольственного вопроса через призму стачечной активности промышленных рабочих, можно заключить, что критической ситуация становится к началу 1917 г., постепенно ухудшаясь на протяжении военных лет, что особенно заметным становится во второй половине 1916 г. На начальных этапах войны чаще требования обеспечить продуктами и снизить цены на них звучали во время забастовок в удаленных от центра губерниях. В 1916 г. лидируют по количеству стачек этой группы уже губернии Центрального промышленного района, но при этом Московская губерния не входит в число лидеров. Чаще всего бастуют из-за продовольственных проблем рабочие предприятий легкой промышленности, и прежде всего, текстильной. К концу 1916 г. можно наблюдать повышение стачечной активности на продовольственной почве в Московской и Петроградской губерниях, причем все более активно включаются в борьбу металлисты, в том числе и те предприятия, которые выпускают продукцию по оборонным заказам.

Abstract: The topic of the living standards of population during the World War I remains polemical, namely due to the fact that worsening of food insecurity was traditionally regarded by Soviet historiography as one of the factors of escalation of revolutionary moods in the society. The article describes the dynamics of industrial protests during the wartime, which were caused shortage and costliness of food products. The research is based on the 2019 edition of the chronicle of industrial protests during the World War I, which contains information on the higher number of conflicts than that of materials used in earlier research. Assessment of the severity of food insecurity through the prism of industrial strikes demonstrates that the situation becomes critical by the beginning of 1917, gradually changing for the worse during the wartime. In the initial stages of the war, the demands for food provision and lowering the prices were expressed during the strikes in the remote provinces. Although in 1916, the provinces of the Central Industrial District take on the leading positions, the Moscow province is not among them. The employees of light industry, and particularly textile industry, were engaged in the strikes more often. By the end of 1916, the escalation of protest activity due to food insecurity issue is observed in Moscow and Petrograd provinces, involving the workers of metal industry and defense enterprises.

注释,注释: В советской историографии стал доминирующим тезис о том, что в ходе борьбы с забастовками в промышленности России в годы Первой мировой войны власти использовали исключительно репрессивные меры, включая вооруженное подавление рабочих протестов, отдачу под суд, тюремное заключение, отправку в действующую армию. Протоколы Особого совещания по обороне государства, в состав которого входили представители ключевых министерств, Государственного Совета, Госдумы, а также предпринимательских кругов и общественных организаций, дают возможность составить более объективную картину понимания представителями власти сути «рабочего вопроса» в условиях затянувшейся войны и возможных методов его решения, включая предупреждение забастовок, особенно на предприятиях, задействованных в выполнении оборонных заказов.   В статье представлен анализ содержания обсуждений и решений по рабочему вопросу, принимавшихся в рамках Особого совещания с целью обеспечения стабильной работы производств и предотвращения простоев в результате забастовок и ухода рабочих с предприятий. Следует отметить, что значительная часть политических и военных деятелей, крупных промышленников выступали за более активное использование мирных методов решения рабочего вопроса, включая переговорный процесс, поиск компромиссов, создание примирительных камер и других специальных органов. Однако отсутствие согласия и налаженного взаимодействия между различными ведомствами препятствовало выработке и реализации своевременных и эффективных мер для решения рабочего вопроса.

Abstract: Soviet historiography features a thesis that in the course of struggle against industrial strikes in Russia during the World War I, the government applied solely repressive measures, including armed suppression of worker strikes, prosecution, imprisonment, and conscription. The reports of proceedings of Special Council on State Defense, which was composed of the representatives of key ministries, State Soviet, State Duma, as well as entrepreneurial circles and nongovernmental organizations, allowed the government representatives to more objectively understand the essence of the “employment issue” in the conditions of protracted war and possible methods of its solution, including prevention of strikes, especially at the enterprises involved in execution of defense orders. The article presents the analysis of the content of discussions and decisions on the employment issue adopted within the framework of Special Council for ensuring steady operation of factories and preventing downtime as a result of strikes and quitting of employees. It is worth noting that a considerable part of political and military figures, major industrialists supported peaceful methods of solution the employment issue, such as negotiation process, seeking compromises, creation of reconciliation chambers and other specific authorities. However, the absence of an agreement and interaction between different departments impeded the development and implementation of prompt and effective measures to address the employment issue.

注释,注释: В статье вопросы оплаты труда промышленных рабочих в дореволюционной России рассматриваются на материалах одной из крупнейших текстильных фабрик – Ярославской Большой мануфактуры (ЯБМ). При этом основное внимание уделено динамике номинальной и реальной заработной платы на различных фазах делового цикла, а также соотношению заработков высоко- и низкооплачиваемых групп рабочих в начале ХХ в. (в зависимости от уровня квалификации и гендерной принадлежности). Источниковой базой исследования стали преимущественно архивные материалы, хранящиеся в Государственном архиве Ярославской области (ГАЯО) в фонде Ярославской Большой мануфактуры (Ф.674), в том числе личные дела рабочих и расчетные ведомости за период конца XIX – начала XX в.    Анализ архивных материалов позволил заключить, что на протяжении периода экономической депрессии с начала ХХ в. и вплоть до 1908 г. номинальная заработная плата рабочих ЯБМ росла быстрее, чем в период промышленного подъема 1909-1913 гг., что в значительной степени объяснялось политикой администрации предприятия, которая в 1905-1907 гг., идя навстречу требованиям бастующих, поднимала расценки. В период депрессии разрыв в оплате труда высоко- и низкооплачиваемых категорий работников (по профессиональным, гендерным и возрастным группам) уменьшается. В 1909-1913 гг. прежний уровень дифференциации оплаты труда постепенно возвращается к ситуации периода депрессии. Проведенное исследование позволяет сформулировать гипотезу, что в период неблагоприятной экономической конъюнктуры предприниматели были ориентированы на уменьшение степени дифференциации в оплате труда за счет «подтягивания» низкооплачиваемых групп рабочих к получающим более высокий заработок, а в годы экономического подъема уровень дифференциации в оплате труда вновь возрастал, что объяснялось стремлением усилить трудовую мотивацию у наиболее квалифицированной части рабочих.

Abstract:  
This article considers the questions of labor compensation of the industrial workers in prerevolutionary Russia based on the materials of one of the largest textile factories – Yaroslavl Big Manufactory (YBM). Attention is focused on the dynamics of nominal and real salaries at different phases of business cycle, as well as the ratio of salaries between high- and low-paid groups of workers in the early XX century (depending on the level of qualification and gender affiliation). The research contains the archival materials preserved in the State Archive of Yaroslavl Oblast in the fund of the Yaroslavl Big Manufactory (F. 674), including personal records of the employees and payroll registers for the period from the end of the XIX – beginning of the XX centuries. The conclusion is made that during the period of economic depression until 1908, the nominal salary of YBM employees grew faster than during the industrial ramp-up of 1909 – 1913, which was justified by the policy of factory’s administration, which in 1905 – 1907 raised the prices in order to meet the demands of the strikers. At the time of economic depression, the gap in salaries of high- and low-paid categories of workers (by professional, gender, and age groups) was reduced. In 1909 – 1913, the previous level of salary differentiation gradually came back to the situation of the period of depression. The conducted research allows formulating the hypothesis that at the time of unfavorable economic conjuncture, the entrepreneurs were oriented towards reduction of salary differentiation by raising salaries of the low-paid categories to the level of higher-paid workers; while during the years of economic upswing, the level of salary differentiation was increasing again, which was justified by intention to improve labor motivation among most qualified workers.
 

注释,注释: Задача восстановления Донбасса как ключевой топливной базы страны была одной из приоритетных для советского правительства на стартовом этапе нэпа. При очевидной ограниченности внешних и внутренних ресурсов власть большую ставку делала на рост производительности труда, самоотдачу со стороны рабочих. В статье на основе анализа причин конфликтов и забастовок на шахтах Донбасса в первые годы нэпа, выявляются "узкие места" в системе трудовых стимулов горнорабочих, а также дается характеристика практиковавшихся методов борьбы за квалифицированные кадры и высокую производительность. Исследование построено на архивных материалах, сохранившихся в ГА РФ. Прежде всего, это фонды ВЦСПС (Ф. 5451) и ЦК Профессионального Союза горнорабочих СССР (Ф. 5459). Сочетание микро- и макроподходов позволило рассмотреть конкретные кейсы и практики в контексте общероссийских событий. Исследование показало, что для рабочих по-прежнему важнейшей являлась материальная компонента в системе трудовых стимулов, выражавшаяся в достойном размере и своевременной выплате заработка, обеспечении приемлемых бытовых условий, снабжении товарами первой необходимости. Решить эти вопросы в кратчайший срок не удавалось, а задача закрепления квалифицированных рабочих на шахтах Донбасса становилась все более актуальной. Именно это подтолкнуло местные профсоюзные и хозяйственные органы к нестандартному шагу, предполагавшему выделение горнорабочим земельных наделов под огороды. Несмотря на то, что подобная практика «земельных раздач» продолжалась до конца 1920-х гг., в корне переломить ситуацию с высокой текучестью кадров и нехваткой квалифицированных рабочих она не смогла.

Abstract: The task of restoring Donbass as the key fuel base of the country was one of the priorities for the Soviet government at the start of the New Economic Policy. With the obvious limitations of external and internal resources, the government relied heavily on labor productivity growth and the dedication of the workers to the cause. Based on an analysis of the reasons behind conflicts and strikes in the mines of Donbass in the early years of the New Economic Policy, the article identifies the "bottlenecks" in the system of labor incentives for miners and also describes the features of the practiced methods of seeking qualified personnel and high performance. The research is based on archival materials preserved in the State Archive of the Russian Federation. This includes above all the collections of the All-Union Central Council of Trade Unions (F. 5451) and the Central Committee of the Professional Union of Miners of the USSR (F. 5459). The combination of micro and macro approaches has made it possible for the author to consider specific cases and practices in the context of general events in Russia. The study demonstrates that for workers the most important thing was still the material component in the system of labor incentives, expressed in a decent amount and timely payment of wages, ensuring acceptable living conditions and the supply of essential goods. It was not possible to solve these issues in the short time given, but the task of securing skilled workers in the mines of Donbass became more and more urgent. It was precisely this reason that prompted the local trade union and economic bodies to take the uncommon step that involved the allocation of land plots to miners. Despite the fact that the practice of “land distribution” lasted until the end of the 1920s, it could not reverse the situation of high staff turnover and a shortage of skilled workers.

注释,注释: Система трудовых отношений, сформировавшаяся в российской промышленности в период дореволюционной индустриализации, после 1917 г. претерпела серьезные изменения. Однако конфликты в их различных формах, вплоть до самых острых (забастовки), по-прежнему оставались значимым индикатором настроений рабочих, восприятия ими новых явлений в системе стимулирования труда, организации производственной деятельности и быта. Изучение причин конфликтов на промышленных предприятиях в годы нэпа (1922–1928) проводится на основе архивных и опубликованных источников. При этом приоритетное внимание уделяется проблемам взаимоотношений рабочих, с одной стороны, и представителей фабрично-заводской администрации, инженерно-технических работников, с другой.
Негативное отношение рабочих к «спецам» и «красным директорам» могло выливаться в серьезные и длительные конфликты, завершавшиеся избиениями и даже убийствами инженеров, мастеров, управляющих. Подобного рода «противостояние» препятствовало стабильной работе предприятий, приводя к простоям оборудования и потерям рабочих в заработной плате. Использование методов микроанализа позволяет детально исследовать причины недовольства рабочих и провести сравнение с аналогичными данными, характеризующими конфликты в дореволюционной российской промышленности.

Abstract: The system of labour relations in the Russian industry which took shape during the period of the pre-Revolution industrialisation was subjected to drastic changes after 1917. However, conflicts in their diverse forms, including their most acute manifestations (strikes), continued to be a significant indicator of the workers’ mood, of their perception of the new developments in the system of stimulating labour and organising production activity and daily life. The examination of the causes of conflict in industrial enterprises during the years of the New Economic Policy (1922–1928) is conducted on the basis of archival and published documents. Attention is predominantly focused on the question of the relationship between workers, on the one hand, and representatives of factory-plant administration and engineer-technical workers, on the other hand. The negative attitude of the workers towards “specialists” and “red directors” could result in serious and prolonged conflicts ending with assaults and even assassinations of engineers, masters, and managers. This kind of “opposition” stood in the way of the enterprises’ stable production, leading to equipment failures and losses in employee salaries. The use of microanalysis methods has allowed to investigate in detail the reasons for the workers’ discontent and to conduct a comparison of it with analogous data indicative of conflicts in the pre-Revolution Russian industry.

注释,注释: В годы первых советских пятилеток одним из ключевых вопросов был вопрос повышения производительности труда, что вынуждало руководство предприятий обращать особое внимание на создание трудовых стимулов. Немаловажную роль в этом вопросе играло и качество социальных услуг, которые предприятие могло предоставить работнику: жилье, обеспечение товарами первой необходимости и т. п. Безусловно, идеологические установки оказывали свое влияние, и борьба за создание «социалистического быта», который по определению должен был быть более качественным по сравнению с дореволюционным, заставляла заниматься социальной сферой. Но в то же время руководство предприятий вполне отдавало себе отчет в том, что бытовая неустроенность снижает производительность, качество труда и дисциплины. Исследование, проведенное на основе архивных материалов и направленное на изучение социальных факторов трудовой мотивации на отдельном предприятии в годы первой пятилетки (1928–1932 гг.), позволяет более детально проанализировать конкретные меры, предпринимавшиеся в этой сфере партийным и хозяйственным руководством, их эффективность, в том числе по сравнению с более ранним периодом. В данном случае в центре рассмотрения находится крупное текстильное предприятие с богатой дореволюционной историей – Трехгорная мануфактура.

Abstract: During the years of the first Soviet Five-Year Plan one of the key questions was the increase of labour productivity, which compelled plant managers to devote particular attention to the creation of work stimulus. A significant role was played by the quality of the social services that the plants could offer their workers: housing, provision of essential commodities, etc. Undoubtedly, the ideological setting had its effect and the struggle for the creation of a “socialist way of life”, which by definition had to be of better quality in comparison to the pre-Revolutionary one, forced the development of the social sphere. At the same time, plant managements were well aware that the household disarrangement lowered productivity, labour quality and discipline. This research, based on archival material and directed at the study of the social factors in labour motivation on a separate plant during the years of the first Five-Year Plan (1928–1932), permits a detailed analysis of the precise measures undertaken in this sphere by the party and economic managements, their effectiveness, including as opposed to the earlier period. In this case at the heart of the study is the large textile plant with a rich pre-Revolutionary history – the Trekhgornaya factory.

注释,注释: В годы Первой мировой войны сохранение социального мира на предприятии, предупреждение сложных, продолжительных трудовых конфликтов стало одной из приоритетных задач для владельцев и руководителей промышленных предприятий. Многие из них готовы были в разумных пределах идти навстречу требованиям рабочих об улучшении их материального положения. В данной статье, во-первых, выявляется, как требования рабочих, выдвигавшиеся самостоятельно и в ходе стачек, влияли на решения предпринимателей и фабричной администрации об увеличении заработной платы и снижении уровня ее дифференциации; во-вторых, рассматривается, какие дополнительные меры предпринимало руководство предприятий для улучшения снабжения рабочих предметами первой необходимости в условиях затянувшейся войны; в-третьих, определяется уровень дифференциации заработной платы рабочих-текстильщиков на двух временных срезах (июнь 1914 г. и июнь 1916 г.), что позволяет выяснить, насколько за два военных года изменился этот показатель в зависимости от уровня квалификации рабочих (профессии), возрастной категории (взрослые, подростки, малолетние) и гендерной принадлежности. Исследование построено на основе архивных материалов, позволяющих анализировать трудовые конфликты и материальное положение рабочих в годы Первой мировой войны на микроуровне (на уровне отдельных предприятий). Кроме того, используются статистические методы (в частности, корреляционный анализ). В статье показано, что под влиянием требований рабочих происходило увеличение их заработной платы и снижении уровня ее дифференциации в годы Первой мировой войны. Социальная политика предпринимателей в этот период включала помимо увеличения оплаты труда с учетом растущей дороговизны и другие элементы. Некоторые из них, показавшие свою действенность, брались на вооружение властями, которые пытались выработать действенные меры по поддержанию порядка и дисциплины на промышленных предприятиях, что было особенно актуально в условиях войны.

注释,注释: В статье охарактеризованы основные меры, использовавшиеся для стимулирования труда рабочих-текстильщиков в первое десятилетие Советской власти. В качестве методологической основы исследования используется подход, разработанный исследователями Международного института социальной истории (Амстердам) и доказавший свою универсальность и неоднократно успешно применявшийся в западных и российских исследованиях. В соответствии с данным подходом вводится классификация трудовых стимулов, которая включает в себя три группы: 1) вознаграждение (оплата труда, премии, различные льготы и формы социального обеспечения и др.); 2) принуждение (денежное, административное, включающее уголовную ответственность); 3) побуждение (связано с осознанием работником важности и полезности своего труда, патриотизм, гордость результатами работы и т.д.). В данной статье мы рассматриваем вторую группу стимулов, которая опирается на принуждение и предполагает использование различных видов наказания (или угрозы наказания) для поддержания должного уровня дисциплины и производительности труда. Исследование построено преимущественно на материалах архивных фондов центральных и региональных архивов, что позволило сочетать принципы микро- и макроисследования. В качестве объектов микроанализа выступают отдельные крупные текстильные предприятия. На базе комплексной документации из архивных фондов промышленных предприятий изучаются реальные трудовые практики, отражающие механизмы создания мотивации труда текстильщиков. Изучение процессов на микроуровне (в жанре case studies) проводится с учетом характера процессов, происходивших в советской промышленности в целом.