注释,注释: Предметом исследования является анализ конструирования социальной реальности в «Феноменологии духа» Гегеля. Найденная Гегелем форма представления общественной жизни выступила в качестве одной из предпосылок становления современного социально-гуманитарного знания. Автор стремится показать, что преодоление Гегелем представления о непосредственности социальных отношений как предмета философского рассмотрения является решающим моментом становления метода социально-гуманитарных наук. Конструирование социальной реальности, которое приходит на смену некритическому восприятию общества как предмета, столь же доступного для наблюдения, как и природные объекты, открывает возможность последовательного, методически выверенного раскрытия существенных характеристик общественной жизни.   В исследовании устанавливается, что Гегель представляет описываемые формы социальной реальности в качестве необходимых ступеней движения духа к самопознанию. Основанием для утверждения закономерного характера процессов становления социальных отношений выступает их принадлежность сфере самосознания. Тем самым сознание раздвигает свои границы, преодолевает единичность, устанавливая социальную реальность как сферу, в которой дух оказывается способным раскрыть конкретность субстанции. Рассматриваемая тема имеет не только философско-систематическое значение, в статье показывается, что Гегель обосновывает возможность преодоления связанных с представлением о непосредственности социальных отношений субъективных («оценочных») подходов к рассмотрению общественной жизни, вскрывает необходимый характер становления социальной реальности и её постижения в различных формах духа. Представленный в «Феноменологии духа» метод конструирования социальности обеспечивает познаваемость общественной жизни рациональными средствами и доказательный характер социально-гуманитарного знания.

Abstract: The subject of the study is the analysis of the construction of social reality in Hegel's "Phenomenology of Spirit". The form of representation of social life found by Hegel acted as one of the prerequisites for the formation of modern socio-humanitarian knowledge. The author seeks to show that Hegel's overcoming of the idea of the immediacy of social relations as a subject of philosophical consideration is a decisive moment in the formation of the method of social and humanitarian sciences. The construction of social reality, which replaces the uncritical perception of society as an object as accessible to observation as natural objects, opens up the possibility of a consistent, methodically verified disclosure of the essential characteristics of social life.   The study establishes that Hegel presents the described forms of social reality as necessary steps for the movement of the spirit to self-knowledge. The basis for the assertion of the natural nature of the processes of formation of social relations is their belonging to the sphere of self-consciousness. Thus, consciousness pushes its boundaries, overcomes singularity, establishing social reality as a sphere in which the spirit is able to reveal the concreteness of substance. The topic under consideration has not only philosophical and systematic significance, the article shows that Hegel justifies the possibility of overcoming subjective ("evaluative") approaches to the consideration of social life associated with the idea of the immediacy of social relations, reveals the necessary nature of the formation of social reality and its comprehension in various forms of the spirit. The method of constructing sociality presented in the "Phenomenology of Spirit" ensures the cognizability of social life by rational means and the evidentiary nature of social and humanitarian knowledge.

注释,注释: В качестве предмета рассмотрения выступает взаимосвязь "Феноменологии духа" и "Эстетики" как элементов системы философии Гегеля. Исходным пунктом исследования является установление зависимости "Феноменологии духа" от первоначального замысла философа, предполагавшего подготовку лекционного курса по эстетике. На этом основании ставится задача изучить влияние выросшего из этого замысла произведения, принявшего образ "первой части" "Системы науки", на курс эстетики, читавшийся Гегелем позднее в Гейдельберге и Берлине и получивший отражение в поготовленной к изданию Г. Г. Гото "Эстетике". Основное внимание в статье уделяется влиянию на сложившееся эстетическое учение Гегеля феноменологического метода, в частности, его значение для решения проблемы обоснования общезначимости эстетических суждений.    В статье впервые в отечественной литературе предпринимается попытка анализа роли феноменологического метода в становлении эстетики Гегеля. К числу полученных результатов относится выявление общефилософских и феноменологических оснований исключения "прекрасного в природе" из области эстетики как философской дисциплины, обоснование роли понятия наблюдателя в становлении метода рассмотрения искусства, выявление места понятия видимости в гегелевской эстетике, а также демонстрация концептуальной и стилистической однородности текстов "Феноменологии духа" и "Эстетики". Кроме того, в статье обобосновывается зависимость от "Феноменологии духа" гегелевского понимания возможности философского исследования искусства, а следовательно, и понимание статуса эстетики как философской дисциплины.

Abstract: The subject of this research is the correlation between “Phenomenology of Spirit” and “Aesthetics” as the elements of Hegelian philosophical system. The author establishes the dependence of the “Phenomenology of the Spirit” on the original idea of the philosopher, which implied the course of lectures on aesthetics. The task is set to examine the impact of the work that grew out of this idea, observed in the first part of the “System of Science” upon the course of aesthetics read by Hegel in Heidelberg and Berlin, and reflected in the prepared for publication “Aesthetics”. Special attention is given to the influence of the Hegel’s aesthetic theory of phenomenological methods, namely its role in solution of the problem of substantiation the meaning of aesthetic reasoning. This article is first in the Russian literature to analyze the role of phenomenological method in the establishment of Hegelian aesthetics. The acquired results include the determination of general philosophical and phenomenological grounds for excluding the “beautiful in nature” from aesthetics as a philosophical discipline, substantiation of the role of the concept of the observer formation of the method of studying art, indication of the place of the concept of visuality in Hegel's aesthetics, as well as demonstration of the conceptual and stylistic uniformity of the texts of “Phenomenology of Spirit” and “Aesthetics”. The article also explains the dependence of Hegel’s understanding of the possibility of philosophical study of art on the “Phenomenology of Spirit”, and thus, interpretation of the status of aesthetics as a philosophical discipline.

注释,注释: В статье рассматривается гегелевская концепция познания истории культуры, нашедшая отражение в «Феноменологии духа» в образе Девы-Судьбы. В этой связи предлагается новая редакция перевода одного из фрагментов "Феноменологии духа" Гегеля, имеющего принципиальное значение для понимания замысла произведения и его структуры. Специальное внимание уделяется гегелевскому пониманию исторического познания, особенностям языка "Феноменологии духа", роли образности в описании "опыта сознания". Автор обосновывает положение, согласно которому признание универсальных взаимосвязей и целостности истории выступает предпосылкой возможности ее понимания. В статье указывается на зависимость развиваемой Гегелем концепции природы и предназначения философии от его учения об историческом сознании. В статье даётся детальный анализ образа Девы-Судьбы и изучается его значение в концептуальной структуре "Феноменологии духа". Автор демонстрирует роль рассматриваемого образа в гегелевской концепции познания истории культуры, анализирует место образных средств в описании опыта сознания, корректирует традиционные представления о характере и особенностях системы философии Гегеля. Автор подчёркивает значимость личностного аспекта в гегелевской концепции исторического познания и её связь с центральной для философии Гегеля интуицией истории как завершённого целого. Исследование выполнено на основе использования комплекса историко-философских методов и методов сравнительного анализа историко-культурных феноменов. В переводе гегелевского текста используется обращение к этимологии как способ уточнения имеющихся русских переводов.

Abstract: This article explores the Hegelian concept of cognition of the history of culture reflected in the “Phenomenology of the Spirit” in the image of Lady Destiny. Therefore, the author offers a new translation version of one of the fragments of Hegel's “Phenomenology of Spirit”, which is of fundamental importance for understanding the message of the work and its structure. Special attention is given to the Hegelian perspective on historical cognition, peculiarities of the language of “Phenomenology of Spirit”, and the role of imagery in describing the “experience of consciousness”. The author substantiates the statement that recognition of the universal correlations and integrity of history serves as the prerequisite for its comprehensibility. The article indicates the dependence of the developed by Hegel concept of nature and purpose of the philosophy on his doctrine of historical consciousness. A detailed analysis is conducted on the image of Lady Destiny and its role within the conceptual structure of the “Phenomenology of the Spirit”. The author describes the role of this image in the Hegelian concept of cognitions of the history of culture, analyzes the place of imagery means in describing the experience of consciousness, adjusts the traditional representations on the nature and peculiarities of the system of Hegel's philosophy. Emphasis is placed on the importance of personal aspect in the Hegelian concept of historical cognition and it correlation with the central for Hegel’s philosophy intuition of history as a complete whole. The research employs a set of historical-philosophical methods, as well as comparative analysis of the historical-cultural phenomena. In translation of the Hegelian text, the author resorts to etymology for clarification of the available Russian translations.

注释,注释: Предметом исследования являются методология и практика историко-философской деятельности, нашедшие отражение в книге И. А. Ильина "Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека". Автор стремится продемонстрировать, что в историко-философской концепции И. А. Ильина содержатся положения, которые могут быть адекватно поняты с учётом развития герменевтики в XIX-XX вв. Специальное внимание уделяется отношению И. А. Ильина к романтической герменевтике и концепции "предметного понимания". Исследование построено на основе комплекса традиционных историко-философских методов, герменевтической методологии и традиции сравненительного анализа историко-культурных феноменов. В статье обосновывается положение о том, что основные герменевтические идеи историко-философской концепции И. А. Ильина о необходимости самостоятельного видения исследователем предмета, получившего отражение в философской концепции, и необходимости воспроизведения "душевно-духовного опыта" философа как условий понимания его учения сочетаются лишь на основе метода "опыта сознания", разработанного в "Феноменологии духа".

Abstract: The subject of this research is the methodology and practice of the historical-philosophical activity reflected in the book by I. A. Ilyin “The Philosophy of Hegel as a Doctrine of the Concreteness of God and Humanity”. The author attempts to demonstrate that Ilyin’s concept contains the ideas that can be adequately understood considering the development of hermeneutics in the XIX-XX centuries. Special attention is given to Ilyin’s attitude towards romantic hermeneutics and the concept of “substantive understanding”. The research is based on a set of the traditional historical-philosophical methods, hermeneutic methodology, and the tradition of comparative analysis of historical-cultural phenomena. The article substantiates a thesis that the fundamental hermeneutic ideas of historical-philosophical concept of I. A. Ilyin on the need for independent vision of a subject that received reflection in the philosophical concept, and the necessity of reproducing the “soulful-spiritual” experience of the philosopher, as the conditions for understanding his doctrine, connect only through the method of “consciousness' experience” formulated in the “Phenomenology of Spirit”.

注释,注释: Предметом исследования является гегелевская концепция познания истории культуры, рассматриваемая с учётом различия "реконструкции" и "интеграции" как основных подходов к проблеме исторического познания в рамках философской герменевтики. Автор выделяет феноменологическую, спекулятивную и прагматическую модели осмысления истории культуры, последовательно выходившие на первый план в творчестве философа в процессе эволюции его представлений о строении системы философии, а также определяет предпосылки влияния модели познания истории культуры, представленной в "Феноменологии духа", на становление концепции философской герменевтики. Исследование основывается на использовании комплекса традиционных историко-философских методов, компаративного, герменевтического методов, элементов логической и историко-культурной реконструкции. Избранная точка зрения на специфику осмысления истории культуры в философии Гегеля позволяет выделить основные модели гегелевского историзма и поставить вопрос об основании их единства. Автор приходит к выводу о том, что разработанная в "Феноменологии духа" концепция "интеграции" сохраняла фундаментальное значение для философии Гегеля на всём протяжении его творчества.

Abstract: The subject of this research is the Hegelian concept of history of culture examined with consideration of the difference between “reconstruction” and “integration” as the key approaches towards the problem of historical knowledge within the framework of philosophical hermeneutics. The author highlights the phenomenological, speculative, and pragmatic models of understanding of the history of culture, which sequentially came into the fore in philosopher’s works during the evolution of his views upon the structure of the system of philosophy, as well as determines the prerequisites of the impact of the model of knowledge of the history of culture presented in the “Phenomenology of Spirit” upon the establishment of the concept of philosophical hermeneutic. The selected point of view on the specificity of understanding of the history of culture in Hegel’s philosophy, allows defining the main models of Hegelian historicism, as well as pose a question about the formation of their unity. The author concludes that the formulated in the “Phenomenology of Spirit” concept of “integration” retained the fundamental meaning for Hegel’s philosophy throughout his entire creative path.

注释,注释: Предметом исследования являются особенности метода гегелевского учения о Субъективном духе, обусловленные присутствием в тексте указаний на точку зрения автора и читателя ("мы", "для нас"), необходимых для организации повествования и выстраивания сюжета произведения. Основное внимание в статье уделяется демонстрации неизбежности использования указанных элементов метода "Феноменологии духа" в первом разделе "Философии духа". Автор обращает внимание также на то, что прецедент обращения к феноменологическому методу в процессе изучения образов духа имел место уже в ранних (йенских) набросках философа. Исследование основывается на использовании комплекса традиционных историко-философских и герменевтических методов, а также некоторых элементов методов логической и историко-культурной реконструкции. Новизна исследования заключается в том, что в статье впервые обращается внимание на присутствие в тексте "Философии духа" элементов метода, естественных для "Феноменологии духа", но не соответствующих гегелевскому замыслу "Энциклопедии", а также в анализе наиболее вероятных причин указанных особенностей метода "Философии духа". Автор приходит к выводу, что использование в "реальной философии" феноменологического метода связано с тем, что её предметность может быть структурирована и описана лишь через соотнесение с сознанием, которое видит не только сам предмет, но и его происхождение, и способно определить направление его эволюции.

Abstract: The subject of this research is the peculiarities of the method of Hegelian teaching about subjective spirit, substantiates by the presence of references to the author’s and reader’s point of view (“us”, “for us”) necessary for organization of narration and structuring the oeuvre’s storyline. Main attention is given to demonstration of the inevitability of suing the indicated elements of methods of the “Phenomenology of Spirit” in first chapter of the “Philosophy of Spirit”.  The author also turns attention towards the fact that the precedent of referring to phenomenological method in the process of studying the images of spirit took place in the early sketches of the philosopher. The scientific novelty consists in bringing to notice the presence in the text of “Philosophy of Spirit” of elements natural to the “Phenomenology of Spirit”, but disharmonious with the Hegelian concept of “Encyclopedia”, as well as in analyzing the most probable reasons of the indicated peculiarities of the method of “Philosophy of Spirit”. A conclusion is made that the use of “actual philosophy” of phenomenological method is associates with the fact that its thingness can be structured and describes only through correlation with consciousness, which sees not only the subject itself, but also its origin, and is able to determine the direction of its evolution.

注释,注释: В статье предлагается анализ избранных глав работы Г. Г. Шпета «Мудрость или разум?», ставящий своей целью разграничение трёх групп аргументов, которые российский мыслитель выдвигает в качестве обоснования возможности философии как «чистого знания», и их оценку с точки зрения современных представлений о специфике философского знания. Первые две группы, связанные с близостью Шпета к феноменологическому движению и его представлениями о месте философии в мировой культуре, можно считать «субъективными», определёнными личными предпочтениями автора. Вывод о состоятельности концепции Шпета зависит от оценки тех аргументов, которые обозначены в статье как «универсальные», не зависящие от обстоятельств времени и выбора автора. Статья подготовлена на основе использования комплекса традиционных историко-философских методов, а также методов логической и историко-культурной реконструкции, позволяющих оценить значимость предложенной Шпетом концепции философии как «чистого знания» для современной философии. В статье выявляется близость разделяемой Шпетом концепции феноменологической философии принципам гегелевской "Феноменологии духа", которая в эпоху завершения классической европейской философии выступала в качестве основания философии как "чистого знания" ("Системы науки"). Наряду с этим автор вскрывает различия двух концепций феноменологии, которые делают невозможным для Шпета возвращение к искомому идеалу философии и побуждают признать важную роль внетеоретических составляющих философии ("мудрости").

Abstract: This article suggest the analysis of the selected chapters of G. G. Shpet’s work “Wisdom or Reason”, which goal lies in demarcation of the three groups of arguments that the Russian thinker proposed as a substantiation of the ability of philosophy as a “clear knowledge”, as well as their assessment from the perspective of the modern perceptions about the specificity of philosophical knowledge. The first two groups associated with Shpet’s proximity to the phenomenological movements and his ideas about the place of philosophy in the world culture, can be considered “subjective”, certainly personal preferences of the author. The conclusion on the consistency of Shpet’s concept stands on the evaluation of the arguments that are addressed in the article as “universal”, independent from the circumstances of time and choice of the author. The article highlights the closeness the shared by Shpet concept of phenomenological philosophy with the principles of Hegelian “Phenomenology of Spirit”, which in the era of accomplishment of the classical European philosophy, manifested as the foundation for philosophy as a “clear knowledge” (“System of sciences”). The author also reveals the differences of the two concepts of phenomenology, which make it impossible for Shpet to return to the initial ideal of philosophy and encourage admitting the important role of the extratheoretical components of the philosophy (“wisdom”).

注释,注释: Предметом статьи является оригинальная интерпретация гегелевской философии, предложенная А.Д. Власовым два десятилетия назад, однако, до сих пор остающаяся невостребованной в отечественной историко-философской науке. Автор характеризует особенности формы и содержания труда А.Д. Власова и выделяет те его аспекты, которые способны в наибольшей степени активизировать исследования гегелевского наследия российскими историками философии. В частности, специально рассматриваются представления А.Д. Власова о границах системы философии Гегеля, её составе, особенностях структуры предметности "Феноменологии духа" и её метода. Статья подготовлена на основе использования комплекса традиционных историко-философских методов, позволяющих описать и проанализировать ключевые особенности одного из необычных произведений отечественной историко-философской науки прошлого века. В статье впервые анализируется гегелеведческая концепция, существенно отличающаяся как от марксистского подхода к изучению философии Гегеля, господствовавшего в советское время, так и от "научного гегелеведения" последних десятилетий, в рамках которого отрицается возможность постановки вопроса о "синхронных" связях в гегелевской системе философии. Автор стремится доказать, что использование предложенных А.Д. Власовым идей может способствовать переосмыслению теоретического содержания гегелевской философии и её места в истории философии и культуры.

Abstract: The subject of this article is the original interpretation of Hegelian philosophy, which was suggested by A. D. Vlasov two decades ago, but remains non-demanded within the Russian historical-philosophical science. The author gives characteristic to the peculiarities of the forms and content of A. D. Vlasov’s work, as well as highlights certain aspects that can activate the research of Hegelian heritage by the Russian historians of philosophy. The article particularly examines A. D. Vlasov’s ideas on the boundaries of Hegel’s philosophical system, its composition, specificities of the structure of thingness of the “Phenomenology Of Spirit” and its method. This work is first to analyze the Hegelian-studies concept that significantly differs from Marxist approach towards examination of Hegel’s philosophy dominant during the Soviet time, as well as the “scientific Hegelian studies” of the latest decades, within the framework of which is rejected the possibility of raising a question about the “synchronic” connections in Hegelian system of philosophy. The author attempts to prove that the application of suggested by A. D. Vlasov ideas can contribute into rethinking of the theoretical content of Hegelian philosophy and its place within the history of philosophy and culture.

注释,注释: В статье исследуется отношение А. Ф. Лосева к трансцендентальному пониманию бытия в философии Гегеля. Отталкиваясь от наблюдения В. П. Троицкого, согласно которому русский философ избегает использовать понятие «конкретность», автор выявляет позицию А. Ф. Лосева в отношении гегелевской философии и указывает на особенности русской философии в мировом историко-философском процессе. Специальное внимание уделяется анализу гегелевской концепции структуры суждения и учению А. Ф. Лосева о соотношении символа и художественного образа. Исследование основывается на методологии историко-философского и историко-культурного анализа, в процессе изучения философских концепций Гегеля и А. Ф. Лосева используются герменевтический и компаративистский методы. Автор доказывает, что отмеченная российским исследователем особенность использования А. Ф. Лосевым философской терминологии вызвана не случайными факторами, а его принципиальной позицией по ключевой проблеме онтологии. В процессе решения этой задачи впервые в научной литературе выявляются особенности эстетических учений немецкого и русского философов, обусловленные их онтологическими предпочтениями, а также реконструируется историко-культурный контекст обнаруживающихся между ними различий в оценках возможности философского познания Абсолюта.

Abstract: This article explores the relation of A. F. Losev to the transcendental understanding of being in the philosophy of Hegel. Basing on the observation of V. O. Troitsky, according to which the Russian philosopher avoids using the notion of “haecceity”, the author reveals the position of A. F. Loves regarding Hegel’s philosophy, as well as underlines the specificities of Russian philosophy in the global historical-philosophical process. Special attention is given to the analysis of Hegel’s concept of the structure of reasoning, as well as Losev’s doctrine on correlation of the symbol and artistic image. The author proves that the noted by the Russian researcher peculiarity of Losev’s use of the philosophical terminology is caused by the nonrandom factors, but rather its fundamental position on the key issue of ontology. For the first time in scientific literature, the author reveals the peculiarities of the aesthetical doctrines of the German and Russian philosophers that are substantiated by their ontological preferences. This work also reconstructs the historical-cultural context of the differences, detected between the philosophers, in the assessments of opportunity regarding the philosophical cognition of the Absolute.

注释,注释: В статье обосновывается предположение, что в заключительной части «Введения» к «Феноменологии духа» Гегеля сохраняется опечатка, не замеченная ни самим философом, ни исследователями его творчества. В процессе решения этой задачи анализируются структура феноменологической предметности и динамика "опыта сознания", особенности языка и стиля "Феноменологии духа", исторические и биографические факты творчества философа, значимые для адекватного понимания замысла произведения, а также конъектура, предложенная в рассматриваемом фрагменте в конце прошлого века Георгом Лассоном. Изучение обнаруженной в гегелевском тексте трудности основывается на оригинальном авторском понимании специфики феноменологического повествования, в котором последовательно различаются точка зрения наблюдающего сознания (автора и читателя) и точка зрения сознания-объекта. В статье используется также совокупность герменевтических методов и приёмов, позволяющая реконструировать смысл принципиально важного для понимания "Феноменологии духа" фрагмента Введения. В статье предлагается решение одной из значимых трудностей в тексте "Феноменологии духа", которая до сих пор не анализировалась ни в отечественной, ни в зарубежной историко-философской литературе. Полученный результат демонстрирует методологическую эффективность развиваемой автором на протяжении многих лет интерпретации "Феноменологии духа" Гегеля.

Abstract: This article substantiates the opinion that the end of “Introduction” to the “Phenomenology of Spirit” by Hegel contains a mistype, which by the philosopher nor by the researchers of his works. During the process of solution of this task, the author analyzes the structure of the phenomenological thingness and the dynamics of the “experience of consciousness”; specificities of language and style of the “Phenomenology of Spirit”; historical and biographical facts of the philosopher’s creative path that important for the proper understanding of the composition’s concept; as well as the conjecture suggested in the examined piece in the end of the previous century by Georg Lasson. The study of the detected in Hegel’s text difficulty is based on the author’s original understanding of the specificity of the phenomenological narration, in which he gradually distinguish the point of view of the observing consciousness (of the author and the reader) from the point of view of the consciousness-object. This article presents the solution for one of the most significant difficulties in the text of the “Phenomenology of Spirit”, which is yet to be analyzed within the Russian and foreign historical-philosophical literature. The acquired result demonstrates the methodological efficiency of the developed over the years author’s interpretation of Hegel’s “Phenomenology of Spirit”.

注释,注释: В статье обсуждаются возможные пути уточнения существующих переводов "Феноменологии духа" Гегеля на русский язык. Автор анализирует различия между первым и вторым переводами, а также указывает на необходимость учёта стилистических особенностей описания опыта сознания в передаче гегелевской мысли. Специальное внимание уделяется проблеме статуса философских категорий в гегелевском тексте, соотношения речи наблюдающего сознания и наблюдаемого сознания, способах разграничения в повествовании предмета сознания (существования) и его определённости (знания). Методология исследования основывается на историко-философской реконструкции диалогического характера «Феноменологии духа», учёте грамматических и стилистических особенностей немецкого и русского языков, анализе места философских категорий в современном философском дискурсе. Впервые в отечественной историко-философской литературе обосновывается необходимость разграничения в переводе "Феноменологии духа" речи наблюдающего и наблюдаемого сознания и анализируются возможности передачи в русском переводе описания предмета сознания и его определённости, благодаря чему закладываются концептуальные основы для принципиально нового перевода "Феноменологии духа".

Abstract: This article discusses the possible ways of improvement of the existing translations of Hegel’s “Phenomenology of Spirit” into the Russian language, as well as underlines the necessity to consider the stylistic specificities of description of the experience of consciousness in transmission of Hegelian thought. Special attention is given to the problem of status of the philosophical categories in Hegel’s text, correlation between the speech of observing consciousness and observed consciousness, ways of distinguishing in narration of the subject of consciousness (existence) from its certainty (knowledge). Because of this, the conceptual foundation for the crucially new translation of the “Phenomenology of Spirit” is being established.  The methodology of this research is based on the historical-philosophical reconstruction of the dialogical character of “Phenomenology of Spirit”, consideration of the grammar and stylistic peculiarities of the German and Russian languages, as well as analysis of the role of the philosophical categories in the modern philosophical discourse.

注释,注释: В статье обсуждается проблема соотношения нравственности и религии с учётом концепции «трансцендентного эгоизма» К.Н. Леонтьева и споров о месте морали в культуре, которые велись в России конца XIX века в связи с творчеством Ф.М. Достоевского и других русских писателей. Автор выявляет специфику нравственного и религиозного сознания, указывает на проблематичность представления о возможности их гармоничного сочетания, обосновывает необходимость обращения к анализу существовавших в истории культуры оценок проблемы соотношения нравственности и религии для понимания процессов, происходящих в современном российском обществе. В статье используются методы историко-философской реконструкции и анализа, герменевтический метод, сравнительно-исторические и социологические методы. Автор указывает на необходимость учёта универсальности нравственного сознания, которое препятствует интерпретации морали в качестве одного из элементов религиозной культуры. Новаторский характер предпринимаемого обсуждения проблемы соотношения нравственности и религии проявляется в соотнесении концепции "трансцендентного эгоизма" с подходом "автономной этики" к обоснованию нравственности и привлечении широкого историко-философского и историко-культурного контекста.

Abstract:  This article discusses the problem of correlation between ethics and religion, considering K. N. Leontiev’s concept of “transcendental egoism” and the disputes about the role of moral in culture, which took place in Russia of the late XIX century due to the works of Dostoevsky and other Russian writers. The author determines the specificity of ethical and religious consciousness, underlines the difficulty of their possible harmonic combination, and substantiates the necessity of turning to the analysis of the existed in the history of culture assessments of the problem of correlation between ethics and religion for better understanding of the processes that appear in the modern Russian society.  The author points out the need for consideration of the universality of ethnical consciousness, which hinders the interpretation of the moral as one of the components of religious culture. The innovative character of the conducted analysis manifests in comparison of the concept of “transcendental egoism” with the approach of “autonomous ethics” towards the substantiation of morality and utilization of the extensive historical-philosophical and historical-cultural context.  

注释,注释: Предметом исследования является поиск оптимального сочетания творческих и биографических составляющих в отражении жизненного пути философов на примере Гегеля. Значимость решения этой задачи связана с неприемлемостью в историко-философской науке как подмены анализа внутреннего содержания философских учений воспроизведением биографических и социально-исторических связей, так и игнорирования "жизненных" аспектов в описании творчества философа. В частности, в статье указывается на связь эволюции гегелевского проекта системы философии с преподавательской деятельностью мыслителя, которая побуждала его к переходу от проекта "Системы науки" к энциклопедической модели построения системы философии. Основу методологии исследования составляет историко-философская реконструкция внутреннего содержания философских текстов, рассматриваемых как концептуальные образования, жизнь которых в культуре уже не может объясняться из биографического и исторического контекста их возникновения. В исследовании используются также описательно-биографический и герменевтический методы. Новизна исследования обусловлена необходимостью уточнения сложившихся в историко-философской науке подходов к описанию жизни мыслителя. Делая акцент на содержательных аспектах гегелевского творчества как основе его "концептуальной биографии", автор понимает опасности, связанные с односторонним проведением подобного подхода. В этой связи предпринимается реконструкция связей биографических фактов с внутренним содержанием его важнейших произведений, прежде всего, "Феноменологии духа".

Abstract:  
The subject of this research is the search for the optimal combination of the creative and biographical components in reflection of a life path of the philosophers based on the example of Hegel. The importance of solution of this task is associated with the unacceptability within the historical-philosophical science of the replacement of analysis of the inner content of the philosophical doctrines by the reproduction of the biographical and socio-historical connections, as well as disregard for the “vital” aspects in description of the philosopher’s creative work. In particular, the article underlines the connection between the evolution of the Hegelian project of the system of philosophy with the teaching activity of the thinker, which encouraged to shift from the project “System of Science” to the encyclopedic model of building the system of philosophy. The scientific novelty is substantiated by the need for clarification of the established within the historical-philosophical science approaches to the description of the life path of the thinker. Making an accent on the meaningful aspects of Hegel’s creative work as the basis of his “conceptual biography”, the author understands the dangers associated with the unilateral execution of such approach. In this regard, the author attempts to reconstruct the connections of the biographical facts with the inner content of Hegel’s most important compositions, first and foremost – the “Phenomenology of Spirit”.
 

注释,注释: В статье рассматриваются изменения в форме и стиле философского письма в культуре последних двух столетий, доказывается принципиальная важность обращения к опыту осмысления соотношения между мыслью и словом в послекантовской философии, указываются причины обострённого интереса современной философии к поиску новых форм выражения, описываются новые факторы, влияющие на положение философии в культуре, демонстрируется необходимость анализа взаимодействия понятийных и образных средств в философии Канта, немецких романтиков и Гегеля. Используются методы историко-философской реконструкции и анализа, сравнительно-исторические и социологические методы, определяются направления эволюции методов философии и способов их воплощения в философских текстах. Раскрывается методологическая и стилистическая уникальность «Феноменологии духа», в которой поиски образа нового аутентичного языка философии основываются на изучении «опыта сознания», синтезирующего материал различных видов духовной деятельности человека. Подчёркивается злободневность обращения философского сообщества к рассматриваемой проблематике в связи с изменениями социальных и информационных условий существования философии в культуре и необходимостью поисков нового образа философского текста и форм коммуникации в философском сообществе.

Abstract: The article is devoted to the transformation of the form and style of philosophical writing in culture over the past two centuries. The author of the article demonstrates the crucial importance of appealing to the experience of discussing the relationship between thought and word in philosophy after Kant, describes new factors influencing philosophical provisions in culture and emphasizes the need for the analysis of the relationship between conceptual and expressive means in the philosophy of Kant, German romanticists and Hegel. In his research the author has used the methods of historical and philosophical reconstruction and analysis, comparative historical and sociological methods and defined the main trends in the evolution of philosophical methods and the means of their expression in philosophical texts. The researcher proves the methodological and stylistic singularity of the Phenomenology of Spirit where the search for a new image of the authentic language of philosophy is based on studying the 'experience of mind' synthesizing the material obtained through spiritual human activity. The author underlines that these are the nettlesome issues for the philosophical community today due to the changed social and information environment as well as the need to find a new image of philosophical writing and communication within the philosophical community.