注释,注释: Статья посвящена анализу мазохистского характера в творчестве американской исследовательницы К. Хорни. Рассматривая эту концепцию, автор проводит различие между пониманием мазохизма в классическом психоанализе и неофрейдизме. З. Фрейд связывал генезис этой психологической структуры с тайной детского психосексуального развития. Однако он вовсе не сводил суть мазохизма к сексуальному феномену, как считала Хорни. В противовес Фрейду Хорни рассматривает мазохизм в социальном контексте. Его суть она усматривает в конфликте личностей. В процессе жизни люди демонстрируют разные установки – приобщение к реальности или бегство от неё, усиление личностного ядра или устранение индивидуальности. Специфику мазохизма К. Хорни усматривает в эскапизме, в устранении личностного начала. При такой трактовке снимается главный парадокс мазохистского характера – сочетание страдания и наслаждения. В статье используются психологические методы анализа установок и механизмов. Автор прибегает также к применению методов философской антропологии. Опирается на методы неофрейдизма и учитывает в этом аспекте достижения социальной психологии. Новизна статьи в попытке целостной характеристики концепции мазохизма у К. Хорни. Впервые в отечественной философской и психологической литературе дается развёрнутая аналитическая оценка её взглядов. Сопоставляя фрейдистскую и неофрейдисткую трактовку мазохизма, автор обращает внимание на ошибки К. Хорни в оценке этого феномена.

注释,注释: Тема страдания в постмодернизме получила разностороннюю характеристику. По разному поводу и с разными целями к этой проблеме обращались Ж. Батай, Ж. Бодрийяр, Ж. Делёз, С. Жижек, Ж.-Ф. Лиотар. Философы стремились найти истоки страдания, причины всеохватности этого чувства, выявить социальное измерение данного переживания, сравнить мазохизм с садизмом. В статье показано, что тема садизма получила широкое толкование в связи с изучением феномена власти. Мыслители пытались найти в работах классической философии обоснование властолюбия и дать широкое толкование насилию. Властолюбие всеохватно. Все люди готовы подчинить себе других. Никто не отказывается от власти добровольно. Жертва мечтает стать палачом. Методы анализа связаны с философской антропологией. В статье показано, что насилие и покорность выражают суть человеческой природы. В этом смысле между ними существует внутреннее родство. Кроме того, в статье использован метод историзма. Он позволил сопоставить концепции постмодернистов с классической философией. Новизна статьи обусловлена тем, что автор объясняет причины интереса постмодернистов к феномену насилия. Поэтому выявился огромный интерес к личности маркиза де Сада. Вслед за постмодернистами автор сопоставляет этику Канта и де Сада. Садизм и мазохизм не являются отдельно существующими феноменами. Жертва обнаруживает палаческие качества, а палач ищет наслаждения. Садист отличается одержимостью, а мазохист соглашательством. В статье отмечается парадоксальная логика этих характеров. Мазохист ищет удовольствия в страдании, а садист – в неукротимой власти.

Abstract: The suffering subject in a postmodernism received the versatile characteristic. Differently to an occasion and Zh. Bataille, Zh. Bodriyyar, Zh. Delyoz, S. Zhizhek, Zh.-F. Liotar handled the different purposes to this problem. Philosophers sought to find sources of suffering, the reason of an inclusiveness of this feeling, to reveal social measurement of this experience, to compare masochism to a sadism. In article it is shown that the subject of a sadism received broad interpretation in connection with studying of a phenomenon of the power. Thinkers tried to find justification of love of power in works of classical philosophy and to give broad interpretation to violence. Love of power is all-embracing. All people are ready to subordinate themselves others. Nobody refuses the power voluntary. The victim dreams to become the executioner. Methods of the analysis are connected with philosophical anthropology. In article it is shown that the violence and humility express an essence of a human nature. In this sense between them there is an internal relationship. Besides, in article the historicism method is used. It allowed to compare concepts of postmodernists with classical philosophy. Novelty of article is caused by that the author explains the reasons of interest of postmodernists in a violence phenomenon. Therefore huge interest in the identity of the marquis de Sade came to light. After postmodernists the author compares Kant and de Sade's ethics. The sadism and masochism aren't separately existing phenomena. The victim finds cruel qualities, and the executioner looks for pleasures. The sadist differs in obsession, and the masochist in conciliation. In article the paradoxical logic of these characters is noted. The masochist looks for pleasures in suffering, and the sadist – in unrestrained power.

注释,注释: Автор пытается показать, почему в нашу эпоху глобализации и торжества информационного общества страдание продолжает окрашивать жизнь многих людей, что делает эту проблему актуальной для философского анализа. Причину столь интенсивного интереса к данной теме автор связывает с преображением философско-антропологической парадигмы. Классическая философская антропология рассматривала человека как смертное создание, призванное всем опытом своей жизни преодолеть жизненные испытания. Поэтому страдание трактовалось как неизбежный спутник человеческого бытия и как своеобразное выражение человеческой природы. Однако в условиях потребительского общества антропологическая тема обрела другие смыслы. В общественном сознании укрепилось убеждение, что страдание является просто отрицательным переживанием и его нужно избегать, добиваться, чтобы жизнь отвечала идеалам гедонистической этики. Метод анализа в статье подчинен историческому принципу. Автор стремится показать, что тема страдания была предметом осмысления в различные эпохи и содержала разные смыслы. Кроме того, автор опирается на методологию философской антропологии. Тема страдания, как правило, трактуется в соответствии с философско-антропологической парадигмой. Новизна статьи заключается в попытке показать принципиальное различие в трактовке страдания в классической и современной философией. Критическому анализу подвергнуты современные концепции деантпропологизации и дебиологизации человека. Сторонники трансгуманизма без критического анализа рекламируют идеи человеческого бессмертия, освобождения от всех страданий и торжества гедонизма.

Abstract: The author tries to show why in our era of globalization and a celebration of information society suffering continues to paint life of many people that does this problem actual for the philosophical analysis. The author connects the reason of so intensive interest to this subject with transformation of a philosophical and anthropological paradigm. The classical philosophical anthropology considered the person as the mortal creation urged by all experience of the life to overcome vital tests. Therefore the suffering was treated as the inevitable satellite of human life and as a peculiar expression of a human nature. However in the conditions of consumer society the anthropological subject found other meanings. In public consciousness the belief became stronger that the suffering is simply negative experience and he need to avoid, achieve that life answered ideals of hedonistic ethics. The analysis method in article is subordinated to the historical principle. The author seeks to show that the subject of suffering was a judgment subject during various eras and contained different meanings. Besides, the author relies on methodology of philosophical anthropology. The subject of suffering is, as a rule, treated according to a philosophical and anthropological paradigm. Novelty of article consists in attempt to show basic distinction in treatment of suffering in classical and modern philosophy. Modern concepts of a deantpropologization and debiologization of the person are subjected to the critical analysis. Supporters of transhumanity without critical analysis advertize ideas of human immortality, release from all sufferings and a hedonism celebration.