注释,注释: Цифровая трансформация современного российского общества требует внедрения новых сетевых инструментов взаимодействия, преобладающими среди которых являются блокчейн-системы. Криптографическое преобразование информации позволяет некоторым блокчейн-системам вырабатывать невзаимозаменяемые токены (NFT). С учетом такой возможности криптографически защищенные NFT-токены позволяют создавать уникальные цифровые образы различных объектов, которые не могут быть скопированы или подделаны. Эти технологические основания позволяют выдвинуть идею о переводе привычных документов на физических носителях (бумажный паспорт, пластиковое удостоверение) в форму NFT. Учитывая цели цифровой трансформации, принципы построения блокчейн-систем, а также сущностные признаки NFT, авторы выдвигают идею о том, что NFT может стать надежным способом хранения и защиты официальных документов. Вместе с тем российское право в настоящее время вопросы внедрения NFT-документов не регулирует. Поэтому авторами предлагается закрепить легальное понятие NFT-документа в положениях, определяющих статус отдельных официальных документов и порядок их выдачи. Под официальным NFT-документом, удостоверяющим юридически значимые факты, авторы предлагают понимать такой документ, который создается и выдается органами публичной власти либо уполномоченными организациями, и представляет собой уникальный набор метаданных, преобразованных криптографически. Для эффективного внедрения механизма выдачи NFT-документов и его своевременного совершенствования авторы предлагают провести правотворческий эксперимент по внедрению в оборот процедуры выдачи отдельных официальных документов в форме NFT, а в дальнейшем масштабировать результаты эксперимента с учетом анализа его результатов.

Abstract: The digital transformation of modern Russian society requires the introduction of new network interaction tools, the predominant among which are blockchain systems. Cryptographic transformation of information allows some blockchain systems to generate non-interchangeable tokens (NFT). Taking into account this possibility, cryptographically protected NFT tokens allows to create unique digital images of various objects that cannot be copied or shared. These technological grounds allow us to put forward the idea of translating the usual documents on physical media (paper passport, certificates) into the NFT form. Taking into account the goals of digital transformation, the principles of building blockchain systems, as well as the essential features of NFT, the authors put forward the idea that NFT can become a reliable way to store and protect official documents.
At the same time, Russian law currently does not regulate the implementation of NFT documents. Therefore, the authors propose to consolidate the legal concept of an NFT document in the provisions defining the status of individual official documents and the procedure for their issuance. By an official NFT document certifying legally significant facts, the authors propose to understand such a document, which is created and issued by public authorities or authorized organizations, and represents a unique set of metadata transformed cryptographically. For the effective implementation of the mechanism for issuing NFT documents and its timely improvement, the authors propose to conduct a law-making experiment to introduce into circulation the procedure for issuing individual official documents in the form of NFT, and further scale the results of the experiment taking into account the analysis of its results.

注释,注释: В настоящей статье автор анализирует многообразие перечней субъектов права законодательной инициативы в российских регионах. Автор проводит контент-анализ конституций (уставов) всех субъектов Российской Федерации, использует формально-юридический и сравнительный методы. По результатам исследования автор отмечает, что на региональном уровне право законодательной инициативы предоставлено 46 категориям субъектов, которые классифицированы в 4 группы: 1) органы государственной власти и должностные лица; 2) органы местного самоуправления и их объединения; 3) органы судебной власти и прокуратуры; 4) граждане и общественные объединения. Последняя группа отражает представителей гражданского и экспертного сообщества и включает 13 категорий субъектов. По результатам анализа научных работ, обобщения складывающейся юридической практики автором предложены понятия «гражданское участие в правотворческом (законодательном) процессе» и «экспертное участие в правотворческом (законодательном) процессе». Обобщив российский и зарубежный опыт гражданского и экспертного участия в законодательном процессе, автор подтверждает, что граждане с легкостью поддерживают идеи по изменению законодательства (голосуют за них), но при этом испытывают трудности в преобразовании таких идей в законопроекты. С учетом этого для увеличения профессионализма подготовки законопроекта и открытости его обсуждения автором предложена двухступенчатая модель гражданского и экспертного участия в законодательном процессе, которая предполагает: 1) на первом этапе разработку законопроекта, осуществляемую на принципе профессионализма, представителями экспертного сообщества и (или) общественными объединениями; 2) на втором этапе публичное обсуждение разработанного законопроекта с целью получения поддержки граждан. Автор призывает осуществлять публичное обсуждение законопроектов с применением цифровых технологий.

Abstract: In this article, the author analyzes the variety of lists of subjects of the right of legislative initiative in the Russian regions. The author conducts an analysis of the constitutions (charters) of all regions of the Russian Federation, uses formal legal and comparative methods. According to the results of the study, the author notes that at the regional level, the right of legislative initiative is granted to 46 categories of subjects, which are classified into 4 groups: 1) state authorities and officials; 2) local self-government bodies and their associations; 3) judicial authorities and prosecutor's offices; 4) citizens and public associations. The latter group reflects representatives of the civil and expert community and includes 13 categories of subjects. Based on the results of the analysis of scientific works, generalization of the emerging legal practice, the author proposed the concepts of "civil participation in the law-making (legislative) process" and "expert participation in the law-making (legislative) process". Summarizing the Russian and foreign experience of civil and expert participation in the legislative process, the author confirms that citizens easily support ideas for changing legislation (vote for them), but at the same time have difficulties in converting such ideas into draft laws. With this in mind, in order to increase the professionalism of the preparation of the bill and the openness of its discussion, the author proposed a two-stage model of civil and expert participation in the legislative process, which involves: 1) at the first stage, the development, taking into account the real needs of the draft law, carried out on the principle of professionalism, by representatives of the expert community and (or) public associations; 2) at the second stage, a public discussion of the draft law developed in order to obtain the support of citizens. The author focuses on the need to implement a public discussion of the bill using digital technologies.

注释,注释: В статье рассматривается правовое регулирование осуществления управленческой деятельности в проактивной форме. В отечественной управленческой практике проактивная деятельность получила распространение в 2019–2020 годах. В настоящей работе автор по результатам обзора научной литературы указывает, что содержание принципа проактивности, определенное в действующих нормативных правовых актах, отражает известные научные подходы. В результате контент-анализа нормативных правовых актов автор делает вывод, что в настоящее время принцип проактивности уже применяется в областях социального обеспечения, охраны здоровья граждан, налогового администрирования, государственного контроля. При этом автор предлагает расширить сферы применения и распространить принцип проактивности на сферы охраны общественного порядка, обеспечения бесперебойного снабжения коммунальными ресурсами, в дорожную деятельность.   Автор обобщает положения правовых актов, регулирующих проактивную управленческую деятельность, и предлагает структуру элементов ее правового закрепления. К числу элементов, которые должны быть определены правом, автор предлагает относить субъектов и объектов деятельности, а также содержание управленческого действия, в том числе технологии и инструменты, обеспечивающие проактивное управленческое воздействие. К числу нормативных правовых актов, в которых могут определяться соответствующие элементы, автор относит прежде всего административные регламенты предоставления государственных (муниципальных) услуг. Проведенный анализ показывает, что на момент выполнения исследования из 103 тысяч действующих на региональном и муниципальном уровнях административных регламентов только 575 (или 0,6%) закрепляют возможность или невозможность проактивного оказания услуг. Автор делает вывод, что в дальнейшем число таких правовых актов будет увеличиваться.

Abstract: This article examines the legal regulation of proactive form of exercising administrative activity. In the domestic practice, proactive activity became widespread in 2019–2020. Leaning on the analysis of scientific literature, the author underlines that the content of the principle of proactivity, defined in the existing normative legal acts, reflects the well-known scientific approaches. As a result of the content analysis of normative legal acts, the conclusion is drawn that the principle of proactivity is currently applied in the spheres of social security, public health, tax administration, and state control. The author offers to extend application of the principle of proactivity to the spheres of enforcement of public order, uninterrupted supply of public utilities, and road management. The article summarizes the provisions of legal acts that regulate proactive administrative activity and proposes the structure of elements of its legal consolidation. Among the elements that should be defined by law, the author suggests to include the subjects and objects of activity, as well as the content of administrative action, including technologies and instruments that ensure proactive administrative impact. The normative legal acts that may establish the corresponding elements are the administrative regulations for ensuring state (municipal) services. At the time of carrying out the research, out of 103,000 administrative regulations effective on the regional and municipal levels, only 575 ( 0.6%) indicate the ability or inability of proactive rendering of services. The conclusion is made that in the future the number of such legal acts would increase.

注释,注释: В статье приводятся результаты анализа правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации, регулирующих управленческую деятельность, подразумевающую использование социальных сетей. Автор отмечает, что рассматриваемый тип взаимодействия субъектов государственного управления с гражданами и организациями получает свое развитие и распространение.
Потребность в использовании субъектами государственного управления социальных сетей и мессенджеров в 2020–2021 годах многократно увеличилась, поскольку привычные «очные» формы взаимодействия были невозможны в условиях распространения новой коронавирусной инфекции. По результатам анализа автор отмечает значительный рост случаев регулирования использования социальных сетей (со 184 упоминаний в 2011 году до 3125 в 2020 году).   Отмечается, что использование социальных сетей в управленческой деятельности регулируется правовыми актами двух групп: актами, принятыми специально для регулирования использования социальных сетей, и актами, регулирующими иные отношения, но содержащими отдельные нормы об использовании социальных сетей. При этом в практике правового регулирования акты первой группы делятся на 2 вида: акты, устанавливающие порядок создания и ведения в социальных сетях аккаунтов (страниц) органов государственной власти, и акты, устанавливающие порядок работы с сообщениями (обращениями, публикациями), требующими реагирования, которые выявлены в социальных сетях. Автором обобщена структура соответствующих правовых актов, что дает основание для их дальнейшего исследования.

Abstract: This article provides the results of analysis of legal acts of the authorities of the constituent entities of the Russian Federation that regulate administrative activity involving the use of social networks. It is noted that such type of interaction between public authorities, citizens and organizations is gaining widespread. The need for using social networks and instant messengers by public authorities has increased in 2020–2021, since the traditional “face-to-face” communication was suspended due to the outbreak of COVID-19 pandemic. The acquired results indicate a significant increase in the instances of regulation of the use of social networks (from 184 mentions in 2011 to 3125 in 2020). It is noted that the use of social networks in administrative activity is regulated by the two groups of legal acts: 1) the acts adopted specifically for regulation of the use of social networks; 2) the acts that regulate other types of relations, but containing separate norms on the use of social networks. At the same time, in the practice of legal regulation, the first group of acts is divided into two types:: acts that establish the procedure for creating and maintaining accounts (webpages) of public authorities in social networks; and acts that establish the procedure for maintaining communication (appeals, publications in social networks) that require a response. The author summarizes the structure of the corresponding legal acts, which provides grounds for their further research.

注释,注释: В статье рассматривается правовое регулирование выявления в Интернет-ресурсах сообщений и публикаций граждан, требующих реагирования от органов государственной власти. Актуальность исследования обусловлена увеличением числа публикаций в Интернет-ресурсах, требующих реагирования, а также тем, что соответствующие правоотношения не входят в предмет регулирования Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Поскольку данная форма управленческой деятельности получила распространение в 2020 году и является малоизученной, в статье анализируется практика правового регулирования данных вопросов. Используя исторический, системно-структурный метод, автор анализирует принятые правовые акты. В результате автор делает вывод, что все правовые акты субъектов Российской Федерации по данному вопросу схожи. Такие акты определяют порядок выявления информации, требующей реагирования, порядок ее обработки и опубликования результатов рассмотрения. Автор анализирует структуру субъектов, участвующих в данной управленческой деятельности, делает акцент на привлечении к данному процессу негосударственных организаций. В условиях цифровизации управления для выявления сообщений и публикаций граждан, требующих реагирования, многими регионами используется автоматизированная система «Инцидент-менеджмент». Автор отмечает, что для совершенствования выявления сообщений и публикаций граждан, требующих реагирования, в субъектах Российской Федерации созданы Центры управления регионом. Анализ системы названных отношений позволяет продолжить изучение проблемных вопросов работы с Интернет-ресурсами – ложность информации, анонимность публикаций, необходимость быстрого реагирования и прочих вопросов.

Abstract: This article examines the legal regulation of detection of citizens’ communications on the Internet s that require a response from the government authorities. The relevance is substantiated by the increase in the number of publications on Internet that require a response, as well as by the fact that the corresponding legal relations are not regulated by the Federal Law “On the Procedure for Considering Appeals of the Citizens of the Russian Federation". Since such form of administrative activity obtained a wide circulation in 2020 and needs further research, analysis is conducted on the practice of legal regulation of the indicated questions. The author concludes that the legal acts of all constituent entities of the Russian Federation on this question are similar: they determine the procedure for detection of information that requires a response, its processing, and posting the results of consideration. Analysis is performed on the structure of the subjects engaged in this administrative activity; emphasis is placed on the involvement of nongovernmental organizations in this process. In the conditions of digitalization of administrative activity, many regions utilize the automated Incident Management System to facilitate coordination of all citizens’ communications that require a response. It is noted that the Regional Management Centers have been established for improving the process of detection of citizens’ communications that require a response. Analysis of the system of such relations between the government and the citizens allows continuing research on the problematic issues of working with the Internet resources – falsity of information, anonymous publications, need for immediate response, etc.