注释,注释: Включение Прибалтики в состав Московского государства началось в 1700-1721 гг. в ходе войны со Швецией привнесло в российскую правовую систему социо-территориальное пространство со сложной системой партикулярных источников права, отразившей прежнюю принадлежность народов и территории Прибалтики к Ливонской Конфедерации (XIII-XVI вв.), а затем Шведскому королевству (Эстляндия, Лифляндия). Включение Курляндии в состав Российской империи после третьего раздела Речи Посполитой в г. 1795 г. завершило процесс включения Прибалтики в состав России. Наслоения носителей правовой информации, пришедшие от прежней государственной принадлежности прибалтийских народов не способствовало интеграции местного права в правовую систему Российской империи и препятствовало нормальному развитию юридической практики. Предпринимаемые меры по наведению порядка в местных узаконениях до и после включения края в состав Российской империи в XVIII – первой четверти XIX успеха не имели. Важным этапом в становлении местного права в Прибалтике стала систематизация местных источников права в 1830 – середине 1840-х гг., завершившаяся изданием в 1845 г. первой и второй частей Свода ме¬стных узаконений губерний остзейских. В 1864 г. была издана третья часть свода, содержащая гражданско-правовые предписания партикулярного права. В 1840-1860-е гг. в Прибалтике было заменено на общероссийское уголовное и процессуальное законодательство. Указанные вопросы анализируются в данной статье.

Abstract: Inclusion of the Baltic regions into the Muscovy started in 1700 - 1721 during the war with Sweden, and it brought into the Russian legal system a social and territorial area with a complicated system of particular sources of law, reflecting its former inclusion into the Baltic territories of the Livonian Confederation (XIII - XVI centuries), and then into the Swedish Kingdom (Esthland, Livonia). Inclusion of the Kurland into the Russian Empire after the third separation of the Polish-Lithuanian Commonwealth in 1795 completed the inclusion of the Baltic provinces into the Russian Empire.  The various layers of legal information from the former states of the Baltic provinces did not facilitate integration of the local law into the legal system of the Russian Empire, and it was an obstacle to a normal development of legal practice. The measures taken to clarify the local laws both before and after the territories were included into the Russian Empire in XVIII - first quarter of XIX centuries were not successful.  Systematization of local sources of law in 1930 - mid-1940s was an important stage of formation of local law in the Baltic provinces, and in 1845 the first and second part of the Code of Local Laws of the Baltic provinces became an important stage of it as well.  In 1864 the third part of the Code was adopted, and it included civil law provisions of particular law. In 1840-1860 the criminal and procedural legislation of the Baltic provinces was substituted with the Russian legislation. The said issues became the subject of analysis in this article.

注释,注释: С включением в состав Российской империи народов Кавказа и Закавказья российская верховная власть в гражданско-правовой юрисдикции опиралась на местное грузинское право. Российской властью были предприняты меры по переводу на русский язык и санкционированию «грузинских законов» - Уложения царя Вахтанга, которые получили официальное издание Правительствующим Сенатом в 1828 г. Систематизация общероссийского законодательства в 1826-1832 гг. и введение в действие Свода гражданских законов подтолкнуло местную и центральную администрации к унификации партикулярного и общеимперского права. Александр II 20 октября 1859 г. утвердил решение Кавказского комитета о замене постановлений Уложения царя Вахтанга общими законами империи – в Свод законов гражданских Свода законов Российской империи были внесены основные положения грузинского права, отразившие частноправовые особенности края. С этого времени местное грузинское гражданское право прекратило свое самостоятельное действие, но учитывалось в общероссийском частноправовом регулировании.
В статье рассматриваются процессы использования грузинского местного гражданского права в регулировании частноправовых отношений на Кавказе в 1800-1850-е гг.

Abstract: When the peoples of Caucasia and Transcaucasia were included into the Russian Empire, the Russian government supported local Georgian law in the sphere of its civil law jurisdiction. The Russian government took measures to translate into Russian and sanction the "Georgian law", such as the Code of Prince Vakhtang, which was officially published by the Directing Senate in 1828. General codification of Russian legislation in 1826-1832 and introduction of the Code of Civil Laws moved the local and central administration towards unification of particular and general Empire law.  On October 20, 1859, Tsak Alexander the II had approved the decision of the Caucasian Committee to substitute the Code of Prince Vakhtang with the general laws of the Empire, and the key provisions of Georgian law, which reflected civil laws specificities of the region, were included into the Code of Laws of the Russian Empire.  From that time on the local Georgian law ceased to exist as an independent source, while it was included into general Russian private law regulation. The article concerns the processes regarding use of Georgian local civil law in the regulation of civil law relations in the Caucasus in 1800s - 1850s.

注释,注释: Присоединенные в 1654 г. к Российскому государству малороссийские земли – Украина и «области, присоединенные от Польши» в 1772-1807 гг. – Белоруссия и Литва (Западные губернии) образовали национальный регион с достаточно близкими к русскому праву действующими источниками права. Здесь действовали I и II Литовские Статуты с определенной спецификой. Малороссийское право, кроме указанных статутов, опиралось на магдебургское городское право, привилеи польских и литовских королей, тагетманские наказы. Право в Западных губерниях также не ограничивалось Литовскими Статутами – здесь действовало польско-литовское законодательство. Попытки систематизировать малороссийские источники права и составить их свод предпринимались со второй четверти XVIII в. В 1743 г. был подготовлен проект сводного акта с заглавием «Права, по которым судится малороссийский народ», не получивший санкции верховной власти. Вторая попытка упорядочить право в Западном крае была предпринята в связи с систематизацией общегосударственного законодательства в рамках Свода законов Российской империи и решением упорядочить отдельными сводами узаконения в национальных регионах. Последовало также официозное издание Литовского Статута. В 1830-1838 гг. II отделением Собственной е.и.в. канцелярии был подготовлен проект Свода местных законов Западных губерний, но и этот проект в связи с разнородностью источников и по политическим соображениям не получил императорского утверждения. Процесс унификации местного права Малороссии и Западных губерний отразил намерения российской верховной власти ликвидировать элементы самостоятельности в местном управлении данных территорий и унифицировать с общероссийским правовым регулированием. 1 января 1831 г. указ Сенату Николая I прекратил «на всем пространстве Белоруссии действие постановлений Статута Литовского», а указ от 25 июня 1840 г. – и на остальной территории Западного края с закреплением особенностей правового регулирования в Своде законов гражданских (т. 10 Свода законов Российской империи 1842 и 1857 гг.). Отдельные положения Литовского Статута в связи с особенностями гражданского оборота были сохранены лишь в Полтавской и Черниговской губерниях. Местное право в данном регионе практически прекратило свое существование.
В статье ассматриваются процессы, связанные с интеграцией населения и территории Малороссии, Белоруссии и Литвы в состав Российского государства, которые положили начало выделению партикулярного права в правовой системе России.

Abstract: The "Little Russia" lands (in 1654- Ukraine  and the provinces taken from Poland;  in 1772-1807 - Belarus and Lithuenia (the Western Provinces) formed a national region with the sources of law, which were rather close to the Russian law.  The 1 and 2 Lithuanian Statutes were in force in it with some specificities.  In addition to them the "Little Russia Law"  was based upon the Magdeburg city law, the privileges of the Polish and Lithuanian kings, etc. The law of the Western provinces was not limited to the Lithuanian Statutes.  The Polish and Lithuaninan legislation were in force there. The attemtps to codify the "Little Russia" sources of law and to make the Code were taken since the fourth quarter of XVIII century. In 1743 a draft of codified law was made, and it was entitled "The Judicial Laws of the People of Little Russia", but it was not sanctioned by the government. The second attempt to codify the laws of the Western provinces took place within the framework of the Code of Laws of hte Russian Empire and the attempts to codify legislations of some provinces in special codes.  The official publication of hte Lithuanian Statute had followed.  In 1830-1838 the 2nd Division of the Chancery of Her Magesty brought up a draft of the Code of Local Laws of the Western Provinces, but this project was not approved by the crown due to political reasons and vast variety of its sources.  The process of unification of the legislations of the Little Russia and the Western provinces reflected the will of the Russian governemnt to dissolve the independency elements in the local governments of these regions and to unify the legislation in accordance with the all-Russian laws.  On January 1, 1831 the by an Order to the Senate  Tsar Nicolas the 1st has terminated the application of the Lithuanian Status in Belarus, and by the Order of June 25, 1840 the Tsar terminated its application throughout the Western province, while specific provisions in the Code of Civil Laws  (Vol.10 of hte Laws of the Russian Emprie of 1842 and 1857) were provided for its regulation.  Some specific provisions of the Lithuanian Statute remained only in Poltava and Chernigov Provinces due to the specific of the civil turnover, and the local law in the region practically ceased to exist.  The article concerns the aspects regarding integration of the people and territories of the Little Russia, Belarus and Lithuanian in the Russian state, which formed the basis for singling out the particular law in the Russian legal system.

注释,注释: Бессарабия в составе Российской империи представляла социальное и территориальное пространство, в пределах которого начала формиро-ваться модель местного управления и права с явно выраженными авто-номистскими признаками в составе Российского государства. В данном ключе происходили и процессы интеграции бессарабского права в систе-му права Российской империи, которое в своем развитии прошло два этапа: первый (1812 – 1828 гг.) был связан с признанием действия мест-ного права Бессарабии как обособленной системы правовых предписа-ний, а второй (начиная с 1828 г.) – с унификацией законодательства в публично-правовой сфере и сохранением местного права в сфере право-вого регулирования исключительно гражданско-правовых отношений с изданием российской верховной властью специально для региона от-дельных общегосударственных узаконений. Данные вопросы и предпола-гается рассмотреть в статье.

Abstract: Bessarabia was a social and territorial entity within the Russian Empire, where the model of local self government with evident autonomy elements was formed in the Russian state. It influenced the processes of integration of hte Bessarabian law into the system of law of the Russian Empire, and it had two stages of development. On the first stage (1812-1828) the local law in Bessarabia was recognized as an autonomous system of legal norms, and on the second stage (starting from 1828) the legislation was unified in the public law sphere, while the local law remained in the system of civil law, and special laws were passed by the Russian government for this region.  The article concerns the above-mentioned issues.

注释,注释: В статье рассматриваются истоки, процессы формирования, развития и трансформации местного права Царства (Королевства) Польского в период его нахождения как национально-автономистского образования в составе Российской империи в период 1815-1917 гг. Авторы показывают влияние разделов Польского государства между Австрией, Пруссией и Россией второй половины XVIII в. на изменения в правовом регулировании на польских землях. Рассматривается ход введения французского законодательства - Кодекса Наполеона (гражданского кодекса) и Торгового кодекса в Варшавском герцогстве, созданном в 1807 г. Наполеоном Бонапартом. Особое внимание уделяется анализу местного права Царства Польского и процессам его интеграции правовую систему Российской империи и трансформациям источников права - Конституционному уставу (хартии) 1815 г. и его замене Органическим законом 1832 г., изменениям гражданского законодательства, подготовке и изданию Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1847 г. и др.

Abstract: This article deals with the origins of, the processes of the formation of, the development of, and changes to the laws of the Kingdom of Poland in the period of its existence as an autonomous ethnic territory of the Russian Empire between 1815 and 1917. The authors show how the division of the Polish state between Austria, Prussia and Russia in the second half of the 18th century brought about changes in the laws of the Polish land. The article considers the introduction of French law - the Napoleonic Code (Civil Code) - and the introduction of the Commercial Code to the Duchy of Warsaw, established in 1807 by Napoleon Bonaparte. Special attention is paid to the analysis of the laws of the Kingdom of Poland and the process of their integration into the legal system of the Russian Empire and the changes to the sources of law, such as the Constitutional Charter of 1815 being replaced by the Organic Act of 1832, changes in the civil law, the preparation and publication of the Penal Code in 1847.

注释,注释: Великое княжество Финляндское, вошедшее в состав Российской империи в 1808 г., стало первым социально-территориальным пространством в составе Российской империи, получившим и сохранившим до начала XX вв. полную локализацию государственно-правовой системы в рамках Российского государства. Установление границ Московского государства в XI-XVII вв. и присоединение части финских земель Шведского королевства к России в XVIII столетии обозначило проблему определения правового положения финнов в составе российских подданных, а создание в 1809 г. Великого княжества Финляндского – вопрос о местном финляндском праве и его системе. В статье рассматриваются процессы интеграции, показываются источники и изменения в партикулярном праве данного национального региона в составе российской империи.

Abstract: The Grand Principality of Finland was included into the Russian Empire in 1808, and it became the first social and territorial area in the Russian Empire, which recieved an upheld till early XX century complete localization of state and legal system within the framework of the Russian statehood.  Establishing the boundaries of the Muskovy in XI - XVII century and annexion of part of the Finnish lands of the Swedish Kingdom to Russia in XVIII century posed a problem of legal position of Finns as Russian citizens, and the formation of the Grand Principality of Finland posed a problem of local Finnish law within its system. The article is devoted to integration processes, the authors shows sources and changes in the particular law of this national region within the Russian Empire.