注释,注释: Предметом исследования являются законодательство о территориях традиционного природопользования и массив актов, устанавливающих права коренных народов на природные ресурсы, а также сложившаяся правоприменительная практика в сфере осуществления традиционной хозяйственной деятельности. Исследование нацелено на определение полноты реализации положений ст. 69 Конституции РФ в российском законодательстве и концептуальное обоснование тех изменений, которые требуются для создания механизма, гарантирующего реальное воплощение конституционного права коренных народов на сохранение традиционного образа жизни.
С помощью исторического и сравнительно-правового методов дана общая характеристика двух этапов развития института традиционного природопользования. В процессе исследования использованы также методы толкования, статистический, формально-логический, и иные методы. По результатам оценки федерального и регионального законодательства, правоприменительной практики (в том числе в части ответственности за нарушение правил пользования природными ресурсами) предлагается пересмотреть идеологическую доктрину, предопределяющую развитие отечественного законодательства в данной сфере, формулируются изменения, которые должны быть внесены в нормативно-правовое регулирование прав коренных народов на использование природных ресурсов при осуществлении традиционной хозяйственной деятельности. В результате исследования показано, что ориентация на ограничение экономики коренных народов натуральным обменом в корне противоречит тому, что лица из числа коренных народов практически лишены преференций на пользование природными ресурсами в местах исконного проживания. Доказана необходимость установить обязанность органов государственной власти предоставлять общинам земли, пригодные для ведения традиционной хозяйственной деятельности, в целях компенсации за ранее используемые ими, но занятые в настоящее время недропользователями, лесозаготовителями, промышленными или иными объектами.

Abstract: The subject of this research is the legislation on the territories of traditional natural resource management and array of regulations determining the rights of indigenous peoples to use natural resources, as well as the established law enforcement practice with regards to implementation of the traditional economic activity. The study aims to determine the full extent of realization of positions of the Article 69 of the Constitution of the Russian Federation in Russian legislation, as well as conceptual justification of the changes required for creation of the mechanism that guarantees realistic implementation of the constitutional right of the indigenous peoples to preserve their traditional way of life. The historical and comparative-legal methods allow giving general characteristics to the two stages of development of the institution of traditional natural resource management. Based on assessment of the federal and regional legislation, as well as the law enforcement practice (including the responsibility for unlawful natural resource exploitation), the author suggests to revise the ideological doctrine that predetermines the development of national legislation in this area; formulates the changes that should be introduced to the legal and regulatory framework of the rights of indigenous peoples to natural resource management in terms of realization of the traditional economic activity. The results of the research demonstrate that the orientation towards limitation of indigenous peoples economy to the natural exchange essentially contradicts the fact that the members of the indigenous peoples are practically deprived of the preference to natural resource management in their original habitat. It is proven that the need to establish the duty of the government authorities to provide the communities with land suitable for conducting traditional economic activity in order to compensate them for their original land that is now being used by mineral developers, loggers, industrial or other objects.

注释,注释: При реализации нового законодательного института конфликта интересов в деятельности депутата представительного органа муниципального образования возникли проблемы, связанные с отсутствием в российской правовой системе формальной определенности в процедуре выполнения депутатом обязанности уведомления о возникновении у него личной заинтересованности, которая может повлиять на осуществление им полномочий. Особенности статуса депутата, специфика выполняемой правотворческой деятельности обуславливают возникновение отличий института урегулирования конфликта интересов депутата представительного органа, в том числе в части процедуры, от подобного института на государственной (муниципальной) службе. Предметом исследования являются нормативные правовые акты, регулирующие порядок выполнения депутатами представительного органа муниципального образования обязанности по уведомлению о возникшем конфликте интересов. Акцент сделан на анализ возникающих возможных вариантов процедур уведомления, предопределяемых дифференциацией депутатской деятельности. Исследованию подвергаются факторы, подлежащие учету при определении субъекта уведомления и разрешения конфликта интересов депутата. Использован диалектический метод познания, а также системно-структурный, формально-логический и другие методы научного познания. Проведенное исследование позволило сделать вывод о том, что отсутствие на федеральном уровне правового регулирования общих положений порядка уведомления депутатом представительного органа муниципального образования о возникновении у него личной заинтересованности снижает результативность деятельности по противодействию коррупции, а также создает правовые риски политического внеправового воздействия на депутата, осуществляющего представительство интересов своих избирателей. Поэтому предлагается уполномочить регионального законодателя определить основные принципы, в соответствии с которыми должен быть в муниципальных правовых актах установлен порядок уведомления о конфликте интересов депутатом представительного органа муниципального образования.

Abstract: When implementing a new legislative institution of conflict of interest in the activities of a deputy of a representative body of a municipality, problems arose due to the lack of formal certainty in the Russian legal system in the procedure for a deputy to notify him of a personal interest that may affect his exercise of authority. The peculiarities of the status of a deputy, the specificity of the law-making activity being carried out cause the emergence of differences between the institution for settling the conflict of interests of a representative of a representative body, including in terms of the procedure from such an institution in the state (municipal) service. The subject of the research is the regulatory legal acts regulating the procedure for the deputies to perform the representative body of the municipality to notify about the occurrence of a conflict of interest. Emphasis is placed on the analysis of possible options for notification procedures, determined by the differentiation of parliamentary activities. The factors subject to consideration when determining the subject of notification and resolution of a conflict of interest of a deputy are subject to investigation. The dialectic method of cognition was used as well as the system-structural, formal-logical and other methods of scientific knowledge. The study made it possible to conclude that the absence at the federal level of legal regulation of the general provisions of the procedure for notifying a representative of a municipal body of a personal interest at a federal level reduces the effectiveness of anti-corruption activities, and also creates legal risks of political extra-legal influence on a deputy carrying out representation interests of their voters. Therefore, it is proposed to empower the regional legislator to determine the basic principles in accordance with which the procedure for notification of a conflict of interest by a deputy of a representative body of a municipality should be established in municipal legal acts.