注释,注释: Объектом исследования являются отношения, связанные с иностранным инвестированием в стратегические отрасли экономики, предметом – отношения, связанные с иностранным участием в сфере рыболовства.
Подробно рассматриваются: основания повышенного контроля иностранных инвестиций в сфере рыболовства; понятия «стратегическое хозяйственное общество, осуществляющее рыболовство», «иностранный инвестор», «группа лиц, в которую входит иностранный инвестор», используемые для целей регулирования отношений в сфере рыболовства; законодательные ограничения иностранного участия в сфере рыболовства; последствия нарушения правил об ограничении иностранного участия.
Особое внимание уделено вопросам толкования понятия «стратегическое хозяйственное общество», коллизиям при дополнении положений закона о группе лиц иностранного инвестора и введении требований о согласовании получения права на добычу (вылов) водных биоресурсов.
Методологическую основу исследования составили общелогические методы теоретического анализа, а также специальные формально-юридический, эмпирический методы и метод технико-юридического анализа. В результате исследования сформулированы следующие выводы об особенностях контроля иностранного участия в сфере рыболовства:
1) обоснованным является использование широкого подхода к понятию «стратегического хозяйственного общества», позволяющего признать таким общество вне зависимости от наличия (отсутствия) у него права на добычу (вылов) водных биоресурсов;
2) в отношении группы лиц действует правовой режим единого хозяйствующего субъекта и распространяются те же ограничения, что и на инвестора, действующего автономно;
3) в сфере рыболовства установлены более жесткие барьеры допуска иностранного участия, по сравнению с иными стратегическими отраслями;
4) при нарушении законодательства в рассматриваемой сфере одновременно применяются меры как гражданско-правового, так и административно-правового характера.

Abstract: The object of the study is the relations connected with foreign investment in strategic sectors of the economy, the subject is the relations connected with foreign participation in the sphere of fisheries. The following topics are considered in detail: the grounds for increased control over foreign investments in the sphere of fisheries; the concepts of «strategic economic entity engaged in fishing», «foreign investor», «group of persons, which includes a foreign investor», used for the purposes of regulating relations in the sphere of fisheries; legislative restrictions on foreign participation in the sphere of fisheries; consequences of violation of the rules on restricting foreign participation. Particular attention is paid to the issues of interpretation of the concept of «strategic economic entity», and to the interpretation of the law when applied to the foreign investor using the right to extract (catch) aquatic bioresources. The methodological basis of the study was formed by general logical methods of theoretical analysis, special formal-legal, empirical methods and the method of technical-legal analysis. The made the following conclusions regarding the specifics of foreign participation control in the fisheries sector: 1) it is justified to use a broad approach to the concept of a «strategic economic entity», which allows recognizing a company as such regardless of whether it has the right to extract (catch) aquatic biological resources; 2) the legal regime of a single economic entity applies to a group of persons and the same restrictions apply as to an investor acting autonomously; 3) in the fisheries sector, stricter barriers to foreign participation are established, compared to other strategic industries; 4) in case of violation of the legislation in the sector under consideration, measures of both civil and administrative nature are applied simultaneously.

注释,注释: Объектом исследования являются отдельные вопросы порядка осуществления иностранных инвестиций в стратегические отрасли экономики. Предмет исследования посвящен порядку осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, занимающие доминирующее положение на товарном рынке. Автор рассматривает вопросы необходимых регуляторных согласований сделок иностранных инвесторов по приобретению активов доминирующих субъектов, а также общих и особых правил определения факта наличия доминирующего положения у хозяйственных обществ, осуществляющих деятельность в различных сферах экономики.
Особое внимание уделяется вопросам применимости антимонопольных правил при осуществлении контроля иностранных инвестиций за приобретением активов доминирующих хозяйствующих субъектов. Методологическую основу исследования составили системный и формально-юридический методы, а также метод технико-юридического анализа. Основными выводами проведенного исследования являются утверждения о том, что исходя из конституционно значимых целей по обеспечению обороны страны и безопасности государства, российское законодательство предусматривает необходимость получения дополнительных регуляторных согласований иностранного участия в хозяйственных обществах, занимающих доминирующее положение на товарном рынке. По общему правилу, сделки иностранных инвесторов в отношении доминирующих хозяйствующих субъектов подлежат рассмотрению Правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в Российской Федерации. При этом не имеет значения балансовая стоимость активов и размеры выручки иностранного инвестора, группы лиц, в которую он входит, а также хозяйственного общества, приобретение активов которого планируется иностранным инвестором (группой лиц, в которую входит иностранный инвестор), в отличие от сделок, подлежащих согласованию в рамках антимонопольного контроля.
В отдельных случаях государственного контроля иностранных инвестиций применяются особые правила определения факта доминирования на рынке для некоторых хозяйствующих субъектов, отличающиеся от правил антимонопольного законодательства.

Abstract: The object of the study is certain issues of the procedure for foreign investments in strategic sectors of the economy. The subject of the study is devoted to the procedure for making foreign investments in business entities that occupy a dominant position in the commodity market.
The dominant economic entity has market power, which provides an opportunity to shape the economic environment by determining the number of market participants, the behavior of suppliers of goods (works, services) and their consumers.
The author examines the issues of necessary regulatory approvals of transactions of foreign investors for the acquisition of assets of dominant entities, as well as general antitrust and special rules for determining the existence of a dominant position in business entities operating in various sectors of the economy.
The methodological basis of the study was based on systematic and formal legal methods, as well as the method of technical and legal analysis.
The conclusions of the study are based on the constitutionally significant goals of ensuring national defense and state security, Russian legislation provides for the need to obtain additional regulatory approvals for foreign participation in business entities that occupy a dominant position on the market.
At the same time, the book value of assets and the amount of revenue of a foreign investor does not matter, a group of persons to which he belongs, as well as a business entity whose assets are planned to be acquired by a foreign investor (a group of persons to which a foreign investor belongs), unlike transactions subject to approval within the framework of antimonopoly control.
In some cases, the control of foreign investments applies special rules for determining the fact of market dominance for some business entities, which differ from the rules of antimonopoly legislation.

注释,注释: Объектом настоящего исследования являются некоторые вопросы порядка осуществления иностранных инвестиций в стратегические отрасли экономики.
Предметом исследования является «стратегическое хозяйственное общество» как объект инвестиционной деятельности.
В работе рассматриваются аспекты нормативно-правового определения «хозяйственного общества, имеющего стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства», особенности использования данного понятия в правоприменительной, в том числе судебной практике при осуществлении контроля иностранного участия в стратегических отраслях экономики.
Особое внимание уделяется роли стратегических хозяйственных обществ в обеспечении реализации стратегических национальных приоритетов, предусмотренных Стратегией национальной безопасности Российской Федерации, в зависимости от видов деятельности, которые они осуществляют или имеют потенциальную возможность для осуществления таких видов деятельности. Методологическую основу исследования составили общелогические методы теоретического анализа, а также специальные формально-юридический метод и метод технико-юридического анализа. По результатам исследования обоснован вывод о выходе правоприменителя за рамки буквального толкования нормативного определения «стратегического хозяйственного общества» и сформулировано новое понятие такого общества в значении Закона об иностранных инвестициях, под которым предлагается понимать «юридическое лицо, созданное на территории Российской Федерации, фактически осуществляющее и (или) имеющее возможность осуществлять на основании лицензии, иного разрешительного документа или договора, либо в связи с наличием у общества необходимых материально-технических и производственно-экономических ресурсов какой-либо из видов деятельности, имеющих стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства и реализации национальных приоритетов, предусмотренных Стратегией национальной безопасности Российской Федерации (в том числе выполнять работы, оказывать услуги, осуществлять поставку продукции, необходимые для осуществления иным юридическим лицом указанного вида деятельности)».
Данное определение необходимо предусмотреть непосредственно в Законе об иностранных инвестициях в целях обеспечения правовой определенности и формирования положительного инвестиционного климата.

Abstract: The object of the study is the implementation of foreign investments in strategic sectors of the economy, the subject of the study is a «strategic business entity» as an object of investment activity. The author examines aspects of the normative and legal definition of «a business entity of strategic importance for ensuring the defense of the country and the security of the state», the features of the use of this concept in law enforcement. Particular attention is paid to the role of strategic business entities in ensuring the implementation of the National Security Strategy of the Russian Federation. The methodological basis of the study was made up of general logical methods of theoretical analysis, as well as a special formal-legal method and a method of technical-legal analysis. The conclusion is substantiated about the law enforcement agency going beyond the literal interpretation of the regulatory definition of a «strategic business entity» and a new concept of such a company is formulated and understood as «a legal entity created in the Russian Federation, implementing and (or) having the ability to implement, on the basis of a license, other permit document or agreement, any of the types of activities that are of strategic importance for ensuring the defense of the country and the security of the state and the implementation of national priorities provided for by the National Security Strategy of the Russian Federation (including performing work, providing services, delivering products necessary for another legal entity to implement the specified type of activity)». This definition must be provided for in the law in order to ensure legal certainty and create a positive investment climate.

注释,注释: Объектом настоящего исследования являются отношения, связанные с осуществлением иностранных инвестиций в российскую экономику. Предметом исследования являются нормы антимонопольного законодательства, применимые к инвестиционным отношениям, осложненным иностранным элементом.
Особое внимание уделено особенностям антимонопольного контроля экономической концентрации при осуществлении иностранных инвестиций, запрету на ограничительную деловую практику и недобросовестную конкуренцию иностранных инвесторов, изъятиям из принципа национального исчерпания права применительно к интеллектуальным правам при параллельном импорте, запрету на ограничивающие конкуренцию соглашения и согласованные действия, изъятиям из общего режима защиты от нарушений антимонопольного законодательства при проведении торгов, запрету на ограничивающие конкуренцию действия (бездействие) на трансграничном товарном рынке.
В работе анализируются нормы законодательства и правовые позиции судов. Методологическую основу исследования составили общелогические методы теоретического анализа, а также специальные формально-юридический метод и метод технико-юридического анализа. Основными выводами исследования являются тезисы о том, что с учетом необходимости обеспечения национальной экономической безопасности для иностранных инвесторов установлен более широкий перечень антимонопольных запретов на недобросовестные действия, более строгие правила контроля экономической концентрации (за исключением случаев редомициляции иностранной компании на территории России), изъятия из общего режима защиты от нарушений антимонопольного законодательства при проведении торгов (запроса котировок, запроса предложений), по сравнению с лицами, зарегистрированными в российской юрисдикции, товарами, работами, услугами российского происхождения, а также особые правила рассмотрения дел о нарушениях конкуренции на трансграничном товарном рынке. При этом установленные в настоящее время законодательством особенности антимонопольного регулирования иностранных инвестиций нуждаются в совершенствовании.

Abstract: The object of this study is the relations connected with the implementation of foreign investments in the Russian economy. The subject of the study is the norms of antimonopoly legislation applicable to investment relations complicated by a foreign element. Special attention is paid to the peculiarities of antimonopoly control over economic concentration in the implementation of foreign investments, the prohibition of restrictive business practices and unfair competition of foreign investors, exceptions from the principle of national exhaustion of rights in relation to intellectual property rights in parallel imports, the prohibition of agreements and concerted actions restricting competition, exceptions from the general regime of protection against violations of antimonopoly legislation during tenders, the prohibition of actions (inactions) restricting competition in the cross-border commodity market.
The author analyzes the norms of legislation and the legal positions of the courts.
The methodological basis of the study was formed by general logical methods of theoretical analysis, as well as a special formal-legal method and a method of technical-legal analysis. The main conclusions of the study are the theses that, taking into account the need to ensure national economic security, a broader list of antitrust prohibitions on unfair actions, stricter rules for monitoring economic concentration (except for cases of redomiciliation of a foreign company in Russia), exemptions from the general regime of protection against violations of antitrust legislation during tenders (request for quotations, request for proposals), compared with persons registered in the Russian jurisdiction, goods, works, services of Russian origin, as well as special rules for considering cases of violations of competition in the cross-border commodity market have been established for foreign investors. At the same time, the features of antitrust regulation of foreign investments currently established by law need to be improved.

注释,注释: В статье рассматриваются некоторые актуальные вопросы соотношения баланса частного и публичного интересов в рамках ограничения иностранного присутствия в сферах экономической деятельности, которые являются стратегически значимыми для государства. В 2022 – 2023 гг. государственная политика в сфере контроля иностранных инвестиций в целом характеризуется введением дополнительных ограничений в целях обеспечения национальной безопасности: расширен перечень сфер деятельности, признаваемых стратегическими; увеличено количество регуляторных согласований, необходимых для получения иностранными лицами для совершения сделок в отношении российских обществ; усилены требования к транспарентности структуры владения стратегических обществ; детализированы последствия нарушения законодательства в данной сфере. По результатам анализа изменений правового регулирования иностранного участия в российской экономике автором формулируется вывод о необходимой обусловленности текущими экономическими и политическими факторами приоритета публичного интереса над частным. Прежде всего исходя из мер, необходимых и достаточных для удовлетворения публичного интереса, государством определяются характер и степень ограничения экономической свободы носителей частного интереса. При этом посредством удовлетворения публичного интереса, имеющего своей целью обеспечение национальной экономической стабильности и безопасности государства, в конечном счете обеспечивается удовлетворение таких других интересов и потребностей неопределенного круга субъектов, являющихся частью общества и государства, которые не могут быть удовлетворены только как в условиях финансовой стабильности государства, его военной и экономической защищенности.

Abstract: The author discusses some topical issues of the balance of private and public interests in the framework of limiting foreign presence in the areas of economic activity that are strategically important for the state. In 2022 - 2023 State policy in the field of foreign investment control is generally characterized by the introduction of additional restrictions in order to ensure national security: the list of areas of activity recognized as strategic has been expanded; the number of regulatory approvals required for obtaining by foreign persons for transactions with Russian companies has been increased; increased requirements for transparency in the ownership structure of strategic companies; the consequences of violation of the law in this area are detailed. Author formulates a conclusion about the necessary conditionality of the priority of public interest over private interest by current economic and political factors. First of all, proceeding from the measures necessary and sufficient to satisfy the public interest, the state determines the nature and degree of restriction of the economic freedom of the bearers of private interest.
At the same time, by satisfying the public interest, which has as its goal the provision of national economic stability and security of the state, it ultimately ensures the satisfaction of such other interests and needs of an indefinite range of entities that are part of society and the state, which cannot be satisfied only in terms of the financial stability of the state, its military and economic security.

注释,注释: В статье рассматриваются некоторые актуальные вопросы ограничения иностранного участия в стратегических отраслях экономики. Проводится анализ предусмотренных законодательством мер государственного принуждения при нарушении законодательства в данной сфере, таких как: приостановление действия и аннулирование лицензии на осуществление стратегического вида деятельности; приостановление действия, аннулирование и отказ в выдаче новых разрешений на добычу (вылов) водных биоресурсов, отказ от заключения новых и расторжение действующих договоров о предоставлении обществу права на добычу (вылов) водных биоресурсов; применение последствий недействительности ничтожной сделки по приобретению активов стратегического общества; лишение права голоса на общем собрании акционеров (участников) стратегического общества. Формулируются выводы об особенностях правовой формы государственного принуждения в связи с нарушением законодательства об иностранных инвестициях в стратегических отраслях экономики, к которым относятся комплексное сочетание принудительных мер, характерных как для административно-правового, так и для гражданско-правового принуждения, а также сосредоточенность таких мер преимущественно в одном специальном нормативном правовом акте, в котором определены непосредственно сами меры, основания и субъекты их применения, процедуры реализации. Автором констатируется, что все меры государственного принуждения при нарушении законодательства об иностранных инвестициях имеют одну целевую направленность в виде лишения права на осуществление стратегического вида деятельности иностранного инвестора, возможность пользования которым (опосредованно, через контролируемое российское общество) была получена с нарушением установленного государством разрешительного порядка.

Abstract: The article deals with some topical issues of restricting foreign participation in strategic sectors of the economy. The analysis of measures of state coercion in case of violation of the legislation in this area is carried out on the examples of: suspension of validity and cancellation of a license to carry out a strategic type of activity; termination of agreements on granting the right to harvest (catch) aquatic biological resources; application of the consequences of the invalidity of a void transaction for the acquisition of the assets of a strategic company; deprivation of the right to vote at a general meeting of shareholders (participants) of a strategic company. Conclusions are formulated about the features of the legal form of state coercion in connection with the violation of legislation on foreign investment in strategic sectors of the economy, which include a complex combination of coercive measures characteristic of both administrative law and civil law coercion, as well as the concentration of such measures mainly in one special normative legal act, which directly defines the measures themselves, the grounds and subjects of their application, the implementation procedures. The author states that all measures of state coercion in case of violation of the legislation on foreign investments have one target orientation in the form of deprivation of the right to carry out a strategic type of activity of a foreign investor, the possibility of using which (indirectly, through a controlled Russian company) was obtained in violation of the permissive procedure established by the state.

注释,注释: Предметом исследования является административный процесс по защите конкуренции в странах Балканского региона и в России. Объектом настоящего исследования является деятельность органов по защите конкуренции в рамках административных процедур по рассмотрению дел о нарушении законодательства о защите конкуренции. Автор подробно рассматривает вопрос о понятии «антимонопольного процесса», анализирует стадии производства по делу о нарушении конкуренции, уделяя особое внимание сравнению административных процедур, применяемых органами по защите конкуренции в Балканских странах и в России. При проведении исследования автор использует методы анализа, синтеза и обобщения, опираясь преимущественно на сравнительно-правовой метод. Основным выводом проведенного исследования является наличие в административном процессе по защите конкуренции в странах Балканского региона и в России одновременно как схожих элементов (в части инициативы возбуждения производства, отдельных этапов процедуры рассмотрения и принятия решения), так и существенных отличий: в части наличия у органов по защите конкуренции права введения обеспечительных мер, одобрения добровольно предложенных ответчиком к принятию на себя обязательств по устранению нарушения конкуренции, единства административных процедур по установлению факта нарушения и применения мер административной ответственности.
Особым вкладом автора в исследование темы является формулирование нового понятия «административный процесс по защите конкуренции» и обоснование структуры стадий административного процесса по защите конкуренции, что вносит вклад в формировании теории конкурентного права.

Abstract: The subject of the research is the administrative procedure for competition protection in the Balkan States and Russia. The object of the research is the activity of competition protection authorities as part of administrative procedures initiated as a result of competition protection laws being violated. In her research Milchakova analyzes the definition of 'antimonopoly process' and describes stages of proceedings for competition protection, paying special attention to comparing administrative procedures applied by competition protection authorities in the Balkan States adn Russia. In the course of her research the author of the article has used methods of analysis, synthesis and generalisation being primarily based on the comparative law method. The main conclusion of the research is that administrative procedures for competition protection in the Balkan States and Russia have both similar elements (initiation of a proceeding and particular stages of consideration of a case and decision making) and essential differences (the rights of competition protection authorities to introduce protective measures and to approve of obligation to eliminate competition violations voluntary undertaken by a defendant himself or herself, unity of administrative procedures for determination of infringement  and application of administrative sanctions. The author's special contribution to the topic is her definition of 'administrative process for competition protection' and stages of administrative process for competition protection. This contributes to the development of the theory of competition law. 

注释,注释: В XXI веке необходимость существования конституционного контроля в демократическом, правовом государстве, основанном на принципе разделения властей, не ставится под сомнение. Институт конституционного контроля на протяжении истории своего существования и распространения в мире приобретал различные формы и способы реализации. Статья посвящена одному из вопросов теории конституционного контроля, а именно, определению данного института. Автором сделана попытка принять участие в научной дискуссии по вопросу об определении "конституционного контроля", соотношении этого понятия с понятием "конституционный надзор". В ходе анализа существующих в науке конституционного права основных подходов к определению конституционного контроля автором преимущественно использованы формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Проанализировав основные существующие на сегодняшний день подходы к понятию "конституционного контроля", автор дает собственное определение этого института, опираясь, в том числе на опыт стран бывшей Югославии в области конституционного правосудия. Конституционный контроль, по мнению автора, представляет собой деятельность уполномоченных органов государственной власти контролировать и в случае необходимости подтверждать соответствие или несоответствие конституции (а в некоторых странах и международным актам) законов, других нормативных и иных общих актов, а также действий (бездействия) органов публичной власти, организаций или общественных объединений.

注释,注释: В XXI веке необходимость существования конституционного контроля в демократическом, правовом государстве, основанном на принципе разделения властей, не ставится под сомнение. Институт конституционного контроля на протяжении истории своего существования и распространения в мире приобретал различные формы и способы реализации. Статья посвящена одному из вопросов теории конституционного контроля, а именно, определению данного института. Автором сделана попытка принять участие в научной дискуссии по вопросу об определении "конституционного контроля", соотношении этого понятия с понятием "конституционный надзор". В ходе анализа существующих в науке конституционного права основных подходов к определению конституционного контроля автором преимущественно использованы формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Проанализировав основные существующие на сегодняшний день подходы к понятию "конституционного контроля", автор дает собственное определение этого института, опираясь, в том числе на опыт стран бывшей Югославии в области конституционного правосудия. Конституционный контроль, по мнению автора, представляет собой деятельность уполномоченных органов государственной власти контролировать и в случае необходимости подтверждать соответствие или несоответствие конституции (а в некоторых странах и международным актам) законов, других нормативных и иных общих актов, а также действий (бездействия) органов публичной власти, организаций или общественных объединений.

注释,注释: Статья посвящена одной из актуальных в настоящее время тем – соотношении права и политики в деятельности Конституционного суда. Рассмотрение отдельных аспектов соответствующей проблемы проводится на основе исследования конституционно-правового статуса и практики деятельности Конституционного суда в Республике Хорватии.
Хорватия совсем недавно вступила в Европейский союз (с 1 июля 2013 г.). Неминуемо приближаются даты окончания сроков мандатов у половины состава Конституционного суда Хорватии (2015 г.), а законодательство позволяет парламенту избрать одних и тех же лиц на должности конституционных судей на новый срок. При таких обстоятельствах весьма интересно провести наблюдение за практической деятельностью Конституционного суда с тем, чтобы понять, может ли Суд проявить необходимую органу конституционного контроля стойкость, отстраняясь от политики и разрешая исключительно вопросы права. В ходе анализа конституционно-правового статуса и практики деятельности Конституционного суда автором преимущественно использованы формально-юридический, сравнительно-правовой и статистический методы. В статье комплексно рассматриваются установленные в Хорватии законодательные конструкции, с одной стороны, призванные обеспечить политический нейтралитет Конституционного суда, а с другой стороны, дающие Суду возможность открыто вмешиваться в политическую дискуссию. Выводы о соотношении права и политики в деятельности Конституционного суда сделаны автором на основе анализа ряда громких дел: «О сексуальном просвещении», «Об обязательной вакцинации», «О медицинском оплодотворении», «О запрете однополых браков».

注释,注释: Статья посвящена одной из актуальных в настоящее время тем – соотношении права и политики в деятельности Конституционного суда. Рассмотрение отдельных аспектов соответствующей проблемы проводится на основе исследования конституционно-правового статуса и практики деятельности Конституционного суда в Республике Хорватии.
Хорватия совсем недавно вступила в Европейский союз (с 1 июля 2013 г.). Неминуемо приближаются даты окончания сроков мандатов у половины состава Конституционного суда Хорватии (2015 г.), а законодательство позволяет парламенту избрать одних и тех же лиц на должности конституционных судей на новый срок. При таких обстоятельствах весьма интересно провести наблюдение за практической деятельностью Конституционного суда с тем, чтобы понять, может ли Суд проявить необходимую органу конституционного контроля стойкость, отстраняясь от политики и разрешая исключительно вопросы права. В ходе анализа конституционно-правового статуса и практики деятельности Конституционного суда автором преимущественно использованы формально-юридический, сравнительно-правовой и статистический методы. В статье комплексно рассматриваются установленные в Хорватии законодательные конструкции, с одной стороны, призванные обеспечить политический нейтралитет Конституционного суда, а с другой стороны, дающие Суду возможность открыто вмешиваться в политическую дискуссию. Выводы о соотношении права и политики в деятельности Конституционного суда сделаны автором на основе анализа ряда громких дел: «О сексуальном просвещении», «Об обязательной вакцинации», «О медицинском оплодотворении», «О запрете однополых браков».

注释,注释: Статья посвящена анализу статуса Конституционного суда в Черногории. Особое внимание уделено реформе института судебного конституционного контроля, проведенной в этой стране в 2013 - 2014 гг.
Реформированию были подвергнуты способ формирования Конституционного суда, его административная автономия, внутренняя организация, процедуры конституционного судебного процесса. При этом не была затронута сложившаяся ранее европейская модель конституционного контроля.
В целом проведенные изменения направлены на повышение эффективности органа конституционного правосудия, обеспечение открытости и прозрачности процедур его формирования и деятельности. При проведении анализа автором преимущественно используются исторический метод, формально-юридический и сравнительно-правовой методы исследования. Подводя итоги, автор замечает, что реализация позитивных демократических начал реформы конституционного правосудия была осуществлена в Черногории не без недоразумений. В связи с этим существуют серьезные сомнения в легитимности нового состава Конституционного суда Черногории, а следовательно, и принимаемых им решений, что, в принципе, недопустимо в правовом государстве, подрывает авторитет и вызывает недоверие к действующим органам государственной власти и особенно, к Конституционному суду.

注释,注释: В последнее время в связи с происходящими событиями в России и в Украине, касающимися Автономной Республики Крым, политические и общественные деятели все чаще апеллируют к опыту Республики Косово, объявившей себя независимым государством. Как известно, одним из свойств суверенной власти государства является наличие собственного законодательства и учреждение системы органов государственной власти, определение их компетенции. Важная роль в обеспечении конституционности и законности отводится конституционному суду, а сама природа конституционного контроля проистекает из функций суверенного государства.
С учетом изложенного представляется актуальным исследование различных аспектов функционирования в Косове Конституционного суда, основные результаты которого приведены в настоящей статье.
При проведении анализа конституционно-правового статуса Конституционного суда в Косове автором преимущественно используются исторический, формально-юридический и сравнительно-правовой методы. По результатам исследования законодательства Косова и практики деятельности Конституционного суда автор отмечает, что конституционная юстиция в Косове организована на основе европейской модели конституционного контроля, а при ее учреждении был учтен опыт социалистической Югославии, современных государств бывшей Югославии и других демократических стран.
Проведенная работа позволяет автору утверждать о том, что следует признать наличие в Косове реально функционирующего института конституционного контроля, но в то же время невозможно говорить о полной автономии Конституционного суда от международных и наднациональных институтов, так как последние могут влиять на него не только своими решениями, но и непосредственно участвуя в формировании состава Суда.

注释,注释: В статье рассматриваются модели судебного конституционного контроля, установленные в государствах, существующих сегодня на территории бывшей Югославии (Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория). Эти страны имеют схожее с Россией историческое социалистическое прошлое, а их опыт интересен еще и потому, что конституционный контроль в них имеет уже полувековую историю с непрерывной традицией.
Автором последовательно анализируются схожие и особенные черты порядка формирования, компетенции, процедур деятельности конституционных судов в странах бывшей Югославии и их места в системе органов государственной власти. При проведении анализа автором преимущественно используются исторический и формально-юридический методы исследования, в сочетании со сравнительно-правовым методом. Результаты исследования позволяют утверждать о существовании в рассматриваемых государствах европейской (кельзианской) модели судебного конституционного контроля. В заключение автор приходит к выводу о том, что несмотря на то, что во всех странах бывшей Югославии конституционные суды рассматриваются как самостоятельный государственный орган, не входящий ни в одну из ветвей государственной власти, по существу они все же реализуют судебную власть, а их производство фактически является составной частью правосудия.

注释,注释: В статье рассматриваются модели судебного конституционного контроля, установленные в государствах, существующих сегодня на территории бывшей Югославии (Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория). Эти страны имеют схожее с Россией историческое социалистическое прошлое, а их опыт интересен еще и потому, что конституционный контроль в них имеет уже полувековую историю с непрерывной традицией.
Автором последовательно анализируются схожие и особенные черты порядка формирования, компетенции, процедур деятельности конституционных судов в странах бывшей Югославии и их места в системе органов государственной власти. При проведении анализа автором преимущественно используются исторический и формально-юридический методы исследования, в сочетании со сравнительно-правовым методом. Результаты исследования позволяют утверждать о существовании в рассматриваемых государствах европейской (кельзианской) модели судебного конституционного контроля. В заключение автор приходит к выводу о том, что несмотря на то, что во всех странах бывшей Югославии конституционные суды рассматриваются как самостоятельный государственный орган, не входящий ни в одну из ветвей государственной власти, по существу они все же реализуют судебную власть, а их производство фактически является составной частью правосудия.

注释,注释: Государства, освободившиеся от тоталитарных режимов, насажденных политической партией и/или ее лидером, стремятся к достижению баланса между провозглашением демократических ценностей и допустимыми мерами защиты учреждаемого ими конституционного строя. Этому должны способствовать, в том числе конституционные суды, на которые возлагаются функции по контролю соблюдения конституции политическими партиями при осуществлении ими своей деятельности.
К числу посттоталитарных государств относятся, в том числе постсоциалистические страны Восточной Европы, ряд которых рассматривается в настоящей статье. При проведении анализа законодательства и судебной практики стран исследуемого региона автором преимущественно используются формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Непосредственному контролю со стороны конституционного суда подлежат не только учредительные документы политической партии, но и действия как членов, так и сторонников партии. Косвенное влияние на деятельность политической партии оказывается конституционным судом при разрешении избирательных споров и осуществлении конституционного нормоконтроля актов, регламентирующих статус партий и иных объединений граждан, в том числе порядок финансирования их деятельности. Эти тезисы подтверждаются анализом современного законодательства и практики конституционных судов государств, расположенных на территории бывшей Югославии, результаты которого отражены в статье.
Автор приходит к заключению, что в России возможности конституционного суда в части контроля конституционности деятельности политических партий намного слабее, чем у конституционных судов в странах бывшей Югославии.

注释,注释: Статья посвящена особенностям взаимоотношений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) с национальными конституционными судами. С целью выявления специфики этих отношений автор обращается к Боснии и Герцеговине (БиГ), третья часть состава Конституционного суда в которой назначается непосредственно Председателем ЕСПЧ.
На основе анализа зарубежного законодательства, прецедентов ЕСПЧ и Конституционного суда БиГ, а также конкретных исторических фактов и политических событий отражены различные аспекты взаимоотношений указанных судов, в том числе связанные с проблемами исполнения решений ЕСПЧ. При проведении исследования указанной тематики автором в основном используется формально-юридический метод, а также исторический метод. Результаты исследования приводят автора к заключению о том, что фактически для ЕСПЧ не существует пределов для вмешательства в деятельность Конституционного суда БиГ, а последний представляется более независимым от национальных органов, чем от ЕСПЧ. При этом другие государства, международные и наднациональные органы и организации нередко используют как политические, так и финансовые рычаги давления на БиГ в целях понуждения ее к исполнению решений ЕСПЧ, вплоть до проведения конституционной реформы.

注释,注释: В статье на примере ограничения прав и свобод курящих граждан требованиями антитабачного законодательства рассматривается проблема допустимости ограничения государством конституционных прав и свобод человека и гражданина ради достижения цели по защите прав и свобод других лиц и общего интереса.На основе анализа зарубежного законодательства и практики конституционных судов стран бывшей Югославии (Македония, Словения, Хорватия) отражены критерии ограничения прав и свобод, на основе которых осуществляется оценка их конституционности: легитимность цели ограничения; необходимость ограничения; соразмерность ограничения. При проведении исследования автором в основном используется формально-юридический метод в сочетании с методом сравнительного анализа. Особое внимание в статье уделено так называемому «строгому тесту соразмерности», используемому Конституционным судом Словении для определения допустимости ограничения конституционных прав и свобод.
В заключение автор приходит к выводу о том, что органы конституционного правосудия в рассматриваемых странах пытаются разрешать вопрос о допустимости ограничения конституционных прав и свобод таким образом, чтобы обеспечить справедливый баланс между правами и свободами отдельных индивидуумов, а также между субъективными правами и свободами и общественным интересом, стараясь не возводить ни одно из них в абсолют.

注释,注释: Статья посвящена особенностям взаимоотношений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) с национальными конституционными судами. С целью выявления специфики этих отношений автор обращается к Боснии и Герцеговине (БиГ), третья часть состава Конституционного суда в которой назначается непосредственно Председателем ЕСПЧ.
На основе анализа зарубежного законодательства, прецедентов ЕСПЧ и Конституционного суда БиГ, а также конкретных исторических фактов и политических событий отражены различные аспекты взаимоотношений указанных судов, в том числе связанные с проблемами исполнения решений ЕСПЧ. При проведении исследования указанной тематики автором в основном используется формально-юридический метод, а также исторический метод. Результаты исследования приводят автора к заключению о том, что фактически для ЕСПЧ не существует пределов для вмешательства в деятельность Конституционного суда БиГ, а последний представляется более независимым от национальных органов, чем от ЕСПЧ. При этом другие государства, международные и наднациональные органы и организации нередко используют как политические, так и финансовые рычаги давления на БиГ в целях понуждения ее к исполнению решений ЕСПЧ, вплоть до проведения конституционной реформы.

注释,注释: Статья посвящена анализу принципов производства в конституционных судах стран, существующих на территории бывшей Югославии (Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория). Подробно исследуются принципы доступности конституционного правосудия, гласности конституционного производства, равенства и состязательности сторон в конституционном судебном процессе, сочетание принципов диспозитивности и инквизиционности в конституционном производстве.
По ходу исследования приводится теоретическое и нормативное правовое обоснование тезисов о том, что принципы конституционного производства в странах бывшей Югославии по большей своей части представляют традиционные принципы правосудия, соблюдаемые, в том числе в уголовном, гражданском и административном судебном процессе, а сам конституционный судебный процесс имеет ярко выраженный инквизиционный характер.
В заключение автор приходит к выводу о том, что отдельные принципы конституционного производства в странах бывшей Югославии имеют более демократичное наполнение и реализацию, чем в России.

注释,注释: Принципы разделения властей и территориального устройства государства неизбежно порождают споры о компетенции (юрисдикционные споры) как между различными органами центральной власти, так и между ними и органами территориальных единиц, а также споры последних друг с другом.
В статье уделено внимание особенностям содержания понятия "конституционно-правовых споров (споров о компетенции)" и специфике их рассмотрения конституционным судом. В качестве основы исследования используются российское и зарубежное законодательство, а также опыт конституционных судов в странах, образованных на территории бывшей Югославии (Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия и Черногория). Для проведения исследования автором в основном применяются формально-юридический метод, в сочетании со сравнительно-правовым методом. На основе анализа зарубежного законодательства и практики конституционных судов стран бывшей Югославии обосновывается классификация юрисдикционных споров на горизонтальные и вертикальные, негативные и позитивные. При этом подчеркивается, что одним из обязательных признаков существования спора о компетенции является принятие двумя или более органами публичной власти своих окончательных актов, которыми признается либо отрицается компетенция по одному и тому же вопросу.
В заключение автор приходит к выводу о том, что в государствах исследуемого региона правила о разрешении конституционным судом юрисдикционных споров являются более демократичными, по сравнению с Россией, поскольку они предоставляют возможность обратиться за разрешением спора не только одному из спорящих органов власти, но и любому лицу, которое не может реализовать свои права вследствие возникшего спора о компетенции.

注释,注释: В статье дается новое, ранее не высказывавшееся в науке конституционного права представление о стадиях конституционного судебного процесса.
Основой для проведения исследования выступили процедуры конституционных судов стран, образованных на территории бывшей Югославии (Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория), применяемые в целях реализации полномочий органов конституционной юстиции.
Обращено внимание на специфику возбуждения производства в конституционных судах стран бывшей Югославии, обусловленную правом судов возбуждать производство об оценке конституционности и законности актов по собственной инициативе. При проведении исследования автором широко используется метод сравнительного анализа, в сочетании с методом юридико-нормативного анализа. Автор приходит к выводу о том, что стадии конституционного судебного процесса весьма схожи со стадиями классического судопроизводства, но в то же время имеют свои специфические особенности. При этом обосновывается правомерность выделения в качестве первой стадии конституционного судебного процесса стадии возникновения основания для возбуждения конституционного производства, а в качестве последней – пересмотр решения конституционного суда.

注释,注释: Статья посвящена роли конституционных судов в защите прав и свобод человека и гражданина в правовом, демократическом государстве, основой которого является гражданское общество.
С указанной целью автор обращается к опыту стран, существующих сегодня на территории бывшей Югославии (Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия и Черногория), так же как и Россия, переживших социалистический тоталитарный режим и усилия которых направлены на укрепление принципов демократического и правового государства, где человек, его права и свободы провозглашаются высшей ценностью. При проведении исследования автором используются метод сравнительного анализа, в сочетании с формально-юридическим и историческим методами. На примере практики Конституционного суда Словении рассматривается понятие «законного интереса» гражданина в признании нормативного акта неконституционным или незаконным. Также в статье отражена специфика производства по конституционным жалобам в государствах исследуемого региона.
В заключение исследования автор приходит к выводу о том, что конституционное правосудие в странах, образованных на территории бывшей Югославии, является намного более серьезной и реальной гарантией защиты прав и свобод человека и гражданина, по сравнению с Россией.

注释,注释: В статье дается новое, ранее не высказывавшееся в науке конституционного права представление о стадиях конституционного судебного процесса.
Основой для проведения исследования выступили процедуры конституционных судов стран, образованных на территории бывшей Югославии (Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория), применяемые в целях реализации полномочий органов конституционной юстиции.
Обращено внимание на специфику возбуждения производства в конституционных судах стран бывшей Югославии, обусловленную правом судов возбуждать производство об оценке конституционности и законности актов по собственной инициативе. При проведении исследования автором широко используется метод сравнительного анализа, в сочетании с методом юридико-нормативного анализа. Автор приходит к выводу о том, что стадии конституционного судебного процесса весьма схожи со стадиями классического судопроизводства, но в то же время имеют свои специфические особенности. При этом обосновывается правомерность выделения в качестве первой стадии конституционного судебного процесса стадии возникновения основания для возбуждения конституционного производства, а в качестве последней – пересмотр решения конституционного суда.

注释,注释: Реальное функционирование конституционной юстиции в Словении началось лишь в 1991 г., когда в стране был установлен конституционный строй. За довольно непродолжительный период Суд смог утвердиться в качестве органа конституционной юстиции, задачи и характер деятельности которого соответствуют органу конституционного контроля в странах с европейской моделью централизованного контроля. Конституция Словении обеспечивает автономию и независимость Конституционного суда, который выполняет две важные функции, необходимые в демократическом обществе: следит за соблюдением конституционности и законности в государстве и обеспечивает защиту конституционных прав и свобод человека и гражданина. При этом в Конституции установлен открытый перечень полномочий Конституционного суда, и может быть расширен законом.