注释,注释: This article touches upon issues related to the possibility of maintaining the unity of self-consciousness in the temporal continuity, the difference between self-identification and self-consciousness, as well as the role of the subject in the process of self-constructing. Modernity provides a large number of technologies for self-identification. They create a simplified image of self-consciousness: self-awareness is understood as a thing endowed with certain qualities. Their disadvantage is not only that they offer a simplified, schematic view of an individual, a pattern into which much, if not all, can fit. These self-identification technologies are often misunderstood, identified with the process of self-consciousness. Therefore, it is necessary to distinguish the procedures of self-identification and the process of self-consciousness, ― it does not lend itself to patterns. Self-identification is a technological process. Self-consciousness is an intuitive-interpretive activity, not a discursive one. The article presents the desubstantivist concept of “Self”, demonstrates the need for introduction of temporality into the concept of “Self”, how self-conscious activity unfolds in time, what is its specificity, and how it differs from the procedure for self-identification.

注释,注释: В статье исследуется роль масс-медиа в формировании современного социокоммуникативного пространства. Автор рассматривает различные социально-философские концепции, в центре внимания которых место и роль масс-медиа в современности. Особое внимание уделяется концепциям Г. Дебора, П. Вирилио, Н. Постмана, Ж. Бодрийяра, Т. Адорно, М. Хоркхаймера, Г. Маркузе, в которых масс-медиа представлены как «дереализующая реальность» сила, манипулирующая общественным мнением, вместе с тем оказывающая и деструктивное воздействие на личность. Анализ амбивалентного потенциала медийной индустрии путем обращения к работам ведущих исследователей в этой области позволяет взвешенно оценить как критические теории, в которых негативно оценивается влияние средств массовой коммуникации, так и апологетические концепции М. Маклюэна, Дж. Ваттимо, в которых подчеркивается их положительное влияние, приводящее к формированию нового единого глобального коммуникативного пространства. Результаты предпринятого автором исследования показывают, насколько деструктивная роль масс-медиа преувеличена. Масс-медиа конституируют глобальное коммуникативное пространство, но их роль состоит не в том, чтобы навязывать аудитории какие-либо истины и ценности, а в том, чтобы создавать условия возможности для взаимопонимания и консенсуса для широкого круга субъектов коммуникации, предлагая на выбор различные дискурсивные темы и схемы обсуждения.

Abstract: This article examines the role of mass media in establishment of the modern social communication space. Special attention is given to the socio-philosophical concepts of G. Debord, P. Virilio, N. Postman, J. Baudillard, T. Adorno, M. Horkheimer, and H. Marcuse, which depict mass media as the power that “derealizes reality”, manipulates public opinion, as well as produces a destructive effect on personality. The analysis of ambivalent potential of media industry through referring to the works of the leading scholars in this area allows prudently assessing both – the critical theories that underline the negative impact of mass media; and the apologetic concepts of M. McLuhan and G. Vattimo that indicate the positive impact of mass media, resulting in establishment of a unified global communication space. The research demonstrates that the destructive role of mass media is quite exaggerated. Mass media design the global communication space, but their role lies not in imposing any truths or values upon the audience, but rather create the conditions for mutual understanding the consensus for an extensive circle of the subjects of communication, suggesting various discursive topics and discussion schemes.

注释,注释: В статье проанализированы некоторые подходы к осмыслению языка на Западе и в отечественной философии XX века. В частности, сопоставлены лингвистический и философский подходы к рассмотрению языка. Выделены характерные черты философского метода. Показано, каким образом осуществлялась онтологизация языка в западноевропейской философии и в отечественной философии имени. Особое внимание уделено специфике философского символизма С. Булгакова, не только как одной из составляющих имяславской традиции русской философии, но и в широком контексте – в отношении к западным концепциям языка. Сравнительный анализ «фундаментальных онтологий» (М. Хайдеггера и С. Булгакова) позволил обнаружить их точки соприкосновения, а также продемонстрировать их радикальное отличие. Оно состоит в том, что «фундаментальные онтологии» имеют различные основания. В отличие от хайдеггеровской онтологии, пронизанной «трагической богооставленностью», онтология имяславской традиции находит свое основание в Боге-Абсолюте, через которого наделяется смыслом реальность, репрезентуемая через имя-символ. Абсолютное основание, символически представленное в имени Божием, является экзистенциальной опорой и человеку, вопрошающему о бытии. Особый онтологический статус обретает имя: это не просто знак, который представляет реальность. Имя являет собой саму реальность, приходящую к существованию через процедуру философского познания. Таким образом, философское познание одновременно есть и инструмент, с помощью которого постигается истина бытия, и вместе с тем – условие возможности ее рождения.

Abstract: This article analyzes some approaches towards comprehension of language in the West and Russian philosophy of the XX century. In particular, the authors compare the linguistic and philosophical approaches to the examination of language; highlight the characteristic features of philosophical method; and demonstrate the implementation process of the ontology of language in the Western European philosophy and the Russian philosophy of name. Special attention is given to the peculiarity of philosophical symbolism of S. Bulgakov, not only as one of the components of the Russian tradition of onomatodoxy (Imiaslavie), but also in the extensive context – with reference to the Western concepts of language. The comparative analysis of “fundamental ontology” (M. Heidegger and S. Bulgakov) allowed revealing their common grounds and demonstrate the drastic distinction. It consists in the fact that the “fundamental ontologies” have different foundations. Unlike the Heidegger’s ontology, penetrated with the “tragic godforsakeness”, the ontology of onomatodoxy (Imiaslavie) finds its grounds in the God-Absolute, who endows with meaning the reality represented through the name-symbol. The absolute ground, symbolically reflected in the name of God, is the existential support for a human inquiring about life. The name acquires a special ontological status: it is not just a symbol that represents reality, but the reality itself that comes to existence through the process of philosophical cognition. Thus, philosophical cognition is simultaneously an instrument, which helps to comprehend the truth of existence, and the condition of possibility of its origination.