注释,注释: Целью настоящей работы является выявление сущности неигрового кинематографа в процессе его становления в дореволюционный период времени в сопоставлении с его предшественником – фотографией. Автор подробно рассматривает основные свойства фотографии и основные свойства кинематографа, не совпадающие между собой, а также их функционирование в дореволюционном российском обществе. Анализируется использование фотографии в массовых иллюстрированных журналах той поры. Уделяется внимание формированию свойств кинематографа на раннем этапе, когда зрительская аудитория первых иллюзионов ещё осваивала восприятие нового зрелища, что одновременно приводило к овладению умением считывать язык экранной действительности. Особо подчёркивается, что массовый кинематограф, фактически, использовал и развил приемы массовых иллюстрированных журналов. Рассматриваются также особенные свойства кинематографа, связанные с качествами фотогении. Проводится изучение имеющихся документов о функционировании первых кинотеатров. Обсуждается вопрос о возникновении эффекта остраненния в применении к дореволюционному кинематографу, что приводит к мифологизации экранных образов. Поставленные вопросы изучаются на основе искусствоведческого метода исследований с использованием исторического анализа имеющихся фактов. Новым в данной работе является то, что изученные свойства фотографии и неигрового кинематографа на раннем этапе позволяют развить полученные результаты на процесс использования архивных фото- и кинодокументов в современном кинематографическом процессе.
На основе проведённого исследования было установлено, что кинематограф, в сравнении с фотографией, обладает свойством служить делу идентификации утраченной исторической действительности с приданием экранной реальности качеств мифичности, поскольку для визуальных картин на киноэкране не существует приёмов достоверной проверки. Фотография воспроизводит зеркально картины бытия с демонстрацией самых мельчайших деталей и подробностей, но кинематограф затмевает ее за счёт присущей ему фотогении, которая не имеет адекватных вербальных описаний. Кинематографическая фотогения способствует воспроизведению на экране дыхания самой жизни. В процессе работы были изучены эмпирические свойства фотографии и кинематографа с раскрытием отдельных важных исторических обстоятельств, помогающих лучше понять их функционирование в обществе. Полученные результаты способствуют лучшему пониманию и расшифровке дореволюционных кинодокументов.

Abstract: The purpose of this work is to identify the essence of cinema in the process of its formation in the pre–revolutionary period of time in comparison with its predecessor - photography. The author examines in detail the main properties of photography and the main properties of cinema, which do not coincide with each other, as well as their functioning in pre-revolutionary Russian society. The use of photography in mass illustrated magazines of that time is analyzed. Attention is paid to the formation of the properties of cinema at an early stage, when the audience of the first illusions was still mastering the perception of a new spectacle, which at the same time led to mastering the ability to read the language of screen reality. It is emphasized that mass cinema, in fact, used and developed the techniques of mass illustrated magazines. The special properties of cinematography related to the qualities of photogeny are also considered. The available documents on the functioning of the first cinemas are being studied. The issue of the emergence of the alienation effect in application to pre-revolutionary cinema, which leads to the mythologization of screen images, is discussed. The questions posed are studied on the basis of the art historical research method using the historical analysis of the available facts. What is new in this work is that the studied properties of photography and cinematography at an early stage allow us to develop the results obtained on the process of using archival photo and film documents in the modern cinematographic process.
On the basis of the conducted research, it was found that cinematography, in comparison with photography, has the property of serving to identify the lost historical reality with giving the on-screen reality the qualities of myth, since there are no reliable verification techniques for visual paintings on the cinema screen. Photography reproduces mirrored pictures of existence with a demonstration of the smallest details and details, but cinema overshadows it due to its inherent photogeny, which does not have adequate verbal descriptions. Cinematic photogeny helps to reproduce the breath of life itself on the screen.
In the course of the work, the empirical properties of photography and cinematography were studied with the disclosure of certain important historical circumstances that help to better understand their functioning in society.The results obtained contribute to a better understanding and decoding of pre-revolutionary film documents.

注释,注释: Предметом исследования в настоящей работе являются так называемые «похоронные» документальные фильмы, создание которых было положено ещё до революции. Во все времена они несли важную информационную и смысловую нагрузку. Они фиксировали авторитет умершего в глазах массовой публики. Различались государственные и частные похороны. Ритуал носил каноничный характер, который был впервые резонансно нарушен во время похорон Льва Николаевича Толстого, о чём свидетельствуют сохранившиеся фильмы. В статье рассматриваются особенности и видоизменение "похоронных" фильмов с течением времени. Кардинальную трансформацию они претерпели с наступлением нового времени после февральской революции 1917 года и прихода к власти большевиков. На киноэкране утвердился новый похоронный ритуал со своими особенностями и новыми смыслами.   Методологической основой исследования является системный анализ. В работе использовался культурно-исторический метод и искусствоведческий анализ сохранившихся фильмов и киноматериалов. Новизна данного исследования связана с тем, что сейчас стало возможным при анализе использовать не только самые общие впечатления, но всмотреться и достаточно подробно описать изучаемые кинофильмы и кинодокументы. Это позволяет избежать досадных ошибок и неточностей в понимании и толковании увиденного. И это же усиливает роль визуальных свидетельств в осмыслении истории.
Обзору того, как менялась парадигма видения похоронного ритуала с дореволюционных времён при переходе к новому миру после революции 1917 года, а также выявлению смыслов и значений, и посвящена настоящая статья. Её выводы связаны с принципиальной сменой главной идеи похоронной церемонии – от прощания с покойным перед его отправкой в дальний путь был совершён переход к представлению о жертвенности и принесению клятвы о продолжении борьбы за светлое будущее.
Результаты исследования могут быть полезны профессиональным работникам документального кино, архивистам и могут быть использованы в практической работе и в учебных курсах.

Abstract: The subject of research in this work is the so-called "funeral" documentaries, the creation of which was initiated before the revolution. At all times, they carried an important informational and semantic load. They fixed the authority of the deceased in the eyes of the mass public. There were public and private funerals. The ritual was canonical in nature, which was first resonantly violated during the funeral of Leo Nikolaevich Tolstoy, as evidenced by the preserved films. The article examines the features and modification of "funeral" films over time. They underwent a radical transformation with the advent of modern times after the February revolution of 1917 and the Bolsheviks came to power. A new funeral ritual with its own peculiarities and new meanings has been established on the cinema screen. The methodological basis of the research is a system analysis. The work used a cultural-historical method and an art historical analysis of preserved films and film materials. The novelty of this study is due to the fact that it has now become possible to use not only the most general impressions in the analysis, but to take a closer look and describe in sufficient detail the films and film documents being studied. This allows you to avoid annoying mistakes and inaccuracies in understanding and interpreting what you see. And it also reinforces the role of visual evidence in understanding history.
This article is devoted to an overview of how the paradigm of the funeral ritual vision has changed since pre-revolutionary times during the transition to a new world after the 1917 revolution, as well as to the identification of meanings. Her conclusions are connected with a fundamental change in the main idea of the funeral ceremony – from saying goodbye to the deceased before sending him on a long journey, a transition was made to the idea of sacrifice and swearing an oath to continue the struggle for a bright future.
The results of the research can be useful to professional documentary filmmakers, archivists and can be used in practical work and in training courses.

注释,注释: При использовании архивной ранней кинохроники часто возникает вопрос, насколько достоверным является то или иное событие, запечатленное на пленку, соответствуют ли снятые кадры реалиям времени?
Проанализировав ряд архивных хроникальных киноматериалов, с уверенностью можно сказать, что многие кадры снимались с использованием постановочных элементов, а отдельные сцены режиссировались. Это становится заметным уже при работе с ранней отечественной кинохроникой времён Первой мировой войны. Хотя отдельные сцены и являются подлинными. Но каким образом формируется критерий подлинности киносъёмки, на основе какого знания? Источниками такого знания, как правило, выступают обыденный жизненный опыт зрителя, ранее виденные фильмы, книги, другие виды средств массовой информации. Кроме всего прочего, при съёмке хроникального материала операторы стараются следовать определённым нравственно-этическим нормам исторического периода.


Привнесение элементов постановочности в ранней кинохронике прослеживается не только на примере съёмок периода Первой мировой войны, но также в так называемой царской кинохронике и киножурналах той поры.
Отмечается, что в отдельных случаях операторы при монтаже использовали не только линейные приёмы, но и овладевали смысловым монтажём, присущим более позднему времени. В качестве вывода можно сказать следующее: историческая кинохроника не всегда демонстрирует нам объективную правду запечатлённого факта. Отснятые кинокадры зачастую носят организованный, постановочный характер. Сами элементы постановочности могут носить разный характер: начиная от режиссирования отдельных сцен и заканчивая следованием установившемуся ритуалу той или иной церемонии.

Abstract: The article deals with the question of how accurate is one or another filmed event, as well as its correspondence with the realities of time. Having analyzed a number of archival chronicle film footage, the author can be assured that multiple scenes were filmed using the staging elements, and some of them staged. This becomes noticeable in working with the early national newsreel of the World War I period. Although, separate scenes are authentic. The author attempts to identify which criterion and knowledge form the accuracy of the footage. The source of such knowledge usually imply the ordinary experience of the audience, previously seen films, books, and other types of mass media. In addition, in shooting the chronicle material, the camera operators try to follow the certain moral and ethical norms of the historical period. Staging elements in the early newsreel are traced not only on the example of the World War I period, but also the so-called imperial documentaries and film magazines of the era. It is noted that in separate cases, the camera operators during the film editing, used not only the linear methods, but also acquired the skills of essential film editing, which was inherent to the later period. It is concluded that the historical newsreel not always demonstrates the objective truth of an event; the filmed images often carry the organizational and prearranged character, beginning from staging separate scenes, ending with following to the established ritual of one or another ceremony.