注释,注释: Теории моды рассматриваются с точки зрения их влияния на идентичность. Не отвергая классических философских и социологических концептов, автор считает более продуктивным понимание моды как семиотического (Р.Барт) и символического (Ж. Бодрийяр) феномена. С этих позиций в статье анализируется, как система знаков, в которых выражается мода, и порождаемые ею вестиментарные коды влияют на идентичность. Повышение значимости моды в эпоху глобализации и принятия культурного и национального разнообразия обусловлено усложнением процесса выбора идентичности. Однако поиски индивидуальности не стали более легкими, поскольку найти себя среди множественных и равноправных моделей Я оказывается гораздо более сложным занятием. Самым простым выходом иногда представляется постоянное примеривание разных типов идентичности в духе коллажа, мозаики или гибрида. И в этой ситуации наиболее простым способом обозначения вовне идентичности, которую индивид выбирает «на сегодня», становится самопрезентация через внешность (т. е. тело и одежду). В статье показывается, как коды евроцентристской моды трансформируются или даже отвергаются с этнокультурных и гендерных позиций. Рассматривая функционирование мода в постперестроечной России, автор приходит к выводу, что здесь следование моде в значительной степени коррелирует с сохраняющейся традиционной гендерной идентичностью: женственность связывается с гламуром, мужественность – с брутальностью и экономическим преуспеванием.

注释,注释: В статье рассматривается использование метафор в философских текстах. Показывается, что помимо познавательной, метафора обладает моделирующей функцией: она не просто формирует представление об объекте, но и задает способ и стиль мышления о нем. Особая роль в этом принадлежит базовым метафорам, которые проводят аналогии между разными системами понятий и фрэймируют предмет дискурса. К ним относятся и половые/гендерные метафоры: начиная с античности половые характеристики человека активно применялись философами для описания и понимания реальности. Представление о том, что «рациональное» каким-то особым образом связано с маскулинностью, сформировалось еще в античности, «отцами-основателями» такого типа рациональности. Включение мужского и женского как онтологических начал в систему познания мира трансформирует и их собственный, первоначально природно-биологический смысл. Метафора пола выступает как одно из оснований традиционного западного типа рациональности и как культуро-формирующий фактор.

注释,注释: В статье на основе англоязычной литературы описывается и анализируется трансформация феминистских теорий, происходящая под влиянием глобальных социальных процессов и интеллектуальных новаций постмодернистской эпохи. Рассматриваются социальные и дискурсивные основания появления новых феминистских концепций (феминизма третьей волны). Среди социальных детерминант этого процесса особую роль сыграли неоконсервативная политическая реакция восьмидесятых годов прошлого века на феминизм второй волны и, позже, развитие глобализации. Глобализация привела к активизации сознания женщин третьего мира и возникновению этнических концепций феминизма, в центре которых оказались проблемы мульти-идентичности (на основании этничности, гендера, социального класса). К дискурсивным основаниям автор относит внутренние теоретические противоречия феминизма первой и второй волн и его критику со стороны антифеминизма, постмодернизма, «черного и цветного» феминизмов, феминистской постколониальной теории, «инакомыслящих феминисток». Описаны и проанализированы «новые феминизмы» поколения Х, основными чертами которых являются отказ от теории, ценностей и массовых политических действий феминизма второй волны; индивидуализм; гедонизм; принятие идеи гибкой или гибридной идентичности личности. Это фактически свидетельствует о том, что феминизма как теории и массового движения больше не существует. Статья вводит в научный оборот много новых англоязычных текстов, написанных как адептами третьей волны феминизма, так и исследователями этого процесса на Западе.