注释,注释: В статье рассматривается один из наиболее влиятельных в аналитической философии музыки подходов к проблеме эмоциональной выразительности музыки – эраузализм, или эвокационизм, согласно которому конститутивным моментом музкального выражения эмоций является порождаемая музыкой аффективная реакция. Внимание сосредоточено на двух наиболее уязвимых моментах этого подхода: обоснование (1) связи между порождаемой музыкой каузальным способом слушательской реакцией и приписываемой музыке эмоцией и (2) идентичности возбуждаемой/выражаемой музыкой эмоции. Анализу подвергаются попытки разрешения этих вопросов, основывающиеся на постулировании интенциональных аффективных реакций, порождаемых музыкой (Мью, Гринспен, Мэделл), и альтернативная, базирующаяся на аналогии с восприятием цвета, последовательно отстаивающая каузальный принцип концепция Матраверса.

Основным методом исследования является анализ понятий и аргументативных стратегий, реконструкция позиций отдельных авторов. В статье также использован сравнительный метод. Введен в научный оборот в русскоязычной литературе и подвергнут анализу корпус исследований в аналитической философии музыки последних двух десятилетий, разрабатывающих проблему эмоциональной выразительности музыки в русле эраузализма. Выявлен экспликативный потенциал альтернативных версий этого подхода с привлечением данных современных, преимущественно англоязычных, эмпирических исследований.

Abstract: The article considers one of the most influential music approaches of analytical philosophy to the problem of emotional expressiveness of music – arousalism or evocationism according to which the constitutive moment of music expression of emotions is an affective response generated by music.  The article is focused on the two most vulnerable points of this approach: justification of (1) the link between the audience response generated by music through causal means and the emotion attributed to music and (2) the identity of the emotion evoked/expressed by music. The author analyses the attempts to resolve these issues which are based on the postulation of intentional affective reactions generated by music (Mew, Greenspan, Madell), and the alternative Matravers concept (based on an analogy with the perception of colour) consistently supporting the causal principle. The main method of study is the analysis of concepts and argumentative strategies, reconstruction of positions of individual authors. The article also applies a comparative method. The author introduces and analyzes a collection of writings in the analytical philosophy of music of the last two decades into scientific parlance in the Russian-language literature, which deal with the problem of emotional expressiveness of music in the context of arousalism. The article reveals the explicative potential of alternative versions of this approach with the involvement of modern (mainly English) empirical studies.

注释,注释:
В статье рассматривается понятие музыкального персонажа в контексте дискуссии об эмоциональной выразительности музыки в аналитической философии музыки. В вводном разделе освещается начальный этап дискуссии, ознаменованный утверждением когнитивистского взгляда на проблему музыкальной выразительности, и предшествовашее ему развенчание теории выражения, следствием которых, по мнению автора, явилась актуализация понятия персонажа. Последующее рассмотрение концепции Левинсона, в котором понятие музыкального персонажа играет ключевую роль, включает подробный анализ его определения музыкального выражения эмоций и экспликацию сопряженных понятий, а также оценку с точки зрения критериев, выдвинутых самим Левинсоном, и в сравнении с альтернативным подходом Сэма Триведи.
Основным методом исследования является анализ и экспликация ключевых понятий и аргументативной стратегии, лежащих в основе концепции Джеррольда Левинсона. В статье также использованы метод исторической параллели и сравнительный. Понятие музыкального персонажа рассматривается на материале, впервые вводимом в научный оборот в отечественной философии искусства. Статья содержит обстоятельный анализ концепции эмоциональной выразительности музыки Джеррольда Левинсона, в результате которого автор приходит к выводу об ограниченности экспликативного потенциала стратегии, базирующейся на понятии персонажа.

Abstract: The article deals with the notion of musical persona as it is employed in the discussion of musical expressiveness in the analitic philosophy of music. The main part of the paper is devoted to the account of musical expressiveness put forward by Jerrold Levinson, in which the notion of musical persona acquires central role. It includes a detailed analysis of different versions of Levinson’s definition of musical expressiveness which is subsequently compared to one suggested by Saam Trivedi and evaluated in terms of Levinson’s own criteria for a tenable theory of musical expressiveness. The main research method used by the author of the article is the analysis and explication of the key concepts and argumentative strategy that lies at the heart of Jerrold Levinson's theory. The author of the article has also used the historical parallel and comparative methods. The author views the notion of musical persona based on the material that is being mentioned in Russian philosophical literature for the first time. The article presents a detailed analysis of Jerrold Levinson's concept of emotional expressiveness and as a result of this analysis, the author comes to the conclusion that the explicative potential of the strategy that is based on the notion of persona has certain limits. 

注释,注释: В центре внимания настоящей статьи концепция американского ученого Аарона Ридли, которая, по мнению ее автора, предлагает убедительное обоснование тезиса о том, что музыка способна выражать эмоции с точностью, не подвластной словам. Подвергается анализу экспликация механизма музыкального выражения эмоций, составляющая основу выдвинутой Ридли "слабой" версии эраузализма, в котором эмоциональная реакция слушателя является конститутивным элементом эмоциональной выразительности музыкального произведения. Рассмотрение концепции Ридли предваряется кратким историческим обзором философских концепций, в которых содержатся импликации для решения проблемы точности музыкального выражения. Основным методом исследования является анализ и экспликация ключевых понятий и аргументативной стратегии, лежащих в основе концепции Аарона Ридли. В статье также использованы исторический и сравнительный методы. Проблема точности музыкального выражения рассматривается на материале, впервые вводимом в научный оборот в отечественной философии искусства. Автор приходит к выводу об уязвимости подхода, предложенного Аароном Ридли в рамках его концепции «слабого» эраузализма, согласно которому точность музыкального выражения эмоций достигается благодаря партикуляризации выраженной в музыке типовой эмоции посредством сочувствующего отклика реципиента.

Abstract: This article focuses on the concept of the American scholar Aaron Ridley, which in his opinion offers a convincing substantiation of the thesis that music is capable of expressing emotions with precision greater than that of words. The article analyzes the explication of the mechanism of musical expression of emotions that comprises the foundation of Ridley’s “weak” version of arousalism, in which the emotional response of the audience represents the constituting element of the emotional expression of the musical work. The examination of Ridley’s concept is preceded by a brief historical image of philosophical concepts, which contain implications for solution of the problem of precision of musical expression. The main method f research is the analysis and explication of the key notions and argumentative strategy lying at the foundation of Ridley’s concept. The issue of precision of musical expression is being examined using materials that are introduced for the first time into the Russian philosophy of art. The author draws a conclusion on the vulnerability of the approach proposed by Aaron Ridley within the framework of his concept of “weak” arousalism, according to which the precision of musical expression of emotion is achieved by particularization of the typical emotion expressed in music through the compassionate response from the recipient.

注释,注释: В центре внимания настоящей статьи концепция американского ученого Аарона Ридли, которая, по мнению ее автора, предлагает убедительное обоснование тезиса о том, что музыка способна выражать эмоции с точностью, не подвластной словам. Подвергается анализу экспликация механизма музыкального выражения эмоций, составляющая основу выдвинутой Ридли "слабой" версии эраузализма, в котором эмоциональная реакция слушателя является конститутивным элементом эмоциональной выразительности музыкального произведения. Рассмотрение концепции Ридли предваряется кратким историческим обзором философских концепций, в которых содержатся импликации для решения проблемы точности музыкального выражения. Основным методом исследования является анализ и экспликация ключевых понятий и аргументативной стратегии, лежащих в основе концепции Аарона Ридли. В статье также использованы исторический и сравнительный методы. Проблема точности музыкального выражения рассматривается на материале, впервые вводимом в научный оборот в отечественной философии искусства. Автор приходит к выводу об уязвимости подхода, предложенного Аароном Ридли в рамках его концепции «слабого» эраузализма, согласно которому точность музыкального выражения эмоций достигается благодаря партикуляризации выраженной в музыке типовой эмоции посредством сочувствующего отклика реципиента.

Abstract: This article focuses on the concept of the American scholar Aaron Ridley, which in his opinion offers a convincing substantiation of the thesis that music is capable of expressing emotions with precision greater than that of words. The article analyzes the explication of the mechanism of musical expression of emotions that comprises the foundation of Ridley’s “weak” version of arousalism, in which the emotional response of the audience represents the constituting element of the emotional expression of the musical work. The examination of Ridley’s concept is preceded by a brief historical image of philosophical concepts, which contain implications for solution of the problem of precision of musical expression. The main method f research is the analysis and explication of the key notions and argumentative strategy lying at the foundation of Ridley’s concept. The issue of precision of musical expression is being examined using materials that are introduced for the first time into the Russian philosophy of art. The author draws a conclusion on the vulnerability of the approach proposed by Aaron Ridley within the framework of his concept of “weak” arousalism, according to which the precision of musical expression of emotion is achieved by particularization of the typical emotion expressed in music through the compassionate response from the recipient.

注释,注释: На примере концепции британского ученого Малькольма Бадда в статье рассматривается стратегия обоснования связи между музыкой и эмоциями, основанная на принципе кросскатегориального сходства между звучанием музыки и эмоциональным опытом. Привлекая в качестве дополнительного эспликативного средства введенное Кендаллом Уолтоном понятие make-believe, а также три дизъюнктивных «имагинативных проекта», которые объясняют возможные способы переживания эмоционально-выразительной музыки, концепция Бадда претендует на исчерпывающее объяснение феномена музыкальной выразительности и эмоционального воздействия музыки. Основным методом исследования, цель которого состоит в выявлении экспликативного потенциала концепции Бадда, является метод понятийного анализа. Автор приходит к выводу о неадекватности принципа аналогии как ядра базового понятия музыкальной выразительности, то есть его ограниченности, неспособности охватить все возможные случаи музыкального выражения эмоций, с одной стороны, и как методологического принципа, фундирующего синтетический подход, интегрирующего различные экспликативные средства в рамках последнего – с другой.

注释,注释: Сторонники праксеологической эстетики, определяя музыкальное искусство как вид интенциональной, контекстно детерминированной деятельности, противопоставляют свой подход принятому в классической эстетике представлению о нем как эстетическом феномене, с одной стороны, и его трактовке с точки зрения понятия музыкального произведения – с другой. В статье подвергнуты критическому анализу аргументы, с помощью которых обосновываются модальная и онтологическая оппозиции. Автор, во-первых, приходит к выводу о надуманности оппозиции эстетическое versus праксеологическое. Во-вторых, в заключительном разделе показана некорректность трактовки аристотелевской дистинкции практика-поэсис как строгой оппозиции и предложена альтернативная интерпретация.

注释,注释: Существует довольно широкий консенсус относительно представления о том, что семантическую основу музыки составляет субъективная сфера, эмоции и чувства человека. Но что мы конкретно подразумеваем, характеризуя музыку, не являющуюся наделенным сознанием существом, как веселую или грустную? Влиятельная и оригинальная концепция британского ученого Роджера Скрутона предлагает следующий ответ на этот вопрос. Эмотивные характеристики музыки метафоричны, причем эти метафоры неустранимы; они коррелируют не с объективными свойствами самой музыки, а с особым ментальным состоянием, которое не поддается вербализации. Критический анализ скрутоновской концепции, которому посвящена настоящая статья, подводит к выводу о необоснованности и спорности положений о конститутивной роли метафор в опыте музыкального восприятия и об их коррелировании с ментальным состоянием, обозначаемым Скрутоном как распознавание выражения