注释,注释: Целью данной статьи является анализ миграционной политики стран – членов и кандидатов в члены Европейского союза, в том числе в отношении транзитных мигрантов. Авторами подробно рассмотрены такие аспекты темы, как продвижение НАТО и Европейская политика соседства с выделением аспектов секьюритизации определения ключевых характеристик транзитных стран. Проведена оценка политики ЕС и отдельных тразитных стран в отношении мигрантов из европейских и азиатских стран, на примере Греции и нелегальных мигрантов, следующих транзитом. Материалами для написания статьи послужили официальные документы стран ЕС, публикации в СМИ и работы исследователей в области международных миграций, данные статистических бюллетеней Евростата, UNHCR и Европейской Комиссии за 2010-2016 гг. Авторы сделали вывод, что транзитные государства сталкиваются со значительными объемами мигрантских потоков. При этом некоторые из транзитных стран играют роль «дамб» или «клапанов», формируют региональные транзитные миграционные потоки. Изменение национальной миграционной политики может послужить основой для «формирования» новых транзитных миграционных потоком уже интернационального уровня. Предложено разделение транзитных мигрантов на две группы: первая – трудовые и прочие мигранты, а вторая – беженцы. Беженцы склонны к продолжительным странствованиям, трудовые мигранты используют разнообразные пути, ведущие в ЕС в поисках лучшей доли. Увеличение срока пребывания мигрантов в странах транзита может быть результатом умышленных действий правительств, все более обеспокоенных тем, что транзитная миграция подрывает отношения с соседними странами, в которые стремятся попасть мигранты.

Abstract: The goal of this article lies in the analysis of migration policy of the EU member and candidate states, including with regards to transit migrants. The authors examine such aspects of the topic as the advancement of NATO and European Neighborhood Policy, highlighting the factors of securitization of definition of the key characteristics of transit countries. An assessment is conducted of the EU policy and separate transit countries pertinent to migrants from European and Asian countries, on the example of Greece and illegal transit migrants. The materials for this research contain the official documents of EU member states, mass media publications and scientific works in the area of international migrations, Eurostat statistical data, UNHCR and European Commission (2010-2016). A conclusion is made that transit countries deal with a large migration flow; some of the transit countries play a role of a “buffer zone”, form regional transit migration flows. The changes in national migration policy can serve as the foundation for emergence of the new transit migration flows already of international level. The authors suggest dividing transit migrants into two groups: the first one – labor and other migrants; the second one – refugees. The latter are prone to continuous migration, while labor migrants seek multiple ways leading to the European Union, and look for better opportunities. Prolonged stay of migrants in transit countries can be a result of the intended acts of the governments, increasingly concerned about the fact that transit migration undermines the relations with neighboring countries, which are a desirable destination for migrants.  

注释,注释: Предметом статьи является рассмотрение факторов риска социальной эксклюзии пожилого населения Российской Федерации на основе интегральной оценки индексов компонентов социальной эксклюзии.
Предложена модель оценки факторов социальной эксклюзии пожилых разработана с учетом того, что социальная эксклюзия – это многомерный феномен, отражающий как экономико – структурные, так и социкультурные аспекты. Предложены и апробированы специфичные индикаторы оценки социальной эксклюзии пожилых, опирающейся на оценку социально – экономической (материальной) депривации, депривации социальных прав (доступ к социальным институтам и услугам) и депривации безопасности (безопасная среда), депривации социального участия, культурной (нормативной) дезинтеграции и социального аутизма.
Выделен ряд микроуровневых факторов риска эксклюзии, часть из которых представлена некорректируемыми факторами, а другая – поддающимися корректировке. Некорректируемые (независимые) факторы риска социальной эксклюзии: пол; возраст (для женщин старше 55, для мужчин старше 60); одинокое проживание; статус (работающий/неработающий пенсионер); размер пенсии; семейное положение; религия; способность к самообслуживанию; пенсионный стаж; тип поселения (город/село). Корректируемые (зависимые): двигательная активность; состояние здоровья; отсутствие собственного жилья; низкий уровень образования; копинг – стратегии; оценка материального положения; неадаптированные после выхода на пенсию. Оценка социальной эксклюзии пожилых в трех регионах Российской Федерации проведена на основе результатов социологического исследования, в котором приняли участие 779 респондентов в возрасте от 55 (женщины) и 60 (мужчины) лет (2016 год, Алтайский и Забайкальский края, Кемеровская область.
Сделан вывод о том, что, во-первых, быть социально исключенным, не значит испытывать депривацию во всех измерениях эксклюзии. Можно лишь быть более или менее исключенным в тех или иных ипостасях социально эксклюзии. Во-вторых, потеря физических возможностей, ограничение в здоровье, свободе передвижения безусловно увеличивают риск социальной эксклюзии. В-третьих, практически каждый из рассмотренных факторов риска, увеличивая вклад части компонентов общей социальной эксклюзии, неизбежно снижает вклад других компонентов эксклюзии.

Abstract: The subject of this article is the examination of risk factors of the social exclusion of elderly population of the Russian Federation based on the integral estimation of the index components of social exclusion. The authors suggest the model for assessing the factors of social exclusion of the elderly people considering the economic-structural and sociocultural aspects. The article offers and tests the specific indicators of evaluation of the social exclusion of elderly people leaning on the assessment of socio-economic (financial) deprivation, deprivation of social rights (access to social institutions and services), deprivation of security, deprivation of social engagement, cultural (normative) disintegration and social autism. The authors highlight a number of micro-level risk factors of exclusion, a part of which is nonadjustable, while another part is adjustable. The nonadjustable (independent) risk factors of social exclusion contain: gender; age (for females above 55, for males above 60); single living; status (working/non-working retiree); size of pension; marital status; religion; independent living skills; type of settlement (city/village). The adjustable (dependent) risk factors contain: physical activity; health condition; absence owned property; low level of education; coping-strategies; evaluation of financial status; unadapted after retirement.  The estimation of exclusion of the elderly population in three regions of the Russian Federation was conducted based on the results of sociological survey, which took place in Altai Krai, Zabaykalsky Krai, and Kemerovo Oblast in 2016, and involved 779 respondents in the above 55 (female) and 60 (male). Conclusion is made that the status of being socially excluded does not imply experiencing deprivation in all aspects of exclusion; the loss of physical abilities, health and mobility restrictions do increase the risk of social exclusion; practically each of the examines risk factors by increasing the contribution of some components of the overall social exclusion, inevitably reduces the contribution of other components of the exclusion.

注释,注释: The subject of this article is the examination of risk factors of social exclusion of the older population in the Russian Federation based on the integral assessment of indexes of the components of social exclusion. The author suggest the model for assessing the factors of social exclusion of the elderly that is developed with consideration of the fact that social exclusion is a multidimensional phenomenon, which reflects the economic structural, and sociocultural aspects. The work puts forward and tests the specific indicators of assessment of the social exclusion of the elders that is based on estimation of the socio-economic (material) deprivation, deprivation of social rights (access to social institutions and services), deprivation of safety (safe environment), deprivation of social inclusion, cultural (normative) disintegration, and social autism. The authors highlight a number of the micro-level risk factors of exclusion, which a partially unmanageable, and partially manageable. The unmanageable (independent) risk factors of social exclusion imply: age (above 55 for women, and above 60 for men); solitary living; status (working/non-working pensioner); scale of pension; marital status; religion; ability to live independently; years of pensionable service; type of settlement (town/rural area). The manageable (dependent) risk factors imply: mobility; state of health; absence of privately-owned dwelling; low level of education; coping strategies; estimation of financial situation; lack of adaptation retirement. The assessment of social exclusion of the senior citizens in three regions of the Russian Federation (Altai Krai, Zabaykalsky Krai, and Kemerovo Oblast) was conducted using the results of sociological survey of 2016, with participation of 779 respondents in the age of 55 (female) and 60 (male). The main conclusion consists in the following statements: 1) being socially excluded does not imply experiencing deprivation in all aspects of exclusion, but rather its separate spheres; 2) disablement, restrictions in health and mobility definitely increase the risk of social exclusion; 3) each of the examined risk factors, by increasing the share of some components of social exclusion, inevitably decrease the share of others components of exclusion.

注释,注释: Целью статьи является анализ социальных репрезентаций и экспертных оценок рисков и угроз безопасности, основанный на результатах исследований в Алтайском и Ставропольском краях. Теоретико-методологическую основу исследования составили современные теории риска, согласно которым современное общество наряду с материальными и духовными благами систематически производит риски, угрожающие природе и человечеству.
Представлены результаты социологического изучения социальных репрезентаций населением и экспертами рисков и угроз безопасности в двух регионах Российской Федерации. Согласно полученным данным состояние безопасности и, соответственно, социальные риски того или иного регионального социума определяется, во-первых, существующими угрозами социальной безопасности общероссийского масштаба, в целом типичными для всех субъектов Российской Федерации, во-вторых, уникальной структурой угроз социальной безопасности конкретного региона, обусловленных его уникальным геополитическим и социально-экономическим положением.
В заключение сделаны выводы о необходимости разработки механизма противодействия социальным рискам, который должен опираться на объективные критерии личной и социальной безопасности, а также учитывать модели рискованного поведения с целью эффективного воздействия на него.

注释,注释: Представлен анализ социологического исследования проблем воспроизводства социальных рисков национализма, экстремизма, ксенофобии и терроризма. На основе данных по шести регионам Российской Федерации сделаны выводы о том, что экстремистские практики сегодня присутствуют практически во всех сферах общественной жизни и носят универсальный, неспецифический характер. Выявлено, что содержание таких показателей, как установки по отношению к представителям других национальностей, страх стать жертвой на почве национальной неприязни, ощущение враждебности, исходящей от представителей других национальностей, имеет региональную специфику. Можно отметить определенную склонность респондентов оценивать вероятность теракта в их населенном пункте как высокую вне связи с рациональной оценкой реальной ситуации. Страх теракта и оценка его вероятности – взаимосвязанные переменные. В целом восприятие вероятности теракта определяется скорее психологическими причинами.

Abstract: The article contains a sociological research analysis of data regarding problems of reproduction of such social risks as nationalism, extremism and xenophobia. Conclusion that extremist practices are present in all spheres of social life and have universal non-specific character was made basing on data from the six regions of Russian Federation. It is revealed that the contents of such indexes as attitudes towards representatives of other nations, fear to be a victim of national hostility and sense of national hostility has regional specific features. It is possible to mark a disposition of respondents towards estimating high probability of terrorist acts in their place of residence  without any connection with the rational security estimation.. The fear of terrorist act and evaluating its possiblity  are the interconnected variables. Generally, the perception of possibility of a terrorist act is determined by psychological causes.