To the question of prosecutor’s involvement in examination of criminal cases by the judge and with participation of members of the jury

Cherepanov Maksim Mukhtarzhanovich PhD in Law Associate Professor, Department of Prosecutorial Activity, Ural State Law University named after V.F. Yakovlev 620137, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21, of. 322 m.m.cherepanov@usla.ru Other publications by this author

Bezrukov Yurii Ivanovich Senior Educator, the department of Judicial Work, Ural State Law University 620019, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Moskovskaya, 120, of. 203, 204 m.m.cherepanov@usla.ru Other publications by this author

Как справедливо считает Е. Р. Ергашев, на сегодняшний день участие прокуроров в рассмотрении судами уголовных дел – это «самостоятельное ненадзорное приоритетное направление прокурорской деятельности, одной из составляющих функции содействия осуществлению правосудия» ^{[6, с. 268]}. К сожалению, рассматриваемая деятельность прокуратуры Российской Федерации не лишена некоторых проблем субъективного и объективного характера, с которыми прокуроры и государственные обвинители сталкиваются на практике при подготовке к судебному разбирательству и участии в нем.

В первую очередь, следует обозначить проблемы субъективного характера. Одна из них – ненадлежащая организация руководителем органа (структурного подразделения) прокуратуры работы по участию подчиненных работников в рассмотрении судами уголовных дел.

Так, многие руководители прокуратур в распоряжении о распределении служебных обязанностей закрепляют за своими отраслевыми помощниками лишь обязанность по участию в рассмотрении уголовных дел судами, а не по участию в судебных стадиях уголовного судопроизводства вообще. Такая практика является ошибочной, поскольку фактически во внимание не принимается проведение проверки в апелляционные и кассационные сроки всех постановленных судами нижестоящей инстанции приговоров и иных вынесенных ими решений.

Неправильным является также закрепление за помощниками прокуроров обязанности по участию в судебных стадиях уголовного судопроизводства по уголовным делам, рассматриваемым только мировыми судьями. Это приводит впоследствии к тому, что указанные сотрудники прокуратуры, участвуя в рассмотрении дел федеральными судьями, не умеют квалифицированно поддерживать государственное обвинение (на равных состязаться со стороной защиты, эффективно представлять, исследовать и использовать доказательства и т. д.). В результате им требуется определенный период для адаптации. Кроме того, не во всех прокуратурах нижнего звена надлежаще организовано делопроизводство в рассматриваемой сфере, что не позволяет руководителям обеспечивать равномерную нагрузку на подчиненных, заблаговременно поручать им участие в рассмотрении отдельных уголовных дел, а равно контролировать движение всех уголовных дел. В этой связи представляется целесообразным, чтобы уведомления из судов о времени судебного разбирательства и иная подобная почта поступала лично прокурору-руководителю ^{[9, с. 43]}.

Как видно, из предыдущей проблемы вытекает еще одна – проблема личностных качеств государственного обвинителя: недостаточность опыта и профессионализма для выполнения возложенных на него функций в рассматриваемой сфере, неготовность морально их выполнять.

Изложенные выше недостатки влекут за собой проблемы, связанные с полным или частичным отказом государственного обвинителя от дальнейшего поддержания им обвинения по уголовному делу. Главным образом, государственным обвинителем далеко не всегда принимается решение об отказе от дальнейшего поддержания им обвинения по уголовному делу, если для этого имеются основания.

Представляется, что главные причины таких отказов, если они и имеют место быть, а равно вынесения судами реабилитирующих решений – недостатки досудебного производства по уголовному делу, которые не получили должной и своевременной оценки со стороны надзирающих прокуроров и должностных лиц, осуществляющих ведомственный контроль. С одной стороны, органы дознания и органы предварительного следствия не надлежаще оценивали совокупность собранных по делам доказательств на предмет их допустимости и достаточности для предъявления обвинения и направления данных уголовных дел в суд. С другой стороны, сами надирающие прокуроры неэффективно использовали свои полномочия по устранению допущенных органами предварительного расследования (в том числе на стадии утверждения обвинительных заключений, актов и постановлений) нарушений законов, прав и свобод участников уголовного судопроизводства ^{[3, с. 113 – 114]}.

Нельзя не обратить внимание и на проблемы субъективного характера, которые могут возникнуть у прокуроров при участии в рассмотрении федеральными районными судами уголовных дел с участием присяжных заседателей во исполнение принятого Федерального закона от 23 июня 2016 г. № 190-ФЗ (ред. от 29.12.2017 г.) «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с расширением применения института присяжных заседателей», вступившего в юридическую силу с 1 июня 2018 г. Этот новый для прокуроров и судей институт, как представляется, приживется не сразу, и в ходе его апробирования, наработки практики его работы, бесспорно, вскроются определенные недостатки.

Одним из таких недостатков может оказаться отсутствие у государственного обвинителя желания или навыка придавать наступательный характер своему выступлению в суде при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, аргументированно и своевременно применять меры реагирования с целью пресечения всяческих попыток стороны защиты скомпрометировать прокуратуру и органы предварительного расследования. Кроме этого, зачастую приговоры судов отменяются в результате подтвердившихся данных о неправомерном воздействии стороны защиты на коллегию присяжных заседателей для формирования негативного отношения к стороне обвинения (см. Информационное письмо Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 15.02.2017 г. № 12-12-2017 «О некоторых итогах работы прокуроров с уголовными делами, рассматриваемыми областными и равными им судами с участием коллегии присяжных заседателей»).

Так, например, по результатам рассмотрения апелляционного представления прокурора Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила оправдательный приговор Калужского областного суда по уголовному делу с участием коллегии присяжных заседателей в отношении подсудимого Х., который обвинялся в изнасиловании своей несовершеннолетней падчерицы и совершении с ней насильственных действий сексуального характера. В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции председательствующий судья пытался пресекать неправомерное поведение участников процесса со стороны обвинения. В апелляционном определении суд второй инстанции указал на массовость нарушений закона стороной защиты, на то, что эти нарушения являлись линией поведения перед коллегией присяжных заседателей, что все это могло повлиять как на объективность, беспристрастность вердикта и формирование мнения по делу, так и на содержание ответов на поставленные перед присяжными вопросы (см. напр., Апелляционное Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16 сентября 2015 г. по делу № 85-АПУ15-14СП).

Другим недостатком участия прокурора в рассмотрении судами уголовных дел являлось и является неумение государственного обвинителя своевременно и аргументировано использовать свои процессуальные полномочия в процессе формирования состава суда – в первую очередь, коллегии присяжных заседателей. Как показывает практика, бесспорным основанием для отмены вышестоящим судом решения суда нижестоящей инстанции может стать именно незаконный состав суда ^{[8, с. 37]}. По одному из таких дел состав коллегии присяжных заседателей был признан незаконным, и приговор отменен в кассационной инстанции (см., напр., Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 6 марта 2008 г. № 33-О08-5сп.

Безусловно, достаточно непросто сформировать законную и объективную коллегию присяжных заседателей, поскольку постоянной проблемой остается неявка нужного количества кандидатов в присяжные, а равно отсутствие полной необходимой информации о личности каждого кандидата. В этой связи государственные обвинители часто забывают или совсем не знают, что бремя выяснения данных о личности кандидата в присяжные заседатели, которые могут повлиять на объективность вынесения вердикта, лежит не на председательствующем судье, а сторонами по его предложению.

Так, например, по делу об убийстве судом апелляционной инстанции без изменения был оставлен оправдательный приговор Верховного Суда Республики Калмыкия в отношении подсудимых В. и С. В своем апелляционном представлении на данный приговор государственный обвинитель указал на тот факт, что один из кандидатов, вошедший впоследствии в основной состав коллегии присяжных заседателей, скрыл информацию о том, что раньше привлекался к уголовной ответственности. По мнению Судебной коллегии, нарушения закона в этом не усматривается, поскольку в ходе формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий судья задал кандидатам вопрос о том, есть ли среди них лица, имеющие неснятую или непогашенную судимость, то есть те, кто привлекался к уголовной ответственности и имеет судимость.

Другой кандидат в присяжные заседатели, который был избран старшиной коллегии, привлекался в прошлом к уголовной ответственности, однако уголовное дело в отношении него было прекращено по причине истечения сроков давности. Суд апелляционной инстанции в данной ситуации указал, что молчание претендента в присяжные заседатели нельзя рассматривать как ложный ответ на поставленный председательствующим вопрос об уголовном прошлом будущего присяжного заседателя. Более того, ни одна из сторон судебного разбирательства не задала конкретный вопрос о привлечении к уголовной ответственности кандидата в присяжные, хотя имела такую возможность, в связи с чем судебная коллегия оказалась не вправе усмотреть существенное нарушение норм УПК Российской Федерации (см. напр., Апелляционное Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2016 г. по делу № 42-АПУ16-1СП).

Зачастую прокуроры забывают о том, что в течение всего периода осуществления присяжными заседателями своих полномочий по участию в осуществлении правосудия на них распространяются принципы неприкосновенности и независимости судей, закрепленные в Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных и федеральных законах. Чтобы обосновать свои доводы о незаконности состава коллегии присяжных, прокуроры должны быть максимально уверены в достоверности имеющейся у них информации и законности ее происхождения. Малейшие сомнения в достоверности и законности таких сведений должны исключать даже намерение об их использовании при подготовке соответствующего представления прокурора. В противном случае, как показывает практика, суд вышестоящей инстанции может не только оставить данный акт прокурорского реагирования без удовлетворения, но и предложить вышестоящим прокурорам привлечь его авторов и их непосредственных руководителей к дисциплинарной ответственности (см. напр., апелляционные определения Верховного Суда Российской Федерации: от 18 декабря 2015 г. по делу № 18-АПУ15-42СП; от 8 июля 2014 г. по делу № 23-АПУ14-6СП; от 19 ноября 2013 г. по делу № 49-АПУ13-43СП).

Таким образом, халатное отношение прокуроров к отбору присяжных заседателей, проверке сведений о них в конечном итоге приводит к тому, что среди присяжных оказываются люди заведомо предвзятые и пристрастные, чье решение в итоге может повлиять и влияет на вердикт по уголовному делу.

Отсутствие наступательного характера участия некоторых прокуроров в рассмотрении уголовных дел судом проявляется и в том, что в ходе судебного заседания они своевременно не реагируют на нарушения законов, допускаемые как со стороны судей, так и со стороны участников судебного разбирательства. Так, в ходе судебного разбирательства по одному из уголовных дел государственный обвинитель своевременно не отреагировал на факт нарушения права подсудимого на защиту, когда в нарушение норм УПК РФ первым подсудимому задавал вопросы председательствующий судья, и только потом допрос провели защитник и прокурор. В результате приговор отменен судом апелляционной инстанции, и дело направлено на новое рассмотрение ^[7].

Последняя проблема субъективного характера, на которой хотелось бы кратко остановиться, - это поверхностное, невнимательное изучение прокурорами материалов уголовного дела, поступившего к ним с обвинительным заключением, актом или постановлением. Следует согласиться с теми учеными, которые видят причину данной проблемы, в частности, в усложненном, «неповоротливом» процессе прокурорского надзора за исполнением законов органами следствия, который не позволяет оперативно исправлять допущенные ими ошибки и устранять выявленные нарушения ^{[1, с. 66]}. Ошибочно полагать, что факты нарушения законов органами дознания и предварительного следствия при расследовании преступлений, упущения и недоработки при собирании доказательств не дойдут до сведения присяжных заседателей. Все подобные факты вызовут у присяжных негативное отношение к государственному обвинителю, к предъявленному подсудимому обвинению в целом, что в итоге обязательно скажется на вердикте не в пользу прокуратуры. Так, по одному из уголовных дел по обвинению гражданина И. в совершении убийства и разбоя данный гражданин был полностью оправдан по причине признания судом первой инстанции недопустимым ряда доказательств, полученных в ходе предварительного расследования (см. напр., оправдательный приговор Амурского областного суда от 17 октября 2013 г. по делу № 2-24/2013. Данный оправдательный приговор был оставлен без изменения Верховным Судом Российской Федерации).

Следует обозначить также проблемы объективного характера. Представляется, что основной из них является несовершенство законодательного регулирования участия прокурора в рассмотрении судами уголовных дел. Так, например, статьи 36 – 38 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (далее – Закон о прокуратуре) до настоящего времени не приведены в соответствие с действующим УПК Российской Федерации. В частности, в силу положений данного процессуального закона прокуроры приносят не протесты на не вступившие или вступившие приговоры и иные решения суда по уголовным делам, а соответствующие представления (апелляционные, кассационные, надзорные и частные), то есть протест как акт прокурорского реагирования в настоящее время в УПК Российской Федерации не предусмотрен. Кроме того, указанные выше нормы Закона о прокуратуре не учитывают изменений в УПК Российской Федерации в части, касающейся создания судов апелляционной инстанции (в п. 1 ст. 36 Закона о прокуратуре закреплено право прокурора на обжалование решений нижестоящих судов в суды только кассационной и надзорной инстанций).

Следует признать справедливым мнение А. А. Тушева о том, что ч. 1 ст. 37 УПК РФ также требует внесения дополнений в части выполнения прокурором функций в уголовном судопроизводстве: правозащитной, борьбы с преступностью и других ^{[10, с. 13]}.

В научной литературе отмечается и такой пробел в законодательном регулировании, как отсутствие в УПК РФ нормативно-определенной формы изложения государственным обвинителем на стадии судебного следствия существа предъявленного подсудимому обвинения. Это, в свою очередь, приводит к отсутствию единства прокурорской практики и порождает проблему ускоренного темпа выступления прокурора, в результате чего не только «проглатывается» часть фраз, но и теряется смысл этой информации ^{[7, с. 14 – 19]}.

Подводя итог, представляется важным подчеркнуть необходимость решения всех приведенных выше проблем.

Пути их устранения могут быть разными: проблемы субъективного характера нужно решать в порядке обучения и самообучения прокуроров (использование собственного опыта и опыта своих коллег; разбор ошибок и недостатков на оперативных совещаниях при руководителе органа прокуратуры; организация вышестоящими прокуратурами деловых игр, тренингов по поддержанию государственного обвинения; поощрение и поддержка от руководства инициативы подчиненных прокуроров в стремлении к самосовершенствованию и т. п.). При этом важно выбирать эффективные методы обучения прокурорских работников ^{[5, с. 138 – 146]}. Не лишним будет для молодых прокуроров основательное изучение научных методических рекомендаций по участию прокурора в рассмотрении судами уголовных дел, в том числе с участием присяжных заседателей, структуры частных методик поддержания государственного обвинения ^{[4, с. 27 – 30]}, а равно нормативных актов вышестоящих прокуроров о недостатках работы на данном направлении.

Обоснованным представляется мнение некоторых ученых о том, что прокуроры-руководители должны уделять больше внимания психологическим аспектам в процессе планирования работы органа прокуратуры (его структурного подразделения) и распределения обязанностей между сотрудниками: объективно подходить к оценке индивидуальных особенностей и умений подчиненных, их личностных качеств и профессиональных навыков, прогнозировать процесс исполнения поручения и его результаты, с опережением контролировать развитие ситуации и т. д. ^{[2, с. 41 – 43]}.

Проблемы объективного характера возможно решить путем приведения положений статей 36 – 38 Закона о прокуратуре в соответствие с УПК Российской Федерации, а именно: путем внесения в них федеральным законодателем соответствующих изменений и дополнений примерно следующего содержания:

«Статья 36. Обжалование судебных решений

1. Прокурор или его заместитель в пределах своей компетенции приносит в вышестоящий суд апелляционное, кассационное или частное представление либо надзорное представление, а в арбитражный суд – апелляционную или кассационную жалобу либо надзорное представление на незаконное или необоснованное решение, приговор, определение или постановление суда. Помощник прокурора, прокурор управления, прокурор отдела могут приносить представление либо протест только по делу, в рассмотрении которого они участвовали.

2. Прокурор или его заместитель независимо от участия в судебном разбирательстве вправе в пределах своей компетенции истребовать из суда любое дело или категорию дел, по которым решение, приговор, определение или постановление вступили в законную силу. Усмотрев, что решение, приговор, определение или постановление суда являются незаконными или необоснованными, прокурор приносит представление в суд кассационной или надзорной инстанции или обращается с проектом соответствующего представления к вышестоящему прокурору.

Статья 37. Отзыв представления или протеста

Представление или протест на решение, приговор, определение или постановление суда до начала его рассмотрения судом может быть отозван прокурором, принесшим представление или протест.

Статья 38. Приостановление исполнения судебного приговора

Принесение Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителем представления на приговор, которым в качестве меры наказания назначена смертная казнь, приостанавливает его исполнение».