Rudolf von Jhering’s “The Struggle for Law” concept

Gorban Vladimir Sergeevich Doctor of Law Head of the Department of Philosophy of Law, History and Theory of State and Law, Head of the Center for Philosophical and Legal Studies, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences 119019, Russia, Moscow, Znamenka str., 10 gorbanv@gmail.com Other publications by this author

Обращение к истории правовых и политических учений обусловлено не только реконструктивными исследовательскими задачами, определением преемственности и новизны в обсуждении и интерпретации тем или иным мыслителем политико-правовой проблематики, но связано с попыткой отыскания ответов и социально-практических решений в учениях прошлого для актуальных вызовов и задач современности. Одним из таких сохраняющих свою актуальность и в наши дни учений прошлого является разработанная и сформулированная выдающимся немецким правоведом XIX в. Р. Иерингом концепция борьбы за право. В последующей правовой литературе словосочетание «борьба за право» стало нарицательным. Оно часто используется уже даже без ссылки на автора концепции, но при этом сохраняется очевидная связь с оригинальной интерпретацией права посредством категории борьбы и интересов в учении Р. Иеринга. Существует, правда, и другая «традиция», в которой достаточно произвольно и необоснованно смешиваются совершенно разные социальные теории Иеринга и Маркса, в которых оба мыслителя оперируют понятиями борьбы и интересов. Общим для них было обращение к тождественной проблематике социального развития. Оба создали оригинальные теории социальных изменений. Для обоих мыслителей важным логико-понятийными конструктами были образы борьбы и интересов. Однако оба мыслителя придерживались совершенно разных взглядов в обсуждении социального развития и политико-правовой проблематики.

В современном мире борьба за право в различных её аспектах приобрела характер высокозначимой и актуальной политико-правовой задачи, выходящей далеко за пределы национальных правопорядков. Политические перипетии последних лет в мире, которые занимали и занимают первые страницы СМИ, обострили проблематику международного права. По отношению к международному праву абсолютно справедливо утверждение о необходимости борьбы за право. Можно сказать, что борьба за право в сфере международного права является реальной формой бытия такового. На площадках ООН и международных организаций, в мировой политике борьба за право, а именно за международное право, приняла характер необходимой политической целесообразности и стратегического мышления для сохранения баланса и безопасности в мире. Перефразируя Иеринга, по отношению к международному праву справедливо было бы утверждение о том, что борьба государств за международное право, но в рамках международного правопорядка, является обязанностью государств как в отношении самих себя, так и в отношении мирового сообщества.

Не менее актуальной в международной политике и практике является борьба за отстаивание своих национальных интересов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, на основе уважения суверенитета национальных государств, соблюдения принципа невмешательства во внутренние дела суверенного государства, принципов верховенства права и защиты прав и свобод человека. В этом случае ценность и значение борьбы за право проявляется в защите национальных интересов исключительно в рамках и на основе права, в первую очередь международного права.

Сам Иеринг, обращаясь к теме борьбы за право, имел ввиду в первую очередь частное право своего времени, инертность и безмятежность которого вызывали со стороны мыслителя резкие возмущения и критику. Сопоставляя сделанные им наблюдения с состоянием современного ему гражданского права, пребывающего в состоянии «безмятежного и органического развития» подобно языку или растению, Иеринг переносит значение защиты права в область гражданского права. Оригинальный мыслитель и ученик Иеринга А. Меркель заметил по этому поводу: «Право как бы потеряло доверие к себе, и это в особенности можно сказать о нашем гражданском праве» ^{[10, с. 18-19]}. Для современного гражданского права в России во многих отношениях созвучна критика, которую выражал Иеринг по отношению к состоянию гражданского права своего времени. Современное российское гражданское право находится в схожем состоянии, которое образно описал А. Меркель. Простой пример из области страховых или кредитно-заёмных обязательств может быть лучшим доказательством сказанного. Например, деятельность так называемых страховых автоюристов, по мнению самих страховых организаций, создала коллапс в сфере автострахования. Страховые компании долгое время пользовались практически ничем неограниченными выгодами от заключения договоров автострахования. Однако многочисленные автоюристы, заявляя претензии из страховых случаев к страховым организациям, действуя при этом в полном соответствии с гражданским законодательством, заставили соответствующие компании выплачивать все причитающиеся в рамках страховых обязательств платежи и возмещения. Страховые компании в прямом и переносном смысле боятся борьбы за право, которую от имени страхователей, ведут юристы. Реальная борьба за право в данном случае вскрывает и демонстрирует все недостатки существующего состояния отношений в сфере автострахования, которые носят системный характер. Но при этом ещё более важным является то обстоятельство, что именно осуществляемая борьба за право ведёт к реальному развитию и нормализации гражданско-правовых отношений, искоренению злоупотреблений. Аналогичные примеры могут быть приведены из сферы банковского и небанковского кредитования, долевого строительства и т.п. С одной стороны государство обязано устранять несправедливые и произвольные законодательные определения из названных сфер, развивать гражданское право в соответствии с реальными жизненными условиями, потребностями и интересами общества и принципами цивилизованного правового социального общения, а с другой – важным фактором развития гражданского права является борьба за право, за осуществление своего права, которая, как совершенно справедливо писал И.А. Ильин, является проявлением нормального правосознания - «волевое состояние души, активное и творческое; оно ищет в жизни свободного, верного и справедливого права и заставляет человека вести борьбу за его обретение и осуществление» ^{[6, с. 255]}.

Интересную и совершенно справедливую интерпретацию, особенно в контексте выше сказанного, предложила Л.Е. Лаптева, по мнению которой в иеринговской «борьбе за право», как обязанности по отношению к самому себе и одновременно по отношению к обществу, в том, что «право есть непрерывная работа, притом не одной только власти, но всего народа» выражается квинтэссенция профессиональных обязанностей юриста ^{[8, с. 63]}. Соглашаясь с мнением Л.Е. Лаптевой, можно добавить, что сам Иеринг призвал творческую роль юриста как активного участника процесса развития права. С этой точки зрения ответственность юриста не ограничивается только исполнением профессиональных обязанностей, но является в определённом смысле социальной, т.е. позитивной ответственностью перед обществом за совершенствование и развитие права по мере своих профессиональных сил и возможностей.

В интерпретации Иеринга борьба за право как научная тема, объяснительная формула или существенный фактор правопонимания давно вышла за пределы правоведения. В современных политологических и социологических исследованиях и дискуссиях борьба за право часто интерпретируется как значимый момент социальной теории и политической программы действий. Так, социолог Г. К. Варданянц в качестве одного из существенных результатов проведённого им исследования проблематики социального генезиса права с социологической точки зрения приводит следующее положение: «Право возникает в борьбе, являясь средством закрепления социального неравенства. Право, возникая в виде «инфра-права», становится «интересом, отстаиваемым в борьбе» или «прото-правом», и в силу последовательности генезиса права становится «позитивным государственным правопорядком» - «нормо-правом». Однако со временем «борьба за право» утрачивает революционный характер и приобретает эффективную социальную форму, когда защита права не требует излишних затрат социальной энергии, и сменяется эффективными механизмами правореализации и правозащиты. Этот феномен объясняется эволюционностью права» ^{[2, с. 16]}. В такой интерпретации борьба за право развивается по траектории трансформации борьбы от марксистского понимания к пониманию этого же фактора в учении Иеринга. Автор попытался объединить два совершенно разных понимания концепта борьбы за право в одной модели исторического развития, в которой переход от первой - марксистской формулы – ко второй – иеринговской формуле – обусловлен фактором эволюционности права. Г. К. Варданянц оставляет, правда, без внимания вопрос о том, чем же обусловлена последовательность генезиса и эволюция права. Он просто констатирует этот процесс как историческую данность. Борьбу за право без признака революционности он признаёт важнейшим фактором стабильности правопорядка и устойчивости развития общества.

Известный немецкий правовед Р. Грёшнер в примечательном и содержательном сборнике научных статьей под названием «Философия права в XXI веке» опубликовал статью о «диалогике правоотношений». В этой статье он, в частности, связывает правовой культуру с политической культурой. Как государствовед он обращает внимание на то, что «либеральность политических порядков утрачивается, если никто больше не заступается за своё государство, равно как утрачивается справедливость правовых порядков, если никто больше не борется за своё право» ^{[22, с. 109]}. Подчёркивая связь иеринговской концепции борьбы за право с философией Гераклита, Грёшнер приходит к выводу, что борьбу за право, как борьбу за справедливость правовых порядков, в интерпретации Иеринга можно было бы назвать «отцом всех юридических вещей» ^[22]. Кроме того, по мнению Грёшнера, борьба за право, как принцип сохранения и обеспечения справедливости правопорядков, указывает на определённый «вид взаимной законности». Этот принцип «взаимности» действует не только для справедливо-философского «между» при правовом споре, но и для либерально-философского «между» на выборах ^{[22, с. 109-110]}. В политическом, основанном на идее борьбы за право, «мы-сознании» активные граждане не расплавляются в «идеологическую амальгаму народа», который по отношению к индивиду есть «всё» ^{[22, с. 110]}. Здесь Грёшнер ссылается на категорически неприемлемый нацистский лозунг «ты есть ничто, твой народ – всё». Призывая к активной гражданской позиции, он объясняет, что «специфическое «между» на выборах проявляется из совместности голосования при противоположности различных убеждений» ^[22]. Этот образ выводится Грёшнером из анализа правового спора, в котором перед судом спорят друг против друга двое; они спорят - управляемые судьёй – взаимодействуя. Отсюда резюмируется основная формула «диалогики правоотношений» Грёшнера – «взаимодействуя в противостоянии». Грёшнер совершено прав в утверждении о том, что борьба за право в интерпретации Иеринга является борьбой за справедливость правовых порядков. Осуществление справедливости посредством борьбы за право является высшим кульминационным пунктом программы социального развития в учении Иринга о праве. Осуществление идеи справедливости Иеринг называет последней вершиной, «с которой ложный шаг низвергает преступника из-за оскорблённого правового чувства в бездну беззакония» ^{[5, с. 66]}. Подробно идея справедливости была развита Иерингом во второй части «Духа римского права», в докладе «Является ли юриспруденция наукой?» и особенно в обоих томах «Цели в праве».

Если Грёшнер проводит аналогию между значением борьбы за право как принципа отстаивания справедливости в политической и правовой сфере, то другой оригинальный мыслитель, французский институционалист М. Ориу полагал, что лишь посредством права, правового порядка осуществляется справедливость в политических учреждениях. «Правовой порядок, - пишет М. Ориу, имеет целью ввести с помощью некоторых специальных процессов долю справедливости в примитивный порядок вещей» ^{[11, с. 23]}. Объясняя свою исследовательскую программу, он отмечает, что «действительная борьба за право» является борьбой «против аморализма и за различение справедливого от несправедливого» ^[11]. Однако средства такой борьбы за право мирные - «те приёмы, посредством которых положительному правопорядку удаётся влить справедливость в созданные грубой силой организации и тем превратить их в приемлемые для граждан институты» ^{[11, с. 23-24]}. К ним, в частности, он относит: 1) объективные равновесия и 2 корпоративную персонификацию институтов.

Концепция борьбы за право, сформулированная Иерингом, редко оставалась и остаётся без внимания со стороны российских правоведов. В досоветской правовой литературе целая плеяда известных правоведов обращалась к анализу «борьбы за право»: П. Деларов, П. Азаревич, П.И. Новгородцев, Н.М. Коркунов, С.А. Муромцев, И.В. Михайловский, Б.А. Кистяковский, Л. Дювернуа, Ю. Гамбаров, И.Я. Покровский, Г.Ф. Шершеневич и др. Наиболее полный и широкий анализ и дальнейшее развитие концепции борьбы за право содержится в работах В. Залеского и И. А. Ильина. Причём Ильин не анализирует концепцию Иеринга, а по содержанию полностью принимает, дальше развивает и оригинально интерпретирует борьбу за право как необходимый элемент «нормального правосознания», с помощью которого разрешается конфликт естественного и положительного права ^{[6, с. 258]}. Борьба за право, согласно воззрениям Ильина, - концентрированный образ и способ естественного, нормального творческого и волевого стремления человека к отысканию в жизни «свободного, верного и справедливого права» ^{[6, с. 255]}. Соответственно этому, сначала Ильин пытается объяснять сущность, значение и виды борьбы за право через понятия «правотворчество» и «правосоздание». Придавая большое «творческое» (истинный законодатель, по его мнению, - «художник естественной правоты») значение борьбе за право, он допускает, что право «обладает способностью обновляться на своих внутренних путях и, пока эта способность сохраняется, - правосознанию предстоит мирное и органическое развитие» ^{[6, с. 259]}. Однако далее он признаёт, что «правосознание призвано руководить не только созданием норм положительного права, но и жизнью в повседневных правоотношениях, что борьба с неправым правом должна всегда вестись не только от верха, от «общего», через норму, но и снизу, от «единичного», через субъективное право» ^{[6, с. 264]}. В досоветской правовой литературе концепция борьбы за право Иеринга, как правило, единодушно принималась. Единственным возражением, и далеко не всегда, было указание на то, что борьба за право не может рассматриваться как единственный фактор развития и то, что жизнь права знает и состояние покоя или органического развития. В действительности, оба аргумента были неточными, так как Иеринг сам признавал, что право знает и периоды органического развития, особенно в сфере гражданского оборота и науки ^{[5, с. 27]}. К факторам развития права относил не только борьбу, но и, например, правоведение. В поздних сочинениях он придавал большое значение в развитии общества разнообразным практических мотивам, цели, а в самый поздний период - нравственным факторам.

Отчаянно, но безуспешно, пытались найти классовое понимание права в учении Иеринга, и в частности, в концепции борьбы за право, первые советские революционные правоведы: П. И. Стучка, М.А. Рейснер, В. И. Бошко.

В современном правоведении концепция борьбы за право и значение борьбы за право как фактора осуществления и развития права высоко оценивались в трудах С. С. Алексеева, М. Н. Марченко, Д. А. Керимова, И. Ю. Козлихина, Л. Е. Лаптевой, Н. А. Трусова, Т. Г. Касаевой и др. Как необходимое и незаменимое условие цивилизационного и цивилизованного правового развития, «восхождения к праву», «во всех гранях и ипостасях этого трудного дела» рассматривал «борьбу за право» в иеринговском понимании, что с первых строк подчёркивал сам автор, С. С. Алексеев ^{[1, с. 590-594]}. Он, в частности, писал об априорной справедливости и значимости идеи борьбы за право: «Мысль о необходимости борьбы за право, справедливая сама по себе, становится ещё более значимой в чём-то очень острой и тревожной, если видеть в праве объективированное Бытие разума, средоточие интеллектуальных богатств, высокозначимых юридических механизмов и конструкций, от которых самым непосредственным образом зависит решение сложных проблем современности» ^{[1, с. 590-591]}. С. С. Алексеев подчёркивал, что борьба за право в определённые исторические периоды может имеет повышенное значение, выступать в качестве спасительного средства от «антиправовых противоборствующих сил», для которых само право представляется чем-то ненужным и даже вредным ^{[1, с. 591]}. В свойственной С. С. Алексееву манере теоретического и философского обсуждения права борьба за право интерпретируется им как цивилизационное средство укрепления гражданственности и правовой культуры, развития гражданского общества, решения его экономических и социальных задач.

Небольшое, написанное в форме эссе, сочинение под названием «Борьба за право» не было элементом заранее обдуманной, планируемой научной программы Иеринга. Оно появилось случайно, а именно в связи с отъездом Иеринга из Венского университета в Гёттинген. Изначально Иеринг выступал с одноимённым докладом 11 марта 1872 перед Венским юридическим обществом. Оригинальный текст доклада долгое время не исследовался, хотя он доступен в печатной версии. Сразу же после нашумевшего доклада как сам текст выступления, так и хронология, и подробное описание событий, связанных с выступлением Иеринга были опубликованы в одной из венских газет. В сочинении практически нет идей, которые бы Иеринг не высказывал ранее. Идеи борьбы как фактора генезиса, образования и развития права, ценности практического осуществления права, различения объективного и субъективного права, интересов были сформулированы в предыдущих сочинениях, особенно в «Духе римского права». В «Борьбе за право» Иеринг попытался придать своим развёрнутым, основанным на обширном материале римского права, размышлениям о праве краткую, сжатую форму изложения. В конечном итоге получилась квинтэссенция, с одной стороны, его социальной теории, а с другой – социологически ориентированного правопонимания. Особенность сочинения о борьбе за право, именно та, через которую отличается развитие его взглядов, состояла в том, что он субъективное право от простых материальных мотивов – потребностей и интересов – возвысил до атрибута достоинства личности.

К формулированию основных положений концепции борьбы за право Иеринг пришёл преимущественно через анализ либеральных идей, истории и современности римского права, идеи правового государства. Но он создавал свои сочинения в эпоху сильных структурных изменений в общественной жизни. Он, как и его современник Маркс, создавали свои сочинения в условиях начинающейся индустриальной эпохи. Кроме того, развитие естественных наук, распространение эмпирико-реалистического мышления, возникновение социологии – всё это оказало определённое влияние на мировоззрение Иеринга и его современников.

«Борьба за право» – это оригинальная социальная теория Иеринга. Это теория социального развития и социальных изменений. Она является социальной теорией, в которой право признаётся главным фактором развития общества. К.А. Сен-Симон связывал проблематику «плана» развития и зарождающейся «социологии». Он проектировал планомерную координацию действий индивидов, различных социальных групп, централизацию и дисциплину, которые дадут возможность максимально эффективно использовать обязательный для всех труд на благо нации. Его ученик и последователь О. Конт проектировал «план необходимых научных работ, чтобы реорганизовать общество». В утилитаристской общественной теории Бентама чётко проявляется намерение общественных реформ. Эти веяния и влияния, направления общественно-политической мысли, конечно, отразились на научной программе Иеринга и его правопонимании. Он не планировал создать социологическую теорию права, однако же его воззрения, отражая дух времени и популярные общественно-политические настроения, привели его именно к социологической интерпретации права.

В «Борьбе за право» изложены основы программы социальной теории Иеринга. Дальнейшее развитие эта программа получит в его более основательном и крупном сочинении «Цели в праве» (1877-1883).

Согласно теории Иеринга, общество представляет собой лишь «сумму индивидов». Он подчёркивает тем самым, что общество не возвышается над индивидами. Причём общество в теории Иеринга интерпретируется через идею человечества, т.е. как человеческое общество всех, разделённое на отдельные государства. Общество есть источник всего, в том числе права и нравственности. Оно находится в процессе вечного становления, а соответственно и право, и нравственность также находятся в процессе вечного обновления и становления. По отношению к будущему теория Иеринга отличается агностицизмом. Будущее, как полагает Иеринг, не может быть задано никакой заранее установленной интеллектуальной формулой. Его современник Маркс, напротив, полагал, что конечная цель социального развития – гармония бесклассового общества при коммунизме.

Иеринг, который получил юридическое образование в традициях исторической школы права, ещё в середине 1840-х гг. отверг органическое понимание истории. Своё собственное понимание исторического развития он сформулировал в «Духе римского права». Иеринг считает главным движущим законом развития борьбу. Термины «борьба» и «работа» он употребляет практически в одинаковом значении. «Право есть непрерывная работа и притом не только государственной власти, но и всего народа», «вся жизнь права… зрелище неустанной борьбы и работы целой нации, … её деятельность в области экономического и духовного творчества», «каждый отдельный человек… принимает участие в этой национальной работе, вносит свою скромную лепту в дело осуществления правовой идеи на земле» ^{[5, с. 24]}.

Понимая борьбу за право как существенный фактор социальных изменений и развития общества, Иеринг не просто обращается к социальной аналитике, но предлагает конкретную программу действий, к которым призывает свои современников.

Известный немецкий социолог права Г. Шельски справедливо отмечает, что «социологическая теория социальных изменений, которая из анализа факторов социального развития не выводит никакой политической программы социальных или личных действий, слепа к конкретным поступкам и уступает политические следствия анализа любым, политически противоположным интерпретациям и употреблениям» ^{[31, с. 166-167]}. Чистый анализ в теории социальных изменений оправдан только тогда, когда можно предположить разделение труда внутри социальных наук между аналитическими и нормативными дисциплинами. М. Вебер явно отметил это разделение и в своём основном произведении пытался придерживаться разделения с одной стороны социологических, а с другой – политических, в особенности социально-политических выражений.

Иеринг не только аналитически рассматривает общество, но и предлагает определённую программу действий его членов для социального развития. Призывность к современникам, к их соучаствованию в жизни и развитии общества сближала взгляда Иеринга и Маркса. Но Иеринг призывал к борьбе за право в рамках правопорядка, к осуществлению правового прогресса в жизни общества, а Маркс к классовой борьбе, к борьбе на уничтожение одного класса другим, к установлению революционным путём бесклассового общества.

В отличие от социалиста Маркса, для которого не борьба за право, а политическая классовая борьба («…всякая классовая борьба есть борьба политическая» ^{[9, с. 478]}) была революционным фактором социального развития и уничтожения одного класса другим, либерал Иеринг развивал идею борьбы за право, и призывал к ней своих современников, не против правопорядка, а лишь в рамках правопорядка. И.Ю. Козлихин, сравнивая социализм Маркса и Лассаля, справедливо отмечает, что «…марксизм видит сущность отношений между пролетариатом и буржуазией во враждебности, а разрешение конфликта – в уничтожении одним классом другого» ^{[7, с. 262]}. Напротив, Иеринг в использовании понятия «борьбы» в контексте социального развития, интерпретации генезиса, образования и развития права был ближе к трактовке права в смысле античной философии Гераклита, а с точки зрения современной Иерингу философии, борьба за право как фактор развития интерпретируется в смысле философии истории Гегеля, который полагал, что идея права реализуется в поступках и действиях людей, которые руководствуются страстями, интересами, характерами и потребностями. Лишь потребности, страсти и интересы играют в исторической драме главную роль. Страсти, своекорыстные цели, удовлетворение эгоизма имеют такую силу, что они не признают никаких пределов, которые для них устанавливают право и мораль. Постепенно в напряжённой борьбе с интересами, страстями, своекорыстными целями человек приучается к порядку и умеренности, к праву и моральности. «Таким образом, - пишет Гегель, развитие является не просто спокойным процессом, совершающимся без борьбы, подобно развитию органической жизни, а тяжелой недобровольной работой, направленной против самого себя: далее, оно является не чисто формальным процессом развития вообще, а осуществлением цели, имеющей определённое содержание» ^{[4, с. 66-67]}. Гегелевская философия оказала наиболее существенное влияние на формирование правового учения Иеринга. Если в части значения борьбы за субъективное право, а также за субъективное как объективное право Иеринг опирается на собственный анализ римского права, как в истории, так и в современного ему действующего римского права в Германии, то в вопросе о значении фактора борьбы в процессе генезиса, образования и развития права Иеринг опирается на гегелевское толкование истории.

Основными тезисами программы правового развития общества, прогресса права и осуществления борьбы за право в концепции борьбы за право Иеринга были следующие:

- право - это практическое понятие, понятие силы, т.е. оно призывает к прагматическим, социально-целесообразным действиям, так как стабильность права зависит от того, что оно осуществляется;

- каждый отдельный гражданин (каждая отдельная личность, каждый член общества) должен содействовать в осуществлении, утверждении и дальнейшем развитии права; утверждение права является обязанностью каждого гражданина по отношению к обществу; в противном случае гражданин совершается «прегрешение» по отношению к своим согражданам;

- среди всех мотивов индивида для осуществления его права важнейшим является то, что право обеспечивает моральные, этические условия существования личности, утверждение их является его собственным моральным самосохранением. Общественная идентичность лица состоит в утверждении его собственного права.

Борьба за право в интерпретации создателя концепции не является культом сутяжничества, споров и непримиримой борьбы. Сам автор неоднократно подчёркивал это как в содержании сочинения «Борьба за право» (1872), так и в предисловиях к последующим переизданиям. Иеринг призывает к борьбе за право не против противоположного или противостоящего интереса, а лишь против произвола, сопряжённого с обманом и злонамеренным поведением, посягающим на нравственные условия жизни индивидуума и общества. Она также не является борьбой за существование в смысле социал-дарвинизма, так как она выражает фактор культурной эволюции и социальных изменений. Однако созвучность с теорией Дарвина и, в частности идеей «struggleforlive», часто приводила к ассоциативному восприятию борьбы за право в духе социал-дарвинизма. В одном из докладов, который Иеринг читал в Праге в 1877 г., он со свойственной ему непринуждённостью объявил, что он однажды выяснил, что он собственно говоря в свой области является вроде как «дарвинистом» ^{[16, с. 5]}. В многочисленных исследованиях учения о праве Р. Иеринга и, в частности, концепции борьбы за право, как на родине мыслителя, так и в зарубежной правовой литературе, не раз обстоятельно доказывалось, что концепция борьбы за право Иеринга и теория Дарвина соотносятся лишь через созвучность основного тезиса о значении фактора борьбы.

Борьба есть обязательный признак понятия права, в терминологии Иеринга «момент понятия права». Различая объективное и субъективное право, Иеринг, соответственно свойственности борьбы понятию права во всех его ипостасях, различает борьбу за объективное право, борьбу за субъективное право, а также борьбу за субъективное право, которая есть одновременно борьба за объективное право. В первом случае борьба также имеет несколько направлений. В первую очередь борьба за охранение правопорядка, которое со стороны государства является «не чем иным, как непрерывной борьбой против посягающего на него беззакония» ^{[5, с. 26]}. С другой стороны, поскольку право имеет эволюционный характер, то соответственно возникает проблема «прогресса в праве», а соответственно борьбы старого и нового права. Здесь борьба уже не направлена против произвола, она имеет другое значение. Она вызывается разнообразием интересов и конфликт новопроектируемых и старых, существующих учреждений оказывается естественным результатом эволюционного развития. Последняя сама по себе уже предполагает веру в прогресс, а соответственно содержит в себе обновленческую идеологию и потенциал.

Борьба за субъективное право является борьбой за осуществление конкретного права. Так как жизнь права есть его осуществление, и именно через него право обретает истинную ценность в жизни людей, то естественным для теории Иеринга утверждением является требование нравственного долга в отношении осуществления права. Для Иеринга даже не столько принципиален способ осуществления права, главное – чтобы право работало, осуществляло своё предназначение. Проповедческий настрой Иеринга часто приобретает форму правового идеализма. Борьба за право от простого, материалистического интереса мотивируется также возвышенными этическими требованиями и императивами, утверждается «идеальная цель» борьбы, которая проявляется в самой личности, утверждении как её самой, так и её правового чувства ^{[5, с. 34]}. Лейтмотивом философствования Иеринга о борьбе за право является окраска этого фактора возникновения, бытия и развития права в этико-правовыми идеями и понятиями. Только при том, непременном условии, что борьба за право обусловлено требования нравственного порядка, она обретает значение нравственного долженствования. Простые, утилитарные, материалистические мотивы являются важным моментом осуществления права, так как право должно осуществляться, но они сами по себе не затрагивают существа идеи права, не нарушают её, и таким образом выпадают из сферы внимания правовой этики, они «не раздражают правовое чувство», так как не являются рефлексией периферии личности. Лишь нравственное существование личности обуславливает постановку вопроса о долге защиты условий её нравственного существования: «…сопротивление дерзкому, ограничивающему саму личность неправу, т.е. нарушению права, носящему в себе по способу своего осуществления характер презрения к этому праву, личного оскорбления, - есть обязанность» ^{[5, с. 35]}.

Концепция борьбы за право Иеринга является оригинальным социологизированным истолкованием права, его роли и значения в общественной жизни, как фактора социальных изменений и развития общества. В ней мыслитель изложил квинтэссенцию основных результатов своих исследований предшествующего периода, а также оригинально интерпретировал субъективное право, возвысив от материального интереса до атрибута достоинства личности. По своему общего смыслу концепция борьбы за право является ярчайшей в истории политической и правовой мысли, оригинальной и содержательной апологетикой защиты прав и свобод человека. С точки зрения сопоставления концепции борьбы за право с современными её появлению общественно-политическими теориями, она может быть охарактеризована как теория социально-активного либерализма. Значение концепции выходит за пределы правоведения и широко используется в социологии и политическом анализе; она представляет повышенный интерес не только для современного академического правоведения, но и для поиска ответов и решений для актуальных политико-правовых вызовов и задач.