注释,注释: В статье анализируется динамика процессов обращаемости населения за медицинской помощью в Европейской России в начале XX века. Обращаемость за медицинской помощью в более общей исследовательской оптике является одним из важных индикаторов уровня жизни населения; кроме того, в данной статье этот параметр также изучается и как показатель взаимодействия медицинских институтов и населения. В качестве источников используется медицинская статистика, собранная Управлением главного врачебного инспектора МВД в виде "Отчетов о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи населению". К этим данным были применены методы корреляционного и регрессионного анализа.   На основе статистического анализа показано, что за период 1902–1913 гг. уровень обращаемости наполовину до показателя 550 обращений на 1000 человек. Основными факторами, оказывающими влияние на дисперсию обращаемости в губерниях, являлись уровень финансирования здравоохранения, доступность врачебной помощи, а также земский статус губернии. Также была выявлена статистически значимая связь обращаемости с уровнем благосостояния населения. В городах исследуемые факторы гораздо хуже объясняют дисперсию обращаемости, чем в уездах; к 1913 году происходит смена наиболее значимого фактора с земского статуса губернии на уровень доступности врачебной помощи. Полученные данные позволяют формулировать выводы о том, что в Российской империи шли параллельные процессы развития практик организации институтов общественной медицины и обращения населения к ним, а также о их взаимосвязи.

Abstract: The article examines the evolution of medical service in European Russia at the beginning of the 20th century. Based on the analysis of statistical data, it is displayed that by 1913 the number of medical care cases increased by half up to 550 services per 1000 people. The key factors determining the dispersion of medical service were health care funding level, doctor and paramedics availability and the zemstvo status of the province. Also, a statistically significant relationship was revealed between medical service and the level of well-being of the population. In urban area, the independent factors determine the variance of studied factor substantially worse than the one in rural areas; by 1913, the most significant factor changed from the zemstvo status of the province to the level of accessibility of medical care. The obtained data allow to infer that in the Russian Empire there were parallel and interdependent processes of developing practices of public health organization and healthcare seeking.