注释,注释: Автор статьи рассматривает проблему соотношения таких направлений юридической науки, как уголовная социология, криминология и социология уголовного права. В современной доктрине до сих пор отсутствует единое мнение относительно места в системе юридической науки и предмета указанных направлений. Так, одни ученые отождествляют уголовную социологию с криминологией, а другие - с социологией уголовного права. С помощью историко-правового метода автор обзорно демонстрирует развитие социологического направления в западной и отечественной юридической мысли, оформившееся в конце XIX в. в уголовную социологию (в западной науке - криминальную социологию), или криминологию.   Используя логический и сравнительный методы автор приходит к выводу о том, что термин "уголовная социология" является синонимом криминологии, применявшейся в отечественной науке в конце XIX в. Социология уголовного права стала предметом научных дискуссий уже в советской юридической науке в 1970-1980-х гг. Автор присоединяется к позиции ученых о том, что социология уголовного права служит разделом уголовного права, однако констатирует поглощение криминологией исследовательских вопросов, входящих в сферу социологии уголовного права. Отмечается целесообразность разграничения предметных областей криминологии и социологии уголовного права, оставив за последней социальную обусловленность и эффективность уголовных норм, совершенствование уголовного закона и практики его применения.

Abstract: The author of the article considers the problem of the correlation of such areas of legal science as criminal sociology, criminology and sociology of criminal law. There is still no consensus in the modern doctrine regarding the place in the system of legal science and the subject of these areas. Thus, some scientists identify criminal sociology with criminology, and others - with the sociology of criminal law. With the help of the historical and legal method, the author demonstrates the development of the sociological trend in Western and domestic legal thought, which took shape at the end of the XIX century in criminal sociology (in Western science - criminal sociology), or criminology.   Using logical and comparative methods, the author comes to the conclusion that the term "criminal sociology" is synonymous with criminology, which was used in Russian science at the end of the XIX century. The sociology of criminal law became the subject of scientific discussions already in the Soviet legal science in the 1970s and 1980s. The author joins the position of scientists that the sociology of criminal law serves as a section of criminal law, but states the absorption of criminology research issues included in the field of sociology of criminal law. The expediency of distinguishing the subject areas of criminology and sociology of criminal law is noted, leaving behind the latter the social conditionality and effectiveness of criminal norms, the improvement of criminal law and the practice of its application.

注释,注释: Предметом исследования является специфика судебной практики по делам о вовлечении в осуществление террористической деятельности, публичных призывах к террористической деятельности, оправданию и пропаганды терроризма. Выбор предмета обусловлен развернувшейся острой дискуссией в научном сообществе относительно целесообразности введения данных норм. Анализ приговоров позволяет установить следующие параметры, характеризующие сложившуюся судебную практику по преступлениям, предусмотренным ст. 205.1 и ст. 205.2 УК РФ: социально-демографическая характеристика осужденного, наличие судимости, суть совершенного деяния, совокупность преступлений, назначенное судом наказание. Установление указанных параметров, в свою очередь, может быть использовано в целях выявления существующих проблем квалификации изучаемых преступлений и выработки вариантов их разрешения. Основным методом исследования выступает количественный (статистика) и качественный анализ (приговоры) данных. Дополнительным методом послужил формально-юридический анализ в процессе толкования норм уголовного закона. Основные выводы исследования заключаются в подтверждении целесообразности введения в Особенную часть УК РФ норм, предусмотренных ст. 205.1 и ст. 205.2 УК РФ, поскольку данное законодательное решение восполнило существующий ранее пробел в части привлечения к уголовной ответственности за безрезультативное вовлечение в совершение преступлений террористической направленности, а также оказание любой материальной поддержки террористическим организациям. Вкладом в изучение преступлений террористической направленности следует считать представление обобщенных данных об осужденных и практике назначения наказания по ст. 205.1 и ст. 205.2 УК РФ (в рамках ЮФО и СКФО), а также рекомендации о выработке критериев отнесения деяния к уголовно-наказуемой пропаганде терроризма.

Abstract: The subject of this research is the specificity of the case law on criminal cases on involvement in terrorist activity, public calls to action of terrorist activity and propaganda of terrorism. The choice for the subject is justified by the unfolding discussion in the scientific community regarding the reasonableness of introduction of these norms. Analysis of the rulings allows establishing the following parameters, characterizing the current case law on crimes in accordance with Article 205.1 and 205.2 of the Criminal Code of the Russian Federation (CCRF): socio-demographic characteristics of the convict, prior charges, nature of crime, multiple counts, and sentence. Establishing these parameters can in turn be used to determine the existing problems of qualification of the studied crimes and development of solutions. The main conclusions of the conducted research consists in confirmation of the reasonableness of introduction into the Special Part of the CCRF of norms established by the Article 205.1 and 205.2 of the CCRF, since this legislative solution filled the previously existing gap in the part of arraignment for fruitless involvement and commission of crimes of terrorist nature, as well as material support of terrorist organizations.

注释,注释: Предметом исследования является специфика судебной практики по делам о вовлечении в осуществление террористической деятельности, публичных призывах к террористической деятельности, оправданию и пропаганды терроризма. Выбор предмета обусловлен развернувшейся острой дискуссией в научном сообществе относительно целесообразности введения данных норм. Анализ приговоров позволяет установить следующие параметры, характеризующие сложившуюся судебную практику по преступлениям, предусмотренным ст. 205.1 и ст. 205.2 УК РФ: социально-демографическая характеристика осужденного, наличие судимости, суть совершенного деяния, совокупность преступлений, назначенное судом наказание. Установление указанных параметров, в свою очередь, может быть использовано в целях выявления существующих проблем квалификации изучаемых преступлений и выработки вариантов их разрешения. Основным методом исследования выступает количественный (статистика) и качественный анализ (приговоры) данных. Дополнительным методом послужил формально-юридический анализ в процессе толкования норм уголовного закона. Основные выводы исследования заключаются в подтверждении целесообразности введения в Особенную часть УК РФ норм, предусмотренных ст. 205.1 и ст. 205.2 УК РФ, поскольку данное законодательное решение восполнило существующий ранее пробел в части привлечения к уголовной ответственности за безрезультативное вовлечение в совершение преступлений террористической направленности, а также оказание любой материальной поддержки террористическим организациям. Вкладом в изучение преступлений террористической направленности следует считать представление обобщенных данных об осужденных и практике назначения наказания по ст. 205.1 и ст. 205.2 УК РФ (в рамках ЮФО и СКФО), а также рекомендации о выработке критериев отнесения деяния к уголовно-наказуемой пропаганде терроризма.

Abstract: The subject of this research is the specificity of the case law on criminal cases on involvement in terrorist activity, public calls to action of terrorist activity and propaganda of terrorism. The choice for the subject is justified by the unfolding discussion in the scientific community regarding the reasonableness of introduction of these norms. Analysis of the rulings allows establishing the following parameters, characterizing the current case law on crimes in accordance with Article 205.1 and 205.2 of the Criminal Code of the Russian Federation (CCRF): socio-demographic characteristics of the convict, prior charges, nature of crime, multiple counts, and sentence. Establishing these parameters can in turn be used to determine the existing problems of qualification of the studied crimes and development of solutions. The main conclusions of the conducted research consists in confirmation of the reasonableness of introduction into the Special Part of the CCRF of norms established by the Article 205.1 and 205.2 of the CCRF, since this legislative solution filled the previously existing gap in the part of arraignment for fruitless involvement and commission of crimes of terrorist nature, as well as material support of terrorist organizations.

注释,注释: Предметом исследования является криминологическая специфика мер ситуационной превенции преступлений с позиции росиийской теории предупреждения преступности. Статья посвящена теоретическому осмыслению места мер ситуационной криминальной превенции в современной системе предупреждения преступности. Раскрываются особенности ситуационной превенции преступлений, признанной одной из наиболее популярных в мире стратегий предупреждения преступных деяний. Также рассмтариваются понятие и виды предупреждения преступности. Особое внимание в статье уделяется исследованию соотношения мер ситуационной превенции и специально-криминологического предупреждения преступлений. Основным методом исследования в статье послужил сравнительный анализ особенностей ситуационной криминальной превенции и современной отечественной системы предупреждения преступности. Особым вкладом автора в исследование темы следует признать доказательство интеграции ситуационных превентивных мер в современную систему предупреждения преступности. Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что впервые осуществляется в полной мере теоретическое осмысление места ситуационной криминальной превенции в российской системе предупреждения преступных деяний.

Abstract: The subject of the research is the specificity of criminological measures of situational crime prevention from the perspective of a Russian crime prevention theory. The article is devoted to theoretical reflection on space situational crime prevention measures in the modern crime prevention system. The peculiarities of situational crime prevention, recognized as one of the most popular in the world of criminal acts prevention strategies, are reported. It also discusses the concept and types of crime prevention. Particular attention is paid to the study of the relation of situational prevention measures and special criminological prevention of crime. The main research method in the article served as a comparative analysis of the characteristics of situational crime prevention and modern national crime prevention. The author's special contribution into this research should be recognized as proof of the integration of situational preventive measures in modern crime prevention system. The scientific novelty of this study lies in the fact that for the first time carried out in full theoretical understanding of space situational crime prevention in the Russian crime prevention system.

注释,注释: Предметом исследования в статье является криминологическая обоснованность недавно внесенных в Особенную часть Уголовного кодекса РФ дополнений. Анализу подлежат нормы, выраженные в ч. 2 и ч. 3 ст. 171.1, ч. 3 и ч. 4 ст. 327.1, ст. 325.1 и ст. 217.2 УК РФ. Дальнейшее изучение указанных норм посвящено выявлению особенностей криминализации запрещенных ими деяний. Внимание акцентируется на криминологической теоретической базе, на которой выстроены новые уголовно-правовые запреты. Метод аналитического исследования установил, что данные нормы выступают в качестве норм с двойной превенцией. Сравнительно-сопоставительный подход позволил предположить, что выявленные закономерности криминализации соответствуют основным положениям концепции ситуационного предупреждения преступлений. Суть данной концепции заключается в воздействии на преступную мотивацию. Она рекомендована Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций в качестве основной стратегии предупреждения преступных посягательств. В статье раскрываются особенности превентивного механизма каждой из рассматриваемых норм, направленных на уменьшение возможностей совершения преступлений. В итоге, исследование показывает, что главной отличительной чертой изучаемых уголовно-правовых норм, является их прагматическая миссия в сфере предупреждения преступлений.

注释,注释: Предметом исследования в статье является криминологическая обоснованность недавно внесенных в Особенную часть Уголовного кодекса РФ дополнений. Анализу подлежат нормы, выраженные в ч. 2 и ч. 3 ст. 171.1, ч. 3 и ч. 4 ст. 327.1, ст. 325.1 и ст. 217.2 УК РФ. Дальнейшее изучение указанных норм посвящено выявлению особенностей криминализации запрещенных ими деяний. Внимание акцентируется на криминологической теоретической базе, на которой выстроены новые уголовно-правовые запреты. Метод аналитического исследования установил, что данные нормы выступают в качестве норм с двойной превенцией. Сравнительно-сопоставительный подход позволил предположить, что выявленные закономерности криминализации соответствуют основным положениям концепции ситуационного предупреждения преступлений. Суть данной концепции заключается в воздействии на преступную мотивацию. Она рекомендована Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций в качестве основной стратегии предупреждения преступных посягательств. В статье раскрываются особенности превентивного механизма каждой из рассматриваемых норм, направленных на уменьшение возможностей совершения преступлений. В итоге, исследование показывает, что главной отличительной чертой изучаемых уголовно-правовых норм, является их прагматическая миссия в сфере предупреждения преступлений.