注释,注释: К началу 2020-х гг. в инструментарии соперничества ведущих мировых держав значительно расширилось применение экономических форм давления на оппонентов. Яркой иллюстрацией служат действия США – наиболее активного инициатора экономических санкций, обладающего широкими возможностями для их применения благодаря доминирующей роли доллара как основной резервной и расчетной валюты, а также мощи национальной экономики. После начавшегося в 2014 г. украинского кризиса США и их союзники ввели серию санкций против Москвы. Новый раунд ограничений, принятых в условиях проведения Россией спецоперации на Украине с февраля 2022 г., имеет беспрецедентный характер. В этой связи особую актуальность представляет анализ санкционной политики США как ключевого инициатора антироссийских рестрикций. Цель статьи – проанализировать процесс формирования политики санкций США в отношении России в контексте нынешнего этапа кризиса на Украине; оценить эффективность санкций с точки зрения достижения одной из ключевых политических целей – изменения политического курса оппонента. Исследование осуществлено с опорой на теоретические наработки представителей структурного реализма. Методологическую основу работы составляют системный, логико-интуитивный, компаративный подходы.     Сделан вывод, что в условиях интенсификации междержавной конкуренции, являющейся долгосрочным трендом, США диверсифицируют и модернизируют инструменты давления на оппонентов, включая санкции. Это позволяет вести интенсивную конкурентную борьбу в ненасильственных формах, избегая прямой вооруженной конфронтации. Однако низкая эффективность санкций, редко вынуждающих оппонентов изменить политический курс, способствует консервации противоречий в межгосударственных отношениях. Рост взаимных претензий ведущих держав ведет к обострению политической конкуренции, чреватой перерастанием в вооруженное противостояние с применением комплекса традиционных и новых средств принуждения. Курс США на ограничение конкурентоспособности России, ослабление ее отношений с союзниками и партнерами будет продолжен и носит долгосрочный характер.

Abstract: In the era of renewed great-power competition, the Unites States is expanding the use of sanctions and other restrictive measures to ratchet up political and economic pressure on its major competitors – China and Russia. Since late February 2022, in response to Russia’s recognition of the Donetsk People’s Republic and the Luhansk People’s Republic and Russia’s military operation in Ukraine, the U.S. and it allies have unleashed an unprecedented array of restrictive measures against Russia. These coordinated measures include personal and economic sanctions, financial and technology restrictions, export controls, travel and import bans. Although the restrictive measures imposed on Russia following the Ukraine crisis of 2014 failed to achieve their political objectives, the U.S. continues to escalate sanctions against Russia. Recessionary trends in the sanctioning economies (for instance, rising inflation and unemployment rates) do not stop them from looking for additional restrictive measures and tightening the existing ones. Geostrategic and geopolitical ambitions of the U.S., its allies and partners prevail over economic pragmatism. The purpose of this article is to analyze the U.S. sanctions policy towards Russia following Russia’s military operation in Ukraine. Specifically, it seeks to explore the logic of decision-making by the Biden administration regarding the use of sanctions as a foreign policy tool. The article also analyzes the prospects of escalation and de-escalation of the sanctions imposed on Russia. The author concludes that the U.S. sanctions, especially those that have been passed by Congress, will be in place for a long time. As the U.S. is enhancing its enforcement efforts, it will likely tighten the existing enforcement measures and introduce the new ones to punish sanctions evaders. The U.S. and its allies are likely to continue pursuing their long-term goal of containing Russia, degrading its capabilities and weakening its national power.