注释,注释: Предметом исследования является моделирование и прогнозирование террористической и экстремистской активности РСО-А. Эта задача является актуальной, поскольку террористическая активность во всем мире остается в течение последних лет весьма высокой и даже грубый прогноз позволяет принять превентивные меры в случае возможного обострения обстановки.
Обычно для прогнозирования используют анализ механизмов радикализации и формирования экстремистских групп. При этом применяются методы теории игр и машинного обучения и модели распространения эпидемических заболеваний. Во всех случаях для верификации моделей требуется большой объем исходной информации, которая, как правило, отсутствует. Кроме того, эти модели применимы только для регионов с достаточно высоким уровнем экстремистской и террористической активности.
В работе предлагается метод прогнозирования террористической и экстремистской активности для регионов, где ее уровень низок. Метод основан на предположении о том, что лица не удовлетворенные своим социальным статусом и не видящие перспектив его улучшения вовлекаются в различные радикальные группировки и/или склоняются к экстремизму и терроризму. Поскольку попасть в радикальную группировку, деятельность которой не запрещена законом, существенно легче, рост интенсивности вовлечения в них опережает рост экстремистской и террористической активности и является ее предвестником.
Метод апробирован на примере Республики Северная Осетия-Алания, в которой типичной радикальной группой являются приверженцы радикального ислама. Показано, что для РСО-А террористическая активность в регионе может быть спрогнозирована по интенсивности вовлечения в радикальные группировки с лагом в два года. Предложенная модель позволяет удовлетворительно оценить изменение террористической активности в республике Северная Осетия-Алания за период 2015–2019 гг.

Abstract: The subject of the study is the modeling and forecasting of terrorist and extremist activity of RSO-A. This task is urgent, since terrorist activity around the world has remained very high in recent years and even a rough forecast allows us to take preventive measures in case of a possible aggravation of the situation.
Usually, an analysis of the mechanisms of radicalization and the formation of extremist groups is used for forecasting. At the same time, the methods of game theory and machine learning and models of the spread of epidemic diseases are used. In all cases, the verification of models requires a large amount of initial information, which, as a rule, is missing. In addition, these models are applicable only for regions with a sufficiently high level of extremist and terrorist activity.The paper proposes a method for predicting terrorist and extremist activity for regions where its level is low. The method is based on the assumption that people who are not satisfied with their social status and do not see prospects for its improvement are involved in various radical groups and/or are inclined to extremism and terrorism. Since it is much easier to get into a radical group whose activities are not prohibited by law, the increase in the intensity of involvement in them outstrips the growth of extremist and terrorist activity and is its harbinger.
The method is tested on the example of the Republic of North Ossetia-Alania, in which adherents of radical Islam are a typical radical group. It is shown that for RSO-A, terrorist activity in the region can be predicted by the intensity of involvement in radical groups with a lag of two years. The proposed model allows us to satisfactorily assess the change in terrorist activity in the Republic of North Ossetia-Alania for the period 2015-2019.

注释,注释: Анализируется динамика стачечного движения в России конца XIX — начала XX века. Наличие достаточно большого объема статистических данных, связанных с борьбой рабочих за свои права в этот период, позволяет эффективно использовать математическое моделирование для более глубокого понимания причин роста протестной активности рабочих, особенно ярко проявившейся в 1903 году. В частности, можно оценить количественно роль «агитаторов» в развитии стачечного движения и влияние репрессивных действий властей на влиятельность агитаторов.
Представлена модификация математической модели стачечного движения Андреева А. Ю. и Бородкина Л. И., описывающая взаимодействие властей, «агитаторов» и трудящихся. Приведен пример использования модифицированной модели для описания динамики стачечного движения. Для проверки адекватности модели результаты расчетов сравнивались с сопоставимыми статистическими индикаторами.

Полученные результаты показывают, что предложенная модель неплохо описывает изменение стачечной активности в России конца XIX — начале XX вв. Согласно модели, влиянием агитаторов объясняется от 10 до 20 % стачечной активности при малой их влиятельности (1895–1899). При приближении влиятельности агитаторов к критическому значению, их роль в интенсификации стачечного движения существенно увеличивается, а после превышения этого значения в 1902 г. становится определяющей.
Общая тенденция снижения репрессивной активности властей и рост влияния агитаторов также правильно отражаются моделью.

Abstract: Dynamics of the strike movement in Russia in the late 19th – early 20th centuries is analyzed. Multiple statistical data on workers’ fighting for their rights in this period provides for effective use of mathematical modeling to better understand the causes for workers’ protest activity increase that was especially high in 1903. In particular, one can evaluate the role of activists in the strike movement development as well as the influence of repressions on activists’ popularity. The mathematical model by Andreev A.Y. and Borodkin L.I. has been modified to describe the interaction of authorities, activists and workers. The use of the modified model to describe the strike movement dynamics is given as an example. To test the model’s adequacy the calculation data were compared with corresponding statistical indicators. The results demonstrate that the model is rather good at describing the changing strike activity in Russia in the late 19th – early 20th centuries. When the influence of activists is generally low (1895-1899), it accounts for 10-20% of the strike movement. When it reaches the critical point, the role of activists in the strike movement growth increases sharply and becomes dominating in 1902 when this point is overcome. The model is also correct at describing the general trend of decreasing repressions by the authorities and the growth of activists’ influence.