注释,注释: В настоящее время, когда происходящие трансформации окружающей нас действительности настолько глубинны, что повсеместно стали говорить о наступлении эпохи революции данных, необходимо не просто успеть осмыслить, но попытаться понять, как они влияют и на общество, и на историков, его изучающих. В такой ситуации сложно переоценить важность публикаций, подобных книге «Информация: исторический справочник», которые дают базу для подобной дискуссии и, пусть неидеально, но все же обозначают основные отправные точки. При всех легко находимых недостатках, касающихся как представляемых определений и теорий, так и работы с историческими фактами, нельзя отрицать, что подобное издание сейчас крайне востребовано. Однако, хотя в обсуждаемой книге и присутствуют разделы, раскрывающие понятия «данные» и «знания», которые вместе с «информацией», являются основой для выделения информационной иерархии, определения ее самой в справочнике нет. Между тем, именно эта теория предназначается для четкого разграничения обозначенных понятий, часто неверно используемых как синонимы. Отметим, что для издания, посвященного информации и эволюции источников в ходе исторического развития общества, в целом достаточно странно не найти хотя бы упоминания информационной иерархии, не говоря уже о том, что это ожидаемый теоретический базис для подобных работ, опубликованных в последние два десятилетия. Исходя из сказанного, логично поставить вопрос о значении «DIKW-модели» для исторической науки.

Abstract: In the times of the data revolution, there is an urgent need to address numerous issues on how ongoing transformations of everyday life are influencing society and historians who study it. Thus, publications like “Information: A Historical Companion” are very important as they give our academic community a basis for a discussion on new possible theoretical and methodological backgrounds of historical research. However, while this book contains a range of diversified studies and deep reflections on information and the evolution of its sources, we wonder why among related notions like “data” and “knowledge” there was no place for such a core concept as the “information hierarchy”. Thus, we would like to raise a question on the role of the “DIKW-model” for history and to demonstrate how it could help to solve a common problem in the misuse of terminology. This opinion piece is a part of publications following the meeting dedicated to a discussion of the book “Information: A Historical Companion” organized by the “Historical Informatics” journal on October 26, 2021.

注释,注释: Теория «мягкой силы» востребована и популярна среди ученых и политиков, но природа этого феномена такова, что провести оценку мягкой силы с применением количественных методов достаточно сложно. В условиях нарастания уровня конфликтности в мире, соответствующих индексов, создаваемых консалтинговыми агентствами, оказывается недостаточно. Они несомненно важны, но основное внимание в них уделяется странам, которые имеют значительные ресурсы политической власти. Тем, видимо, они способствуют распространению ошибочного мнения, что государствам, не обладающим жесткой силой, недоступна и мягкая сила.
В предлагаемой статье рассмотрены основные проблемы проведения эмпирического анализа мягкой силы и предложен подход, позволяющий с помощью линейной регрессии создать индекс ее использования в контексте Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ООН). Набор данных, собранный для построения статистической модели, содержит информацию по резолюциям 2001-2015 гг. и по 124 государствам-членам ООН, выступавшим их спонсорами. В результате проведенного анализа показано, что у стран Азии и Африки, которым еще только предстоит развиться в полноценные центры силы, есть возможность использовать нематериальные ресурсы при достижении своих целей в международных организациях.

Abstract: The Soft power theory is popular among scholars and politicians, however, the nature of this phenomenon can complicate its evaluation, especially in the research, based on quantitative methods. At present, we are facing a trend of rising violence in the world, and soft power indexes, created by consulting agencies, are not enough. They are important indeed, partially because these reports remind us of the alternatives to coercion. But their authors often put emphasis on the states possessing significant political power resources. Probably, it leads to the misperception that countries, which din't have significant hard power resources, are unable to accumulate enough soft power to implement it as a foreign policy tool.The aim of this paper is to demonstrate that this assumption is not always correct. We use the linear regression model to show that Asian and African countries can use soft power in the United Nations even if their hard power is small. The research contains the information on the resolutions of the General Assembly of the United Nations and 124 countries-submitters and co-submitters of resolution drafts in 2001-2015. As we fully admit that soft power indexes are difficult to create and apply, this paper also covers soft power limits and critique.