注释,注释: Проблема централизации и образования единого законодательного пространства в СССР являлась одним из направлений поддержания единства советского союзного государства. Еще в период создания и первых лет существования РСФСР в первой советской федеративной республике это вопрос был в числе приоритетных в политике РКП(б) и Советского государства, которые рассматривали "революционную кодификацию" советских узаконений в качестве главного средства формирования "пролетарской законности и правопорядка". Уже первые кодексы РСФСР заложили устойчивый тренд использования систематизации законодательства для создание единого нормативно-регулятивного пространства в условиях советской социалистической федерации. С созданием в 1922 г. СССР вопрос о согласовании и обеспечении единства законодательной деятельности и законодательства в пределах Союза ССР актуализировался в связи наличием в союзных республиках своего законодательства и необходимость упорядочения подходов к правовому регулированию в рамках союзного и республиканского правового пространства. В этом отношении вторая половина 1950-х гг. стала периодом повышения уровня законодательной централизации за счет использования Основ законодательства Союза ССР и союзных республик как инструмента унификации и создание единичных подходов к отраслевому правовому регулированию в СССР. Научная новизна статьи состоит в том, что анализ рассматриваемых явлений и основные выводы позволяют говорить о новом этапе в создании достаточно действенных механизмов обеспечения единства законодательного пространства как одного из основных элементов единства СССР как федеративного государства в целом.

Abstract: The problem of centralization and formation of a single legislative space in the USSR was one of the directions of maintaining the unity of the Soviet Union state. Even during the creation and the first years of the RSFSR's existence in the first Soviet Federal Republic, this issue was among the priorities in the policy of the RCP (b) and the Soviet state, which considered the "revolutionary codification" of Soviet legalizations as the main means of forming "proletarian legality and law and order". Already the first codes of the RSFSR laid down a steady trend of using the systematization of legislation to create a single regulatory space in the conditions of the Soviet socialist federation. With the creation of the USSR in 1922, the issue of coordinating and ensuring the unity of legislative activity and legislation within the USSR was actualized due to the presence of their own legislation in the Union republics and the need to streamline approaches to legal regulation within the Union and republican legal space. In this regard, the second half of the 1950s was a period of increasing the level of legislative centralization through the use of the Fundamentals of the Legislation of the USSR and the Union Republics as an instrument of unification and the creation of single approaches to sectoral legal regulation in the USSR. The scientific novelty of the article is that the analysis of the phenomena under consideration and the main conclusions allow us to talk about a new stage in the creation of sufficiently effective mechanisms to ensure the unity of the legislative space as one of the main elements of the unity of the USSR as a federal state as a whole.

注释,注释: Создание Свода законов СССР явилось новым этапом в обеспечении единства законодательного пространства в СССР. В соответствии с решениями XXV съезда КПСС и Постановлением Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР (1976 г.) была осуществлена теоретическая проработка и проведены в период до 1985 г. работы по изданию Свода законов СССР. Соответственно началась подготовка и издания сводов закон в союзных республиках.
Научная новизна статьи состоит в обобщении имеющихся материалов и определении места и роли Свода законов СССР и сводов законов союзных республик в обеспечении одного из главные элементов в обеспечении единства Светского союзного государства. Делается вывод, что Свод законов СССР и своды законов союзных республик в обеспечении единства законодательного пространства Союза ССР стали завершающим этапом в централизации и согласовании системы законодательства на уровне союзного государства и входящих в его состав республик. Своды законов являлись не только важным средством поддержания единства законодательного пространства страны, но и способствовали развитию системы законодательства в целом и её отраслей – выявлению пробелов, согласованию содержания союзных и республиканский нормативно-правовых актов актов. Одновременно они являются важнейшим источником изучения развития СССР, так и советского права в целом.

Abstract: The creation of the Code of Laws of the USSR was a new stage in ensuring the unity of the legislative space in the USSR. In accordance with the decisions of the XXV Congress of the CPSU and the Resolution of the Central Committee of the CPSU, the Presidium of the Supreme Soviet of the USSR and the Council of Ministers of the USSR (1976), theoretical study was carried out and work was carried out in the period up to 1985 on the publication of the Code of Laws of the USSR. Accordingly, the preparation and publication of codes of laws in the Union Republics began.
The scientific novelty of the article consists in generalizing the available materials and determining the place and role of the Code of Laws of the USSR and the codes of laws of the Union Republics in ensuring one of the main elements in ensuring the unity of the Secular Union State. It is concluded that the Code of Laws of the USSR and the codes of laws of the Union republics in ensuring the unity of the legislative space of the USSR became the final stage in the centralization and coordination of the system of legislation at the level of the Union state and its constituent republics. The codes of laws were not only an important means of maintaining the unity of the legislative space of the country, but also contributed to the development of the legislative system as a whole and its branches – identifying gaps, coordinating the content of union and republican normative legal acts. At the same time, they are the most important source of studying the development of the USSR and Soviet law as a whole.

注释,注释: Предметом исследования статьи является определение места и роли источниковедческого раздела в структуре истории политических и правовых учений. Вопросы источниковедения в указанной юридической науке не рассматривались и, в лучшем случае, лишь обозначались в качестве таковых произведения мыслителей. Между тем дальнейшее развитие изучение политико-правовой мысли настоятельно требует проработки теоретических проблем источниковедения истории политических и правовых учений и, прежде всего, определения исходных параметров источниковедческого раздела данной юридической науки. Предпосылки для его выделения и описания создает современное развитие теории источниковедения в социально-гуманитарных науках. Одновременно необходимо учитывать и опыт исследования источников в истории общественно-политической мысли и истории философии, в которых источниковедческие разделы указанных наук активно развиваются. Автором статьи впервые в исследованиях по истории политических и правовых учений определяется и рассматривается проблематика, связанная с определением основных характеристик источниковедческого раздела данной науки - определяются его предмет, целевая направленность и функции. Одновременно акцентируется внимание на значении изучения источников как основы получения новых знаний в исследовательских практиках освоения истории политико-правовой мысли, подчеркивается необходимость в работе с источниками опираться на наработки других наук социально-гуманитарной направленности.

Abstract: The subject of this research is determination of the place and role of source studies within the structure of the history of political and legal doctrines. The questions of source studies in the indicated legal science have not been previously studied, at best designated as such in works of the thinkers. Further research of the political-legal thought requires elaboration of the theoretical problems of source studies of the history of political and legal doctrines, first and foremost, determination of the initial parameters of the section of source studies of this legal science. The modern development of the theory of source studies in social sciences and humanities creates the prerequisite for its highlight and description. It is also necessary to consider the experience of studying the sources in the history of sociopolitical thought and the history of philosophy, in which the section of source studies of the specified sciences develop dynamically. This article is first within the works on history of political and legal doctrines explores the characteristics of the section of source studies of this science, i.e. its subject, goal, and functions. Emphasis is also placed on the importance of studying sources as the foundation for acquiring new knowledge on the history of political-legal thought, the need to work with the sources and lean on the achievements of other sciences of social-humanistic orientation.

注释,注释: Науковедческий контекст изучения историографии истории политических и правовых учений связан с её позиционированием в структуре указанной историко-юридической науки и представляет сложную и интересную проблематику, ориентирующую исследователя на понимание процессов развития данной науки через призму историографии как отражение ее истории. Именно поэтому представляется необходимым определить ее предметную направленность, целевые установки, задачи и функции историографии в структуре указанной науки, на что собственно и направлена данная статья. При этом рассмотрение указанных вопросов опирается на общее видение развития историографии в социально-гуманитарных науках. Научная новизна статьи состоит в том, что историографическая проблематика в истории политических и правовых учений практически не изучена и настоящая статья является первой попыткой позиционировать историографию в ее составе как научной дисциплины историко-юридической направленности и представить авторское видение указанной проблемы. В статье особе внимание акцентируется на рассмотрении основных характеристик историографии в составе истории политических и правовых учений - содержание предмета, целевых установок, задач и функций. При этом автор опирается на историографические наработки в социоуманитаристике и, прежде всего, в исторической науке, основе которых анализируется и представляется авторское видение места историографии в составе истории политических и правовых учений.

Abstract: The scientific context of studying the historiography of the history of political and legal doctrines is associated with its positioning within the structure of the indicated historical legal science, and represents a challenging problematic that orients the researcher towards understanding the processes of development of this science through the prism of historiography as a reflection of its history. This necessitates to determine the subject field, objectives, tasks, and functions of historiography within the structure of the indicated science, which is the key vector of this research. At the same time, the analysis of these questions leans on universal vision of the development of historiography in the social sciences and humanities. The scientific novelty is defined by the fact that the historiographical problematic in the history of political and legal doctrines is studied insufficiently; therefore, this article is the first attempt to position historiography as a scientific discipline of historical legal trend, and present an original perspective on the topic. Emphasis is placed on examination of the key characteristics of historiography as part of history of political and legal doctrines: subject matter, objectives, tasks, and functions. At the same time, the author relies on the historiographical developments in social sciences and humanities, namely in the historical science, based on which presents an original perspective on the role of historiography as a part of history of political and legal doctrines is.

注释,注释: В статье представлено авторское видение основных проблем понимания целевых установок, функционального назначения и структуры методологии историко-юридического источниковедения. Автор, опираясь на общефилософское понимание методологии и подходы к определению методологии в историческом источниковедении и юридической науке, акцентирует внимание на месте, роли и особенностях методологии как инструментария изучения носителей государственно-правовой информации. При этом особое внимание уделяется общей организации методологического материала на основе выделения уровней как модели специализированного источниковедческого методологического знания. Соответственно определены пять уровней - подсистем методологии изучения носителей государственно-правовой информации: методологические принципы, методологические подходы, конкретно-научных методы, методика и техника исследования. Научная новизна статьи состоит в том, что её материалы направлены на обобщение и систематизацию теоретических знаний о методологии историко-юридического источниковедения как системы знаний, познавательных координат и инструментальной основы исследования различных видов и разновидностей носителей информации по истории государства и права.

Abstract: This article presents the original perspective on the fundamental problems of understanding of goal orientations, functional designation, and methodological structure of the historical-legal source studies. Leaning on the general philosophical comprehension of methodology and the approaches towards definition of methodology in the historical source studies and legal science, the author focuses attention of the place, role and peculiarities of methodology as the tool for studying the carries of state legal information. Attention is also given to the overall arrangement of methodological material based on determining the levels as the model of specialized historiographical methodological knowledge. The five levels-subsystems of methodology of studying the carriers of state legal information are described: methodological principles, methodological approaches, specific scientific methods, methods and technique of research. The scientific novelty of this article consists in the fact that its materials are aimed at generalization and systematization of theoretical knowledge of methodology of the historical-legal source studies as a system of knowledge, cognitive coordinated and instrumental foundation for studying the types and varieties of information carries on the history of state and law.

注释,注释: Статья посвящена одной из наименее разработанных проблем историко-юридического источниковедения – вопросам классификации источников изучения государства и права России. Автор акцентирует внимание на теоретических подходах к определению и особенностях выделения источников познания государственно-правовых явлений и институтов в исторической проекции. Также в статье представлена общая характеристика типов, видов и разновидностей носителей государственно-правовой информации, которые выступают источниками изучения формирования и развития государства и права России. Методологические основы статьи опираются на подходы к классификации источников, которые сложились в историческом источниковедении применительно к специфике изучения носителей историко-юридической информации. Научная новизна статьи состоит в предложенной концепции классификации источников изучения истории государства и права на основе теоретических подходов исторического источниковедения применительно к пониманию природы государственного управления и нормативного регулирования. Предложенная классификационная схема основывается на необходимости включения в научный оборот широкого спектра носителей информацией, позволяющих выйти за пределы позитивистского подхода в историко-юридических исследованиях.

Abstract: This article is dedicated to one of the insufficiently studied problems within the historical-legal source study – the classification of sources on the Russian state and law. The attention is focused on the theoretical approaches towards determining the peculiarities of the sources of knowledge on the state-legal phenomena and institutions in the historical projection. The article provides general characteristics of the types and varieties of the carriers of state-legal information that manifest as the sources of establishment and development of state and law in Russia. Methodology leans on the approaches to classification of sources that established in the historical source study applicable to the specificity of studying the carriers of historical-legal information. The scientific novelty consists in the proposed concept of classification of sources on the history of state and law based on the theoretical approaches of historical source study, applicable to understanding of the nature of government administration and normative regulation. The proposed classificatory scheme is defined by the need of including into the scientific discourse of a broad range of information carriers that allow exceeding the limits of positivist approach within the historical-legal research.

注释,注释: Предметная сфера статьи связана с источниковедческой подготовкой аспирантов-юристов в рамках реализации государственных образовательных стандартов в период обучения в аспирантуре. Опираясь на изучение традиций изучения источников и источниковедческой подготовки в в российской высшей школе XIX-XX вв., автор показывает значение источниковедческой подготовке молодых ученых, значимость усвоения ими традиций и наработок научных школ различных гуманитарных наук в изучении носителей государственно-правовой информации как основы научного исследования. Особое внимание обращается на включение в образовательный процесс изучения методологических принципов, подходов и методов как основы работы с источниками изучения государственно-правовых процессов и институтов. В статье акцентируется внимание на содержании авторского учебного курса "Юридическое источниковедения, преподавание которого апробировано при реализации образовательных программ в Уральском государственном юридическом университете в 20015-218 гг. Показывается организация и распределение материалов программе курса по учебным модулям, описываются формы аудиторной и исследовательской работы по курсу, определяется механизм контроля результативности реализации учебной программы.

Abstract: The subject field of this research is related to historiographical training of postgraduate law students within the framework of realization of the state educational standards during the period of postgraduate education. Leaning on examination of the traditions of source studies and historiographical training in the Russian higher school of the XIX-XX centuries, the author demonstrates the importance of historiographical training for young scholars, mastering of traditions and experience of scholar schools of the various humanitarian sciences in studying the carriers of state legal information as the basis of scientific research. Special attention is turned to inclusion into the educational process of the process of learning of methodological principles, approaches and methods as the basis for working with the sources for studying state-legal processes and institutions. Emphasis is made on the content of the authorial educational course “Legal Source Studies”, tested in realization of academic programs in the Ural State Law University over the period from 2015 to 2018”. The article demonstrates the arrangement and distribution of materials of the curriculum in accordance with the educational modules, describes the forms of classroom and research work, and defines the performance control mechanism of academic program.

注释,注释: В данной публикации дается обзор диссертации С.А Токмина, посвященный сложной и недостаточно изученной проблеме отечественной историко-юридической науки - месту и роли актов РКП(б)-ВКП(б)-КПСС в системе источников советского права. Автор диссертации предпринял попытку комплексного изучения проблематики с позиций теории и истории государства и права. При определенных вопросах к суждениям диссертанта, работа создает дискуссионное поле для дальнейшего обсуждения вопроса не только в историко-юридической и исторических науках, но и в теории государства и права. Опираясь на различные методы изучения правовых явлений диссертант исследует партийные акты как носитель нормативно-правовой информации. Представленные в диссертации положения предоставляют научный интерес в плане осмысления особенностей правообразования в советский период государственно-правового развития нашей страны. Автор представляет собственное видение партийных актов в системе источников советского права, анализирует соотношение партийных предписаний с правовыми, дает интересную авторскую классификацию партийных актов.

Abstract: This article present the review of S. A. Tokmin’s dissertation dedicated to the complex and little-studied problem of the Russian historical legal science – the place and role of Russian Communist Party-the Communist Party of the Soviet Union-All-Union Communist Party of Bolsheviks in the system of the Soviet legal sources. The author of the dissertation made an attempt to conduct a comprehensive examination of the problematics from the perspective of the theory and history of state and law; based on the various methods of studying the legal phenomena, he also explores the party acts as the source of normative-legal information. The highlighted in the dissertation positions represent a scientific interest for understanding the peculiarities of lawmaking in the Soviet period of state-legal development of our country. The author presents his own vision of the party acts in the system of Soviet legal sources, as well as analyzes the correlation between the party regulations with legal, and gives an interesting author’s classification of the party acts.

注释,注释: Сложившаяся в СССР система управления и регулирования общественных отношений в советском обществе представляла конгломерат коммунистической партии и государства. Советско е государство, выступая в качестве механизма реализации идеологических и политических решений РКП(б)-ВКП(б)-КПСС и его законодательная деятельность в своей основе определялась Политбюро ЦК. При этом коммунистическая партия, не имея официальных конституционных полномочий на издание нормативно обязательных для всего населения актов, с начала использовала своеобразную форму легализации своих решений - совместные акты партии и государства. На основе анализа политической, идеологической и юридической природы показываются особенности совместных постановлений партии и государства. Статья раскрывает место и роль совместных постановлений ЦК партии и Советского государства нормативно-правового характера как средства трансляции в общество политико-идеологических партийных решений и объединения усилий партийного и государственного аппарата в определении и решении вопросов управления социальными, политическими и экономическими процессами

Abstract: The established within USSR system of administration and regulation of public relations in the Soviet society represented a conglomerate of the Communist Party and the government. The Soviet state acting as a mechanism in realization of ideological and political decisions of the Russian Communist Party-the Central Committee of the All-Union Communist Party of Bolsheviks-the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union and its legislative activity in its foundation was determined by the Political Bureau of the Central Committee. At the same time, the Communist Party did not possess official constitutional authorities for decreeing the normative obligatory for the entire population acts, thus was initially using a particular form of legalization of its decisions – joint acts of the Party and the state. This article reveals the place and role of the joint orders of the Party’s Central Committee and the Soviet State of normative legal character as the means of broadcasting into society the politico-ideological decisions of the party, as well as the combined efforts of the party and state apparatus towards the determination and solution of the questions of managing the social, political, and economic processes.
 

注释,注释: Создание и деятельность Государственного Комитета Обороны отразили особенности государственного управления в условиях Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., в условиях которой потребовалось концентрация всех ресурсов для победы в войне. В предвоенные годы окончательно сложилась система управления страной, в которой Политбюро ЦК ВКП(б) определяла государственную политику и фактически возглавляла партийно-государственного управления. Создание ГКО 30 июня 1941 г. в полной мере отразило отразило эту тенденцию и в условия войны в качестве чрезвычайного партийно-государственного органа сосредоточило всю полноту власти в государстве. Рассекреченные архивные документы о деятельности ГКО создают новые возможности для изучения его деятельности. В статье представлена характеристика создания, состава, направлений деятельности и обзор материалов официального делопроизводства Государственного Комитета Обороны. В статье охарактеризована Государственный Комитета Обороны, а представленность публикаций документов о деятельности в научных исследованиях, обозначены возможности привлечения новых материалов. Последнее связано с тем, что практически весь массив документов о деятельности рассекречен и создает возможности для дальнейшего исследования истории ГКО.

Abstract: The creation and activity of the State Defense Committee (SDC) reflected the peculiarities of the state administration in the conditions of the Great Patriotic War in 1941-1945 during which the concentration of all the resources were needed to gain the victory. Before the war the country’s system of administration were fully formed, and the Political Bureau of the Central Committee of the All-Union Communist Party of the Bolsheviks defined the state politics and headed the state administration.  The creation of the SDC in June, 30, 1941 fully reflected this tendency and in the conditions of the war took all the state power as an emergency Party and State authorities. Unclassified archive documents about the SDC activity give new opportunities for studying its activity. The article tells about the characteristic features of creation, structure, directions of activity and a review of materials about the official paperwork of the State Defense Committee. The article characterizes the State Defense Committee, shows the documents about the activity of scientific research, defines the possibilities to use new materials. The latter comes out of the fact that all the documents are unclassified and gives many opportunities for the further studying of the SDC history.

注释,注释: В статье рассматривается юридическая мысль С.С. Алексеева. Изучаются его работы. Основной темой исследования стало понимание С.С. Алексеевым систематизации права. Автор статьи подробно рассматривает различные понятия разработанные С.С. Алексеевым. В частности рассматриваются "кодификация", "инкорпорация", "Консолидация" и т.п. Рассматриваются подвиды данных понятий, разработанные С.С. Алексеевым. Рассматривается, разработанная С.С. Алексеевым классификация разновидностей способов и форм систематизации в праве, а также ее цели и социальная функция. Подходы С.С. Алексеева к пониманию сущностных характеристик, форм и видов систематизации в праве выступают в качестве методологической основы изучения данного явления. Изученные концептуальные подходы С.С. Алексеева показывают созданием им создали теоретической базы для целостного восприятия систематизации в праве в качестве юридического явления. Они позволяют с позиции четко определенных методологических подходов и проводить дальнейшие исследования в данном направлении как в теоретическом, так и историко-юридическом направлениях. Изучение данного направления в теории права имеет и важнейшее прикладное значение в контексте реформирования и развития современного российского законодательства.

Abstract: The article considers S.S. Alekseev’s juridical ideas and studies his works. The main subject is Alekseev’s understanding of systematization of law. The author studies various notions developed by S.S. Alekseev, such as “codification”, “incorporation”, “consolidation”, etc. The article considers the Alekseev’s classification of varieties of ways and forms of systematization in law, its goals and social function. Alekseev’s approaches to the understanding of essential characteristics, forms, and types of systematization in law serve as a methodological base for this phenomenon study. They allow further studying of this subject both in theoretical and historical-juridical directions. The study of this sphere in the theory of law is of a big application-oriented meaning in the context of reforming and development of the modern Russian legislation. 

注释,注释: В статье рассматривается деятельность известного российского правоведа М.М. Сперанского.Научная новизна статьи состоит в комплексном анализе концептуальных подходов М.М. Сперанского к определению системы и систематизации российского законодательства. В работе показан процесс формирования взглядов Сперанского на формы упорядочения узаконений, этапы и результаты деятельности. Весьма значимы подходы Сперанского к созданию Свода законов российской империи, которые представляют актуальность для решения современных проблем создания подобного акта в современной России. Методология анализа концептуальных подходов М.М. Сперанского к систематизации законодательства строиться на современной методологии изучения системности в праве. Автором выявлено оформление общих концептуальных подходов М.М. Сперанского к систематиза­ции законодательства Российской империи. Утверждается, что они определили основные направления и формы актов системати­зации узаконений, планы работ; на их основе была проведена работа по созданию Полного собрания и Свода за­конов Российской империи. Автор утверждает, что именно М.М. Сперанским впервые в российском правоведении были определены теоретические положения относительно систематизации в праве. Утверждается, что деятельность М.М. Сперанского на многие десятилетия заложила пути развития российского права и правоведения.

Abstract: This article talks about the work of the well-known Russian legal scientist M. M. Speransky. The scientific novelty of this article is in the comprehensive analysis of the conceptual approaches used by M. M. Speransky to define the system and systematization of the Russian law. The work shows the process which formed Speransky’s views on the forms of systematization of legitimation, the stages and results of work. Speransky’s approaches to creating the Code of Laws of the Russian Empire, which are still important to solving modern problems with creating a similar document in modern Russia, are of special significance. The methodology of the analysis of Speransky’s conceptual approaches to the systematization of laws is based on modern methodology for  studying the systematic nature of law. The author defined the general conceptual approaches used by M. M. Speransky to systematize the laws of the Russian Empire. It is noted that they predetermined the key directions and forms of legitimation systematization documents, work plans; based on them, work was carried out to make the Full Collection and Code of Laws of the Russian Empire. The author believes that M. M. Speransky was the first in the Russian legal science to define the theoretical provisions related to the systematization in law. It is said that the work of M. M. Speransky for many decades ahead defined the direction of the development of the Russian law and legal science.

注释,注释: Предметная сфера исследования связана с изучение возникновения изучения источников познания государственно-правового развития России период XVIII – начала XIX вв. в исторической и правоведческой сферах знания. Показывается усиление внимания к правовым актам среди историков, выявление и публикация ими правового материала, признание за законодательством одного из важнейших источников изучения прошлого. Освещается и расширение внимания к источникам права в исторической проекции в практическом законоведении, а затем и в формирующимся юридическом образовании и науке. В рамках исторического и сравнительного подходов прослеживается процесс определения места и роли правовых актов в изучении исторических и политико-юридических процессов в России. В итоге можно констатировать, что период XVIII – начала XIX вв. в зарождении источниковедения истории государства и права России характеризовался осознанием роли и значения источников права, активном их включение в научный оборот в исторических исследованиях. В это время на первый план выдвигаются работы историков, показавших роль законодательства как исторического источника и активно занявшихся выявлением и публикацией памятников законодательства. В российском законоведении, в связи с неразвитостью юридического образования и науки, преобладающим направлением был практический подход к изучению источников права, в рамках которого изучение носителей правовой информации обслуживало интересы законодательной деятельности, поисков путей упорядочения законодательного массива, государственного управления и правоприменительной, особенно судебной, практики. Тем не менее, уже в это время начинается зарождение научного историко-юридического источниковедения, связанного с зарождением профессионального юридического образования и правоведения, формированием

Abstract: The object of studies concerns analysis of genesis of source  studies in the sphere of cognition of development of state and law in Russia in XVIII - early XIX centuries in historical and legal spheres of knowledge. The author shows growing attention to the legal acts among the historians, how they revealed and published legal materials, how they started recognizing legislation as one of the most important sources for studying the past.  The author discusses growing scope of attention to sources of law in the historical projection in practical legal studies, and in the forming legal education and science.  Within the frameworks of historical and comparative approaches the author shows the process of defining place and role of legal acts in the studies of historical and political legal processes in Russia. As a result it may be stated that  the period from XVIII to early XIX century in the process of genesis of source studies in history of state and law of Russia was characterized by recognition of role and value of the sources of law, their active involvement in the scientific turnover in the historical studies. In this period of time there are prominent historical works showing the role of legislation as a historical source and actively revealing and publishing legislative classics.  Due to the underdevelopment of legal education and science the Russian legal studies mostly involved practical approach towards the studies of sources of law, when the studies of sources of legal information served the needs of law-making activities, searching for the ways to organize the legislation, public administration, legal, and especially judicial, practice.  Nevertheless, it was the time of genesis of the scientific historical and legal source studies, which was also related to the genesis of professional legal education and legal studies.

注释,注释: В предметную сферу исследования входит изучение Свода Основных государственных законов на предмет включения в них действовавших законоположений относительно царствующего дома. Авторы показывают место и роль данного раздела в определении правового положения членов царствующей династии и его значение в выделении соответствующего института в российском государственном праве. Особе внимание уделяется анализу содержания Учреждения об императорской фамилии как составной части Свода Основных государственных законов 1832-1892 гг. издания. Методология исследования опирается на исторический и формально-юридический подходы, на основе которых показывается нормативная база и содержание Свода Основных государственных законов в части анализа правового положения царствующей династии. Научная новизна состоит в анализе Свода основных государственных законов 1832-1892 гг. издания в плане закрепления в них правового положения членов императорского. Следуя европейской традиции закрепления в специальных "фамильных законах" системы взаимоотношений монарха с членами царствующего дома и правового положения последних, российская верховная власть еще в узаконениях императора Павла I (1797 г.) достаточно четко определила правовой статус царствующего дома. На этой основе в Своде Основных государственных законах Российской империи был выделен специальный раздел - Учреждение об императорской фамилии. Оно выделило в обособленный институт государственного права императорскую фамилию и регламентировали внутри нее публично-правовые отношения – порядок приобретения прав членов императорского дома и определения родственных связей как основания к наследованию престола, обязанности императора поддерживать порядок и законность в императорском доме, обязанности членов императорского дома, а также требование повиноваться и быть преданными царствующему императору. В Основных Учреждении об императорской фамилии определялась и специфика правового регулирования вопросов частноправового характера – брачно-семейные, имущественные и наследственные законоположения.

Abstract: The object of studies concerns the Code of the Fundamental State Laws of the Russian Empire  on the issue of legal provisions regarding the Russian royal family. The authors show place and role of these norms in defining the legal status of the members of the royal family and its value in the relevant institution of the Russian public law.  Special attention is paid to the analysis of the Institution of Imperial Family as an element of the Code of the Fundamental State Laws of the Russian Empire of 1832-1892. The methodology of studies is based upon the historical and formal legal approaches, showing the normative basis and contents of the Code of the Fundamental State Laws of the Russian Empire in part of analysis of the legal position of the royal family. The scientific novelty is due to the analysis of the Code of the Fundamental State Laws of the Russian Empire of 1832-1892 in the sphere of provisions for the legal status of the members of the royal family. Following the European tradition for special "Family Laws" on relations between the monarch and the members of the royal family, and their legal position, the legal status of a royal family was rather clearly defined in the legislation of the Emperor Paul the I (1797). Based upon these provisions the Code of the Fundamental State Laws of the Russian Empire provided for a special division: Institution on Royal Family.  It provided for a special institution of public law for a royal family, regulating such public law relation as the procedure for acquiring the rights of members of the royal family, establishing family relations as the basis for inheriting the throne, obligations of the Emperor to support rule of law and order in the royal family, obligations of the members of the royal family, and the obligation to be faithful to the ruling Emperor.  The specific features of the family and marriage issues, property and inheritance were also regulated in the Code.

注释,注释: Предметная сфера статьи направлена на изучение Основных государственных законов Российской империи 1832-1892 гг. в плане регламентации в них правовых основ регламентации деятельности российской верховной власти в законодательной деятельности. Основные государственные законы в рамках Свода законов Российской империи впервые консолидировали и выстроили на основе определенной системы законоположения из изданных во второй половине XVII - первой трети XIX вв. правовых актов, которые регламентировали законодательный процесс в условиях абсолютной монархии. На основе исторического и формально-юридического методов показана нормативно-правовая основа содержания законоположений Основных государственных законов. В результате исследования делается ряд вывод, что Основные государственные законы Российской империи впервые достаточно четко определили законоположения относительно одной из основных сфер деятельности верховной государственной власти – законодательной. В них был закреплен принцип законности в деятельности аппарата государственного управления, определялись и особенности организации правового пространства Российской империи с выделением и установлением принципов взаимодействия общегосударственного законодательства и узаконений национальных регионов. В сфере законотворческой деятельности Основные законы четко сформулировали основополагающий принцип издания законодательных актов в условиях абсолютной монархии – исключительное право императора на издание узаконений, которое не ограничивало и предварительное обсуждение законопроектов в Государственном совете, носившее для монарха совещательный характер. Важное значение имели также положения Основных законов, в которых детализировались правила выявления и ликвидации пробелов и коллизий в узаконениях.

Abstract: The subject sphere of the article is directed on studying of the 1832-1892 Fundamental Laws of the Russian Empire in respect of regulation legal bases of a regulation of activity of the Russian supreme power in legislative activity. The fundamental state laws within the Code of laws of the Russian Empire for the first time consolidated and built on the basis of a certain system of a statute from published in the second half of XVII - the first third of the XIX centuries of legal acts which regulated legislative process in the conditions of absolute monarchy. On the basis of historical and legallistic methods the standard and legal basis of the maintenance of statutes of the fundamental state laws is shown. As a result of research a row a conclusion is drawn that the fundamental state laws of the Russian Empire for the first time rather accurately defined statutes concerning one of the main fields of activity of the supreme government, i.e. legislative. In them the principle of legality was enshrined in activity of the device of public administration, also features of the organization of legal space of the Russian Empire decided on allocation and establishment of the principles of interaction of the nation-wide legislation and legalizations of national regions. In the sphere of legislative activity the fundamental laws accurately formulated the fundamental principle of the publication of acts in the conditions of absolute monarchy – an exclusive right of the emperor to the edition of legalizations which didn't limit also the preliminary discussion of bills in the State Council which had consultative character for the monarch. Also provisions of Basic laws in which rules of identification and elimination of gaps and collisions in legalizations were detailed were important.

注释,注释: В статье показывается закрепление в Основных государственных законах 1832-1892 гг. издания основных параметров российского позитивного права. Авторами анализируется содержание Основных законов на предмет консолидации законоположений относительно определения системы и видов законодательных актов, требований к опубликованию узаконений, порядку изменения, действия узаконений по лицам, во времени и пространстве. При этом анализируются и правовые источники, на основе которых были выстроены требования к позитивному праву в Основных законах. На основе исторического и формально-юридического методов проанализированы источники и содержание Основных законов относительно требований к законодательству. Научная новизна состоит в том, что в статье анализируются положения Основных государственных законов Российской империи 1732-1892 гг. в плане установления параметров относительно позитивного права. Показано, что впервые в истории российского права законоположения, ранее разрозненные по различным правовым актам, были собраны и в консолидированном виде и представлены как система параметров и требований к действующему законодательству.

Abstract: The article shows the provisions in the Basic Laws of the State of 1832-1892 for the main parameters of the Russian positive law. The authors analyze the contents of the Basic Laws regarding consolidation of legal provisions on defining system and types of legislative acts, requirements to the publication of laws, procedures for amendment and the scope of application of norms (temporal, territorial, range of persons). At the sam time the authors analyze the legal sources, providing for the requirements to the positive law in the Basic Laws.  Based upon historical and formal legal methods the authors analyze the sources and contents of the Basic Laws regarding the requirements to legislation. The scientific novelty is due to the fact that the article provides analysis of the Basic State Laws of the Russian Empire of 1832-1892 regarding the parameters of positive law. It is shown that for the first time in the history of the Russian law the legal provisions, which were previously spread in various legal acts, were consolidated and provided as a system of paramters and requirements to the current legislation.

注释,注释: Предметная сфера статьи принадлежит к одному из наименее исследованных вопросов источниковедения истории государства и права - пониманию места и роли источников личного происхождения в исследованиях историко-юридического плана. Между тем отражение в них личности и эпохи, событий и взаимоотношений участников событий привносит в исследование необходимую полноту в понимание государственно-правовых явлений, которое невозможно получить на основе других носителей информации о прошлом. Публикация, ориентируясь на имеющиеся наработки в сфере источниковедения в различных областях обществоведения, обращается к теории и практике использования источников личного происхождения при изучении государственно-правового развития общества. Методология исследования основывается на анализе сложившихся в исторической науке подходах к использованию источников личностного восприятия действительности в воссоздании образа прошлого. Научная новизна статьи характеризируется обращением к вопросам понимания места и роли источников личного происхождения как источников познания государственно-правовых явлений. В публикации анализируются характеристики данного вида носителей исторической информации в плане методологии и методики их привлечения и использования в исследовательской работе историка-юриста.

Abstract: The main theme of the present research article is the place and role of sources of personal origin in historical studies and legal studies. This is one of the least investigated questions in historical and legal studies. Reflection of one's personality and epoch, events and relations between participants of these events complete historical studies of state and legal phenomena which other carriers of historical information can't do. The author of the present research article focuses on current researches of source studies in different spheres of social studies and appeals to the theory and practice of using sources of personal origin in studying the legal development of the society. Research methodology is based on the analysis of traditional approaches to using personal perception in creating the image of the past. The scientific importance and novelty of the article is that the author discusses the role and place of personal experience as the historical sources in studying state and legal phenomena. The author of the article also analyzes special features of this carrier of historical information from the point of view of using this method in research work conducted by a historian and a lawer. 

注释,注释: В статье представлены положения, связанные с использованием источников личного происхождения в изучении истории государственно-правового развития России. Если данный вид письменных носителей информации прочно укоренился в исторических и литературоведческих исследованиях, то в юридических науках его возможности используются весьма незначительно. Историками XVIII – начала XXI столетий наработан обширный источниковедческий материал, связанный с понятием источников личного происхождения. Со второй половины XIX в. и историки права активно обращались к пониманию значения данного вида носителей исторической информации в исследованиях историко-юридического плана, достаточно широко использовали данный вид информации при явлений юридического характера. Вместе с тем в современных работах историков права и юристов-отраслевиков источники личного происхождения используются незначительно и чаще всего, выполняют функцию иллюстрации представленного исследовательского материала. Методология данной статьи опираются на уже сложившиеся подходы к изучению источников личного происхождения в целях их адаптации для юридического исследования. Научная новизна работы состоит в обобщении уже сложившихся в различных гуманитарных науках (истории, литературоведении и др.) различных методологических и методических подходов к изучению и использованию носителей информации личностного характера с учетом возможностей их применения в исторических и отраслевых правовых исследованиях.

注释,注释: Включение Прибалтики в состав Московского государства началось в 1700-1721 гг. в ходе войны со Швецией привнесло в российскую правовую систему социо-территориальное пространство со сложной системой партикулярных источников права, отразившей прежнюю принадлежность народов и территории Прибалтики к Ливонской Конфедерации (XIII-XVI вв.), а затем Шведскому королевству (Эстляндия, Лифляндия). Включение Курляндии в состав Российской империи после третьего раздела Речи Посполитой в г. 1795 г. завершило процесс включения Прибалтики в состав России. Наслоения носителей правовой информации, пришедшие от прежней государственной принадлежности прибалтийских народов не способствовало интеграции местного права в правовую систему Российской империи и препятствовало нормальному развитию юридической практики. Предпринимаемые меры по наведению порядка в местных узаконениях до и после включения края в состав Российской империи в XVIII – первой четверти XIX успеха не имели. Важным этапом в становлении местного права в Прибалтике стала систематизация местных источников права в 1830 – середине 1840-х гг., завершившаяся изданием в 1845 г. первой и второй частей Свода ме¬стных узаконений губерний остзейских. В 1864 г. была издана третья часть свода, содержащая гражданско-правовые предписания партикулярного права. В 1840-1860-е гг. в Прибалтике было заменено на общероссийское уголовное и процессуальное законодательство. Указанные вопросы анализируются в данной статье.

Abstract: Inclusion of the Baltic regions into the Muscovy started in 1700 - 1721 during the war with Sweden, and it brought into the Russian legal system a social and territorial area with a complicated system of particular sources of law, reflecting its former inclusion into the Baltic territories of the Livonian Confederation (XIII - XVI centuries), and then into the Swedish Kingdom (Esthland, Livonia). Inclusion of the Kurland into the Russian Empire after the third separation of the Polish-Lithuanian Commonwealth in 1795 completed the inclusion of the Baltic provinces into the Russian Empire.  The various layers of legal information from the former states of the Baltic provinces did not facilitate integration of the local law into the legal system of the Russian Empire, and it was an obstacle to a normal development of legal practice. The measures taken to clarify the local laws both before and after the territories were included into the Russian Empire in XVIII - first quarter of XIX centuries were not successful.  Systematization of local sources of law in 1930 - mid-1940s was an important stage of formation of local law in the Baltic provinces, and in 1845 the first and second part of the Code of Local Laws of the Baltic provinces became an important stage of it as well.  In 1864 the third part of the Code was adopted, and it included civil law provisions of particular law. In 1840-1860 the criminal and procedural legislation of the Baltic provinces was substituted with the Russian legislation. The said issues became the subject of analysis in this article.

注释,注释: С включением в состав Российской империи народов Кавказа и Закавказья российская верховная власть в гражданско-правовой юрисдикции опиралась на местное грузинское право. Российской властью были предприняты меры по переводу на русский язык и санкционированию «грузинских законов» - Уложения царя Вахтанга, которые получили официальное издание Правительствующим Сенатом в 1828 г. Систематизация общероссийского законодательства в 1826-1832 гг. и введение в действие Свода гражданских законов подтолкнуло местную и центральную администрации к унификации партикулярного и общеимперского права. Александр II 20 октября 1859 г. утвердил решение Кавказского комитета о замене постановлений Уложения царя Вахтанга общими законами империи – в Свод законов гражданских Свода законов Российской империи были внесены основные положения грузинского права, отразившие частноправовые особенности края. С этого времени местное грузинское гражданское право прекратило свое самостоятельное действие, но учитывалось в общероссийском частноправовом регулировании.
В статье рассматриваются процессы использования грузинского местного гражданского права в регулировании частноправовых отношений на Кавказе в 1800-1850-е гг.

Abstract: When the peoples of Caucasia and Transcaucasia were included into the Russian Empire, the Russian government supported local Georgian law in the sphere of its civil law jurisdiction. The Russian government took measures to translate into Russian and sanction the "Georgian law", such as the Code of Prince Vakhtang, which was officially published by the Directing Senate in 1828. General codification of Russian legislation in 1826-1832 and introduction of the Code of Civil Laws moved the local and central administration towards unification of particular and general Empire law.  On October 20, 1859, Tsak Alexander the II had approved the decision of the Caucasian Committee to substitute the Code of Prince Vakhtang with the general laws of the Empire, and the key provisions of Georgian law, which reflected civil laws specificities of the region, were included into the Code of Laws of the Russian Empire.  From that time on the local Georgian law ceased to exist as an independent source, while it was included into general Russian private law regulation. The article concerns the processes regarding use of Georgian local civil law in the regulation of civil law relations in the Caucasus in 1800s - 1850s.

注释,注释: Юридическая природа Основных государственных законов в 1832-1892 гг. проявляется в их чертах и юридических свойствах, которые отражают специфику нормативно-правового содержания данного вида акта систематизации законов об основах государственного строя в Российской империи. Данный вопрос представляет особый интерес в контексте конституционного строительства в истории России, который прошел в XVIII – начале XX вв. от первых записок и конституционных проектов к первому конституционному акту – Основным государственным законам в редакции 1906 г. Особе место в генезисе конституционных идей и их институционализации занимают Основные государственные законы Российской империи 1832-1892 гг. издания, которые открывали Свод законов Российской империи и закрепляли правовые основы организации государственной власти и законодательного процесса в условиях абсолютной монархии. Их юридическая природа не получила освещения в историко-юридической литературе и данная статья направлена на раскрытие данного вопроса.

Abstract: Legal nature of the Fundamental Laws of the Russian Empire of 1832 - 1892 is presented in their features and legal power. The latter reflect peculiarities of the regulatory content of this document about the main grounds of the political system in the Russian Empire. This issue is of particuar interest in terms of the development of the Russian Constitution at the XVIII - early XX centuries, from the first notes and constitutional projects to the first Constitutional Act, the Fundamental Laws published in 1906. The Fundamental Laws of the Russian Empire published in 1832 - 1892 play a special role in the process of formation of constitutional ideas. Those Laws opened the Code of Laws of the Russian Empire and set forth the legal grounds of organization of governmental authorities and legislation process under the conditions of absolute monarchy. Their legal nature did not receive adequate attention in historical and legal researches and therefore the main purpose of the preset article is to solve this issue. 

注释,注释: Публикация подготовлена в рамках научного проекта РГНФ №13-03-00383 «Источниковедение истории государства и права России (IX - начало XX вв.» Вопрос об информационной базе изучения государства и права в исторической проекции являлся и является одной из узловых проблем развития историко-юридической науки. Выбор источников исследования определяется ее предметом, отражает специфику исследований и обеспечивает достоверность полученных результатов. Рассмотрение вопросов источников изучения истории государства и права России обозначилось в XVIII в. в трудах российских историков. В это столетие источники права изучались и в связи с попытками систематизации узаконений. В первой четверти XIX столетия общеисторические исследования внесли значительный вклад в выявление и развитие источниковедческой базы изучения государства и права. Одновременно в условиях развития юридического образования и науки начинается изучение источников права в историческом плане в российском правоведении. В исследованиях российских юристов были заложены теоретико-методологические и методические основы источниковедения истории государства и права России, представляющие интерес и для современных научных разработок в данной сфере. В статье показывается процесс зарождения и формирования источниковедения истории государства и права России в XVIII – первой четверти XIX вв.

注释,注释: Присоединенные в 1654 г. к Российскому государству малороссийские земли – Украина и «области, присоединенные от Польши» в 1772-1807 гг. – Белоруссия и Литва (Западные губернии) образовали национальный регион с достаточно близкими к русскому праву действующими источниками права. Здесь действовали I и II Литовские Статуты с определенной спецификой. Малороссийское право, кроме указанных статутов, опиралось на магдебургское городское право, привилеи польских и литовских королей, тагетманские наказы. Право в Западных губерниях также не ограничивалось Литовскими Статутами – здесь действовало польско-литовское законодательство. Попытки систематизировать малороссийские источники права и составить их свод предпринимались со второй четверти XVIII в. В 1743 г. был подготовлен проект сводного акта с заглавием «Права, по которым судится малороссийский народ», не получивший санкции верховной власти. Вторая попытка упорядочить право в Западном крае была предпринята в связи с систематизацией общегосударственного законодательства в рамках Свода законов Российской империи и решением упорядочить отдельными сводами узаконения в национальных регионах. Последовало также официозное издание Литовского Статута. В 1830-1838 гг. II отделением Собственной е.и.в. канцелярии был подготовлен проект Свода местных законов Западных губерний, но и этот проект в связи с разнородностью источников и по политическим соображениям не получил императорского утверждения. Процесс унификации местного права Малороссии и Западных губерний отразил намерения российской верховной власти ликвидировать элементы самостоятельности в местном управлении данных территорий и унифицировать с общероссийским правовым регулированием. 1 января 1831 г. указ Сенату Николая I прекратил «на всем пространстве Белоруссии действие постановлений Статута Литовского», а указ от 25 июня 1840 г. – и на остальной территории Западного края с закреплением особенностей правового регулирования в Своде законов гражданских (т. 10 Свода законов Российской империи 1842 и 1857 гг.). Отдельные положения Литовского Статута в связи с особенностями гражданского оборота были сохранены лишь в Полтавской и Черниговской губерниях. Местное право в данном регионе практически прекратило свое существование.
В статье ассматриваются процессы, связанные с интеграцией населения и территории Малороссии, Белоруссии и Литвы в состав Российского государства, которые положили начало выделению партикулярного права в правовой системе России.

Abstract: The "Little Russia" lands (in 1654- Ukraine  and the provinces taken from Poland;  in 1772-1807 - Belarus and Lithuenia (the Western Provinces) formed a national region with the sources of law, which were rather close to the Russian law.  The 1 and 2 Lithuanian Statutes were in force in it with some specificities.  In addition to them the "Little Russia Law"  was based upon the Magdeburg city law, the privileges of the Polish and Lithuanian kings, etc. The law of the Western provinces was not limited to the Lithuanian Statutes.  The Polish and Lithuaninan legislation were in force there. The attemtps to codify the "Little Russia" sources of law and to make the Code were taken since the fourth quarter of XVIII century. In 1743 a draft of codified law was made, and it was entitled "The Judicial Laws of the People of Little Russia", but it was not sanctioned by the government. The second attempt to codify the laws of the Western provinces took place within the framework of the Code of Laws of hte Russian Empire and the attempts to codify legislations of some provinces in special codes.  The official publication of hte Lithuanian Statute had followed.  In 1830-1838 the 2nd Division of the Chancery of Her Magesty brought up a draft of the Code of Local Laws of the Western Provinces, but this project was not approved by the crown due to political reasons and vast variety of its sources.  The process of unification of the legislations of the Little Russia and the Western provinces reflected the will of the Russian governemnt to dissolve the independency elements in the local governments of these regions and to unify the legislation in accordance with the all-Russian laws.  On January 1, 1831 the by an Order to the Senate  Tsar Nicolas the 1st has terminated the application of the Lithuanian Status in Belarus, and by the Order of June 25, 1840 the Tsar terminated its application throughout the Western province, while specific provisions in the Code of Civil Laws  (Vol.10 of hte Laws of the Russian Emprie of 1842 and 1857) were provided for its regulation.  Some specific provisions of the Lithuanian Statute remained only in Poltava and Chernigov Provinces due to the specific of the civil turnover, and the local law in the region practically ceased to exist.  The article concerns the aspects regarding integration of the people and territories of the Little Russia, Belarus and Lithuanian in the Russian state, which formed the basis for singling out the particular law in the Russian legal system.

注释,注释: Изучение вопросов понимания системы законодательства, уяснение процессов ее формирования невозможно без опоры на исторический материал, концептуальное обобщение которого в свою очередь позволяет выйти на обобщающее осмысление данного правового явления. Использование в историко-юридическом познании системного метода как общенаучного метода познания имеет в истории государства и права особое значение. Не является в этом отношении исключением и система российского законодательства, изучение которой в ретроспективном плане позволяет понять ее характер, основные этапы и черты формирования как отражение процесса развития его места и в роли правовом регулировании.
В статье рассматривается формирование и развитие системы российского законодательства – позитивного права – как процесс выделения направлений, а затем сфер правового регулирования. Итогом его стало отраслевое деление законодательства и права, которое определилось во второй трети XIX в. и продолжало развиваться до 1917 г. как право Российской империи. Дается характеристика основных тенденций и периодизация процесса становления системы законодательства.
Статья построена с учетом выделения этапов формирования и развития системы российского законодательства. На основе авторских подходов выделяются периодизация, включающая три этапа. Первый этап (IX – середина XVII вв.) определялся выделением общих направлений правового регулирования и зарождение системы законодательства в России – он уходит своими истоками к формированию государственности и позитивного права в Древней Руси и завершается изданием Соборного уложения 1649 г. Второй этап (середина XVII – XVIII вв.) был связан с общим определением сфер и территориальных уровней правового регулирования, а также поиском путей определения системы имперского законодательства. Третий этап (XIX – начало XX вв.) стал периодом становления системы законодательства Российской империи, определения ее основных отраслей и уровней – общегосударственного законодательства (империи в целом) и местных узаконений (национальных регионов).

Abstract: The studies of the issues of legislative system and the processes of its formation are not possible, unless one uses historical materials, and its conceptual generalization allows one to find general meaning of this legal matter. Use of the systemic method as a general scientific cognition method for legal and historical studies plays a special role in history of state and law. The system of Russian legislation is no exception to this rule, its retrospective studies allow to understand its nature, key stages and characteristics of its formation reflecting the process of its development and its role in legal regulation. The article concerns formation and development of the system of Russian legislation (positive law) as a process of establishing directions and spheres of legal regulation. Its result was division of legislation and law into branches, which was defined by the second half of XIX century and kept developing since 1917 as the law of the Russian Empire. The author provides characteristics of the main tendencies and periodization of the process of evolvement of the legislative system. The article provides for singling out stages of formation and development of the system of Russian legislation. Based upon the approach of the author, the periodization includes three stages. The first stage (IX - middle of XVII centuries)  was defined by establishing general directions of legal regulation and formation of the system of legislation in Russia with its roots at the formation of statehood and positive law in the Ancient Rus and it is ended by issuing the Council Code of 1649 of Tsar Alexis. The second stage (middle of XVII century - XVIII century) related to defining the spheres and territorial levels of legal regulation and searching for the ways to define the system of the legislation of the Empire.  The third stage (XIX - early XX centuries) became the period of formation of the system of legislation of the Russian Empire, definition of its main branches and levels - the Empire legislation and local laws (those of national regions).

注释,注释: Бессарабия в составе Российской империи представляла социальное и территориальное пространство, в пределах которого начала формиро-ваться модель местного управления и права с явно выраженными авто-номистскими признаками в составе Российского государства. В данном ключе происходили и процессы интеграции бессарабского права в систе-му права Российской империи, которое в своем развитии прошло два этапа: первый (1812 – 1828 гг.) был связан с признанием действия мест-ного права Бессарабии как обособленной системы правовых предписа-ний, а второй (начиная с 1828 г.) – с унификацией законодательства в публично-правовой сфере и сохранением местного права в сфере право-вого регулирования исключительно гражданско-правовых отношений с изданием российской верховной властью специально для региона от-дельных общегосударственных узаконений. Данные вопросы и предпола-гается рассмотреть в статье.

Abstract: Bessarabia was a social and territorial entity within the Russian Empire, where the model of local self government with evident autonomy elements was formed in the Russian state. It influenced the processes of integration of hte Bessarabian law into the system of law of the Russian Empire, and it had two stages of development. On the first stage (1812-1828) the local law in Bessarabia was recognized as an autonomous system of legal norms, and on the second stage (starting from 1828) the legislation was unified in the public law sphere, while the local law remained in the system of civil law, and special laws were passed by the Russian government for this region.  The article concerns the above-mentioned issues.

注释,注释: Вопрос об установлении «коренных законов» как узаконений, определяющих основы государственного строя в России и получивших позднее название «основные законы», был связан с идеологией и практикой государственного строительства и имел важное политическое и идеологическое значение в укреплении легальных оснований организации государственной власти в России и ее легитимации в обществе. В условиях укрепления самодержавия в правление Петра I в первой четверти XVIII в. основы государственного строя появляются собственно «коренные» законы, устанавливающие общие черты формы правления и территориальной организации государственной власти, и текущие узаконения, определяющие порядок деятельности главы государства в основных сферах реализации верховной государственной власти.. В условиях дворцовых переворотов, отсутствия четких законодательных механизмов восшествия на российский престол и усиления политического влияния фаворитов императриц на ход государственных дел обострилась проблема защиты дворянской аристократии от произвола главы государства и его ближайшего окружения, что поставило вопрос о четком определении правовых рамок деятельности монарха и нашло отражение в ряде проектов преобразования политико-правовой системы России (Екатерина II, П. И. Шувалов, Н. И. Панин, А. А. Безбородко). В определении подходов к созданию коренных законов Российской империи наиболее важен конец XVIII – первая четверть XIX в., когда во время работ по упорядочению законодательства Комиссии составления законов проблема выделения основополагающих узаконений выразилась в создании «Проекта Коренных законов Российской империи» Г. А. Розенкампфа (1804 г.), а затем в попытке обобщения некоторых основополагающих узаконений в разделе «О законах вообще» в рамках «Систематического свода существующих законов Российской империи» (1815 г.) и издания «Оснований российского права, извлеченных из существующих законов Российской империи» (1821 г.).
В статье рассматриваются указанные вопросы.

Abstract: The question of establishment of "radical laws" as the legalizations which defining bases of a political system in Russia and have received the late name "basic laws", was connected with ideology and practice of the state construction and had important political and ideological value in strengthening of the legal bases of the organization of the government in Russia and its legitimation in society. In the conditions of autocracy strengthening in reign of Peter the I in the first quarter of the XVIII century of a basis of a political system there are actually "radical" laws establishing common features of the form of government and the territorial organization of the government, and the current legalizations defining an order of activity of the head of state in the main spheres of realization of the Supreme government. . In the conditions of palace revolutions, lack of accurate legislative mechanisms of ascent on the Russian throne and strengthenings of political influence of favourites of empresses on a course of public affairs the problem of protection of the noble aristocracy from an arbitrariness of the head of state and his immediate environment that raised a question of accurate definition of a legal framework of activity of the monarch became aggravated and found reflection in a number of projects of transformation of political and legal system of Russia (Catherine II, P. I. Shuvalov, N. I. Panin, A. A. Bezborodko). In definition of approaches to creation of radical laws of the Russian Empire the end of XVIII – the first quarter of the XIX century when during works on streamlining of the legislation of the Commission of drawing up laws the problem of allocation of fundamental legalizations was expressed in creation of "The draft of Radical laws of the Russian Empire" G. A. Rozenkampfa (1804) is most important and then in attempt of synthesis of some fundamental legalizations in the section "About Laws in General" within "The systematic set of existing laws of the Russian Empire" (1815) and editions "The bases of Russian law taken from existing laws of the Russian Empire" (1821).In article the specified questions are considered.

注释,注释: В статье рассматриваются истоки, процессы формирования, развития и трансформации местного права Царства (Королевства) Польского в период его нахождения как национально-автономистского образования в составе Российской империи в период 1815-1917 гг. Авторы показывают влияние разделов Польского государства между Австрией, Пруссией и Россией второй половины XVIII в. на изменения в правовом регулировании на польских землях. Рассматривается ход введения французского законодательства - Кодекса Наполеона (гражданского кодекса) и Торгового кодекса в Варшавском герцогстве, созданном в 1807 г. Наполеоном Бонапартом. Особое внимание уделяется анализу местного права Царства Польского и процессам его интеграции правовую систему Российской империи и трансформациям источников права - Конституционному уставу (хартии) 1815 г. и его замене Органическим законом 1832 г., изменениям гражданского законодательства, подготовке и изданию Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1847 г. и др.

Abstract: This article deals with the origins of, the processes of the formation of, the development of, and changes to the laws of the Kingdom of Poland in the period of its existence as an autonomous ethnic territory of the Russian Empire between 1815 and 1917. The authors show how the division of the Polish state between Austria, Prussia and Russia in the second half of the 18th century brought about changes in the laws of the Polish land. The article considers the introduction of French law - the Napoleonic Code (Civil Code) - and the introduction of the Commercial Code to the Duchy of Warsaw, established in 1807 by Napoleon Bonaparte. Special attention is paid to the analysis of the laws of the Kingdom of Poland and the process of their integration into the legal system of the Russian Empire and the changes to the sources of law, such as the Constitutional Charter of 1815 being replaced by the Organic Act of 1832, changes in the civil law, the preparation and publication of the Penal Code in 1847.

注释,注释: Великое княжество Финляндское, вошедшее в состав Российской империи в 1808 г., стало первым социально-территориальным пространством в составе Российской империи, получившим и сохранившим до начала XX вв. полную локализацию государственно-правовой системы в рамках Российского государства. Установление границ Московского государства в XI-XVII вв. и присоединение части финских земель Шведского королевства к России в XVIII столетии обозначило проблему определения правового положения финнов в составе российских подданных, а создание в 1809 г. Великого княжества Финляндского – вопрос о местном финляндском праве и его системе. В статье рассматриваются процессы интеграции, показываются источники и изменения в партикулярном праве данного национального региона в составе российской империи.

Abstract: The Grand Principality of Finland was included into the Russian Empire in 1808, and it became the first social and territorial area in the Russian Empire, which recieved an upheld till early XX century complete localization of state and legal system within the framework of the Russian statehood.  Establishing the boundaries of the Muskovy in XI - XVII century and annexion of part of the Finnish lands of the Swedish Kingdom to Russia in XVIII century posed a problem of legal position of Finns as Russian citizens, and the formation of the Grand Principality of Finland posed a problem of local Finnish law within its system. The article is devoted to integration processes, the authors shows sources and changes in the particular law of this national region within the Russian Empire.

注释,注释: Основные государственные законы Российской империи изд. 1832–1892 гг. консолидировали законоположения относительно организации верховной государственной власти. В них были достаточно четко определены принципиальные черты абсолютной монархии как формы правления в Российской империи, позволяющие выделить ее признаки, такие как самодержавие, священность, наследственность, связанность императора действующим законодательством. Ряд положений Основных законов отражал имперский характер территориальной организации государственной власти в России как империи и сложную конфигурацию взаимоотношений имперского центра с населяющими отдельные территориальные образования этническими общностями. Описанные в них титул российского императора и российский государственный герб обозначали пространство власти государя и пределы территории Российского государства, а ряд основополагающих узаконений определил принципиальные положения относительно единства политико-правового пространства Российской империи с сохранением в отдельных национальных регионах элементов местной системы управления и партикулярных узаконений. Не меньшее значение имели и законоположения Основных законов относительно характеристик государственного режима как авторитарного, что обеспечивалось определением правовых основ таких институтов, как подданство, установившее юридическую связь между индивидом и государством в лице монарха с принесением присяги на верность подданства как клятвенного обещания в преданности воцарившемуся императору и законному его наследнику, и сословное деление общества – закрепление объема прав и обязанностей, исходя из законодательного установления «прав состояния» на основе принадлежности к определенному сословию, что фиксировало сословный тип политико-правовой системы в России.
В статье анализируются указанные вопросы.

Abstract: The Fundamental Laws of the Russian Empire (version of 1832 - 1892) set forth the legal provisions regarding arrangement of the supreme state power. Those Laws quite clearly outlined the principal features of the absolute monarchy as the form of govenment in the Russian Empire. The features include absolute supremacy, sanctity, heredity and dependence of the emperor on the effective legislation. A number of provisions of the Fundamental Laws reflected the empire-like nature of the territorial organization of the state power in Russia and a difficult configuration of relations between the imperial center and individual ethnic communities. The title of the Russian emperor and the Russian coat of arms described in the Fundamental Laws symbolized the scope of authority ofthe governor and borders of teh Russian empire. The Fundamental Laws also determined specific features of the authoritarian state regime which created legal grounds for such institutions as the institution of allegiance. That institution established the legal relation between an individual and state government represented by a monarch as well as the division of the society into estates. The authors of the article analyze the aforesaid issues and problems. 

注释,注释: В статье рассматривается местное право национальных регионов Российской империи в контексте его места и роли в политике, идеологии и юридической практике Российского государства в период формирования, становления и развития имперской формы государственно-правового устройства России во второй половине XVII – начало XX вв. Показываются истоки зарождения правового партикуляризма в период развития древнерусской государственности и права, обособление местных источников права в период государственной раздробленности на Руси, а также появления в качестве правового явление обособления общегосударственного и местного права во время строительства Московского государства с централизацией правового регулирования. Особое внимание уделяется использованию местного права в политике и идеологии российской верховной власти в период строительства и становления Российской империи как сложного государственно-правового образования, а также определению моделей и особенностей правового устройства отдельных национальных регионов с точки зрения их правового автономизма. Анализу подвергается юридическая природа местного права как явления, присущего имперской форме организации правового пространства, и показывается его понятие,

Abstract: The article is devoted to the local law of national regions of the Russian empire from the point of view of their place and role in politics, ideology and legal practice of the Russian State in the process of formation and development of the Russian empire during the second half of XVII - beginning of XX centuries. The author describes the origins of legal particularism during development of the Russian ancient state institution and law, separation of local sources of law during disunity in Old Russia as well as differentiation between national law and local law during creation of the Moscow State and centralization of the legal regulation. Special attention is paid at the role of local law in politics and ideology of the Russian supreme authority during creation and development of the Russian empire as a complex state and legal unit as well as definitions of models and peculiarities of the legal structure of particular national regions from the point of view of legal autonomy. The author also analyzes legal nature of local law as the phenomenon typical for the empire form of organization of the legal space and provides its definition. 

注释,注释: В статье рассматривается место и роль систематизации источников местного права прибалтийских (остзейских) губерний в юридической политике и развитии правового регулирования в данном национальном регионе. Показывается процесс определения принципов отношения российской верховной власти и правового оформления сохранения действия партикулярных правовых предписаний на прибалтийском социо-территориальном пространстве. Анализируются попытки кодификационных комиссий упорядочить источники партикулярного остзейское права в 1720-1820-е гг. Особое внимание уделяется освещению хода создания и издания Свода местных узаконений губерний остзейских – первого и единственного акта систематизации партикулярных правовых установлений в национальных регионах Российской империи. Его первые две части были изданы в 1845 г., а третья – в 1864 г. Автором показаны источники, принципы и правила создания, юридическая природа, структура, порядок рассмотрении и утверждения императором и введения в действие Свода местных узаконений губерний остзейских.

注释,注释: В статье рассматривается место и роль сословной стратификации общества в социальном управлении в Российской империи. Исследуется политико-правовой контекст проблемы, показывается юридическая природа сословий, а также систематизация сословного законодательства в рамках Свода законов российской империи. Автором анализируется содержание Свода законов о состояниях 1832-1857 гг. изд. в плане основ правового статуса основных сословных групп.

注释,注释: В статье рассматривается процесс формирования и правового закрепления презумпции знания закона. Автор показывает ее неразрывную связь с определением требований законности, в реализации которой доступность официальной правовой информации выступало как обязательное условие. В российском праве правознакомству и организационно-правовым механизмам обеспечения знания законов уделялось достаточно большое внимание – в XVIII – начале XX вв. был законодательно определен порядок обнародования и официального издание узаконений. Указанным вопросам и посвящена данная статья.

注释,注释: В статье рассматривается процесс формирования и правового закрепления презумпции знания закона. Автор показывает ее неразрывную связь с определением требований законности, в реализации которой доступность официальной правовой информации выступало как обязательное условие. В российском праве правознакомству и организационно-правовым механизмам обеспечения знания законов уделялось достаточно большое внимание – в XVIII – начале XX вв. был законодательно определен порядок обнародования и официального издание узаконений. Указанным вопросам и посвящена данная статья.

注释,注释: В статье рассматриваются вопросы использования политико-юридических методологических подходов общей теории государства в исследовании истории государственно-правового развития России в XIX – начале XX вв. Автор, отправляясь от общетеоретических положений относительно юридической политики как направления управленческого воздействия государства на государственно-правовую сферу социальной жизни, акцентирует внимание на возможностях и значении их использования в качестве методологических подходов в изучении историко-юридических процессов и институтов. Особое внимание уделяется определению направлений политико-юридических исследований в ретроспективной проекции как отражений политико-управленческого воздействия на юридическую сферу жизнедеятельности российского общества и ее институционализацию. В статье также показываются возможности использования политико-юридической методологии в изучении процессов модернизации государственно-правовой системы в России в XIX – начале XX столетий.

注释,注释: Вопрос о выделении и объединении основополагающих узаконений относительно положения верховной власти в России на протяжении XVIII – первой четверти XIX столетия находился поле зрения российских правителей и только с изданием Свода законов российской империи 1832 г. был решен в рамках издания вошедших и открывающих его Основных государственных законов. Работы, в этом направлении, тем не менее, начались в XVIII столетии и в начале XIX в. получили зримые очертания в ходе работы Комиссии составления законов - первом проекте Коренных законов Российской империи Г.А. Розенкампфа (1804 г.), а затем определении основ законодательной деятельности в Основаниях российского права (1815 г.). В рамках данной стать предполагается освещение первых попыток определения параметров содержания и подготовки проекта Основных законов Российской в деятельности Комиссии составления законов в 1790-1820-е гг.

Abstract: Throughout XVIII - first quarter of XIX centuries the issue of determination and combination of fundamental laws regarding the position of supreme power in Russia was within the sight of the Russian governerns. The issue was finally solved only in 1832 when the Code of Laws of the Russian Empire was passed out. It was solved within the framework of the Fundamental State Laws provisions. However, certain efforts were already put forth towards solving the issue in XVIII and early XIX, especially by the Law Making Commission when it passed the first draft Core Law of the Russian Empire of Gustav Adolf von Rosenkampf in 1804 and defined the basis of legislative activity in the Grounds of Russian Law in 1815. The author of the article describes the first attempts of defining the contents and preparing the draft Fundamental Laws of the Russian Federation by the Law Making Committee in 1790-1820. 

注释,注释: В статье рассматривается малоизвестные страницы в истории определения пра-вовых основ организации государственной власти в Российской империи. Автор показывает формирование проблемы создания коренных законов в политике и идеологии в XVIII столетии. Основное внимание уделяется первым попыткам соз-дания Основных законов Российской империи Комиссией составления законно в конце XVIII – первой четверти XIX вв.. Результатом этих работ стали два весьма интересных документа - проект Коренных законов Российской империи 1804 г. и Основания российского права» 1815 г. Положения указанных документов состави-ли базу и были использованы М.М. Сперанским при систематизации законода-тельства и создании Основных государственных законов, вошедших и открывших Свод законов Российской империи 1832 г. изд.

注释,注释: В статье рассматривается малоизвестные страницы в истории определения пра-вовых основ организации государственной власти в Российской империи. Автор показывает формирование проблемы создания коренных законов в политике и идеологии в XVIII столетии. Основное внимание уделяется первым попыткам соз-дания Основных законов Российской империи Комиссией составления законно в конце XVIII – первой четверти XIX вв.. Результатом этих работ стали два весьма интересных документа - проект Коренных законов Российской империи 1804 г. и Основания российского права» 1815 г. Положения указанных документов состави-ли базу и были использованы М.М. Сперанским при систематизации законода-тельства и создании Основных государственных законов, вошедших и открывших Свод законов Российской империи 1832 г. изд.

注释,注释: Взгляд на развитие государственно-правовых институтов в России через призму политики в историческом контексте позволяет исследовать и понять место и роль преемственности и новаций в совершенствовании нормативно-регулятивной системы российского общества на современном этапе. Именно политико-юридический контекст исторических исследований в сфере государства и права приобретает важное значение в осмыслении и выявлении закономерностей, понимании и использовании исторического опыта в проектировании и модернизации современного российского общества. Именно поэтому в рамках данной статьи обратимся к вопросам использования политико-юридического метода в изучении истории государства и права

Abstract: Viewing development of state and legal institutions of Russia from the point of view of politics and history allows to understand the place and role of succession and innovations in improving the regulatory system of the modern Russian society. Political and legal context of historical researches in the sphere of state and law becomes very important when we talk about patterns, understanding and applicatin of the political and legal method in studying history of state and law. 

注释,注释: Системообразующие элементы Российского государства, связанные с организацией государственной власти и управлением обществом - форма правления, государственно-правовое устройство и государственный режим, в первой половине XIX в. подвергаются законодательному оформлению. В качестве важного инструмента и реализации политического режима и обеспечения управления обществом в Российской империи выступало определение места и роли подданного в сословной стратификации российского общества, определенной законодательством. В статье рассматривается место и роль сословной стратификации общества в социальном управлении в Российской империи. Исследуется политико-правовой контекст проблемы, показывается юридическая природа сословий, а также систематизация сословного законодательства в рамках Свода законов российской империи. Автором анализируется содержание Свода законов о состояниях 1832-1857 гг. изд. в плане основ правового статуса основных сословных групп.

Abstract: Important elements of the Russian government related to state organization and social management, s.s. form of government, state and law structure and state regime, were legally fixed in the first half of XIX century. Legal fixation of the place and role of the subject in estate stratification of the Russian society was used as the main tool of implementation of a political regime and social management in the Russian empire. The author of the article describes the role and meaning of estate stratification of a society in social management of the Russian empire. The author studies the political and legal context of the problem and shows the legal nature of estates as well as systematizatoin of estate legislation as a part of the Code of Laws of the Russian Empire. The author also analyzes the Code of Laws on Conditions of 1832-1857 in terms of the fundamental principles of the legal status of the main groups of estates.